Солнце уже приближалось к закату, что меня удручало. Холода, как и голода, я не чувствовала, но спать вот так на земле не хотелось. А еще меня сильно настораживало то, что я не устала. Обычно два часа по парке и у меня уже появлялась усталость, а тут ничего подобного нет. Конечно, сейчас от этого одни плюсы и ни одного минуса, но кто знает, как оно повернется, может я рухну резко или от переутомления проснется жажда крови. Все-таки у меня не прошел страх, что я захочу того, чего мне по убеждениям не положено.

Это только в кино вампиром быть, если не круто, то престижно, а вот я получать наркотическую зависимость от убийств не хотела. Не то чтобы я большой гуманист, но все же. Так что пока шла, то и дело прислушивалась к себе в поисках чего-то не слишком человеческого. Однако чувствовала я себя прекрасно, и это настораживало. Не верю я в бесплатный сыр, за все нужно платить и за то, что я не устаю, боюсь, будет своя плата.

Выбралась на какую-то небольшую полянку и едва сдержала торжествующий вопль. В тени особенно крупных елей расположились кусты малины. Самой настоящей малины или чего-то очень схожего с ней, потому что, когда я добралась до первых ягод, найти различия не смогла. Некоторое время боролась сама с собой. А стоит ли есть? Это в моем мире малина лакомство, а здесь может ей мышей травят. Победила жадность, в том смысле, что если все вокруг мой глюк, то и малина должна быть как дома, а если нет, то это все равно параллельная реальность и почему бы здесь малине не быть похожей на нашу.

С явным страхом проглотила первую ягоду, подождала рези в животе и с энтузиазмом набросилась на остальные ветки, старательно выискивая каждую ягодку. Я так увлеклась, что не заметила появления новых лиц в моем царстве безумия.

На полянке, в метрах двадцати от меня, появилась полная женщина в свободной рубашке и блинной юбке. Она старательно перебирала ногами, постоянно оглядываясь и прижимая к себе ребенка. С той же стороны послышались свист и крики. Несколько долгих секунд и на поляну выскочили трое мужчин. Все обвешены оружием: мечи, щиты за спиной, шлемы.

Я моментально присела на корточки, мечтая растворится в зарослях малины, или чтобы во мне резко проснулись гены хамелеона. Все, участники шоу были людьми, по крайней мере, на первый взгляд. А мне, при виде их мечей, как-то резко поплохело. Слух уже улавливал, как потрескивали дрова в камине. Пока я старательно обдумывала: бежать или подождать пока сами уйдут, один из парней схватил женщину за волосы и дернул назад, та естественно с воплем рухнула на землю, а я поморщилась, представив, как это больно.

— Господин, благородный господин, прошу вас! Умоляю! Не надо! — взмолилась женщина, вцепляясь ему в ноги, а второй рукой заслоняя ребенка.

Тот ничего не ответил, только оттолкнул женщину ногой и схватил ребенка за шкирку.

— Хочешь, чтобы еще и девку твою забрали? — спросил второй, чуть выше первого. Третий многозначительно молчал, поигрывая коротким мечом.

— Мама! — заголосил мальчик, теперь было точно понятно, что это сын.

Женщина заплакала и попыталась вырвать ребенка.

Вот тут у меня в голове что-то перемкнуло. Я выпрямилась и сделала пару шагов к ним на встречу.

— А ну стоять, уроды! — рявкнула я в полной решимости, если придется перекусать их всех. Возможно, быть нечистью не так уж и плохо.

Ребятки послушно замерли, открыв рты и сделав шаг назад. Я даже стушевалась как-то от их реакции. Уж слишком удивились, вон, как рты пооткрывали. Потом вспомнила, как выгляжу. Если я действительно чудовище местного разлива, то реакция понятна, хотя нет… непонятна. Они же мужики с оружием, чего так стушевались?

— Улихак! — выдохнул один, с явным страхом.

Женщина среагировала первой. Легко выхватив ребенка у остолбеневшего мужика, она прижала его к себе и со слезами на глазах побежала ко мне. Вот это уже совсем странно…

— Не похоже! — задумчиво протянул тот, что играл с мечом, пугая зареванную мать.

— Да, они же всегда по двое ходят! — радостно отозвался его напарник.

— А эта еще и голая! — добавил третий и уже мне с улыбкой бросил — Красавица, иди сюда!

— Ты что?! — в ужасе выдал тот, что секунду назад радовался.

— А ты представляешь, сколько нам дадут за живого улихака, тем более девку?

Пока они переговаривались, женщина добралась до меня.

— Быстро в лес! — шепнула я. Она кивнула и побежала.

Я тоже уже собиралась бежать, но не успела. Парень с мечом добрался до меня и попытался схватить за локоть, я легко вывернулась, тогда он замахнулся мечом. Каким чудом отпрыгнула от лезвия, не знаю. Просто оказалась уже за кустами малины. Они с криками за мной, я с аналогичными воплями от них. Впереди, показалась фигура женщины. С ношей и в такой юбке далеко не убежишь. Предплечье резко обожгло. Я вскрикнула и выматерилась, потому что из руки торчал кончик маленькой, но широкой стрелы.

"Арбалет" — услужливо подсказала соображалка.

Почему они стреляют из арбалета? Мы что так быстро бежим?

Еще одна стрела резанула по левому бедру, оставив крупную царапину. Сзади что-то кричали, но я не разбирала. А дальше случилось то, что всегда случается в тупых комедиях: я не увидела и споткнулась о корень. Мое "Ё-о-о-о!" потонуло в их радостном "А-а-а, лови ее!".

Ко мне подбежали двое. Один держал что-то вроде топора, второй небольшой арбалет.

— Вот ведь, тварь! — выдал тот, что с арбалетом и от души пнул под дых.

Легкие замерли, а кишки кажется скрутило в узел. В фильмах от таких ударов хрипят и стонут. Полная чушь! Хрипеть просто нечем. Я подавилась немым криком и повалилась на бок.

— Эй, ты смотри, не убей ее. — встревожено попросил мечник.

— Эти не дохнут так просто, поверь мне! Доводилось встречать.

Арбалетчик склонился надо мной, явно хотел плюнуть или сделать еще что-то не хорошее, но тут воздух разорвал не человеческий крик ужаса и отчаянья. Как я поняла, что это кричит женщина и кричит она из-за своего сына? Не знаю, может быть, в древние времена все самки первых человеков кричали одинаково и эти крики запечатаны в нас, как и прочие гены, хотя какие гены, если я в другом мире?

"Это могут быть и твои глюки!" — напомнила соображалка.

Ах, ну да, глюки, мои к тому же! Это что же я за тварь такая, если мне видится вот это?

Ярость вспыхнула внутри, причем не на этих мужиков, не на этот чертов мир, в котором творится такое. Ярость была на себя. Я не защитила ребенка, хотя влезла, я не защитила себя! Вместе с яростью внутри зажглось еще что-то, что если сравнивать с какими-то аналогами в нашем мире, то это что-то больше всего походило на желание, возбуждение. Сначала слабое и незаметное, за несколько мгновений оно переросло в настоящий экстаз, когда уже нет мыслей и чувств, а есть только это упоительное чувство удовольствия. Хотя к сексуальному возбуждению это состояние не имело никакого отношения, но сравнить с чем-то другим значит просто обмануть.

Ладони сначала раскалились, словно их опустили в кипяток, а потом я открыла глаза.

Оба парня стояли в метрах трех от меня с полными ужаса глазами. Ни один не пытался бежать, не пытался защищаться, а я просто отпустила жар с рук в их сторону. Как стряхивают воду. Два небольших красноватых облачка метнулись к обидчикам. Один все-таки попытался убежать, но не вышло. Оба упали, корчась от боли, а потом затихли.

Я рванула на крик так быстро, как только могла. И застала весьма живописную картину в лучших традициях драмы. Женщина прижимала к себе сына, кричала что-то не слишком вразумительное, а над ней стоял тот немногословный с мечом.

— Мразь! — выдала я, повторяя взмах кистью. Облачко, только уже раза в два больше первых двух снесло его за деревья метров на пять.

Я подошла к женщине, уже понимая, что увижу. У мальчика была разбита голоса, а лицо залито кровью. Я опустилась на колени перед матерью не зная, что сказать, что сделать и тут увидела, что мальчик еще дышит. Слабо, почти неощутимо, но дышит.