— Да, — согласилась Брия.

— Я должна быть честна с тобой, Брия. Я начинаю сходить с ума. Если я не выберусь из этого дома, моя голова взорвется. Я бы убила за карамельный макиато прямо сейчас.

Брия не много знала о ситуации Шелль, но она была профессионалом, когда дело доходила до чувства ограниченности.

— Мне кажется, ты в порядке. Я не знаю, почему все так нервничают.

— Может быть, потому что я была превращена в вампира волшебным гробом, и теперь я обратила твоего друга, чтобы он мог присоединиться к моему маленькому ковену?

Дженнер наполнил Брие о том, как Шелль была обращена, но ей все еще было трудно поверить в это.

— Безумно, верно? — сказала Шелль на удивленное выражение лица Брии. — Похоже, все эти слухи о том, как мы были созданы, оказались правдой.

— Лукас… — Брия прочистила горло. — Лукас попросил тебя обратить его?

Шелль продолжала смотреть телевизор, наблюдая, как группа женщин кричала друг на друга посреди ресторана. Прошли минуты, и Брия дала Шелль время, необходимое для ответа.

— Нет, — сказала та. — Это был несчастный случай.

Сердце Брии ушло в пятки. Если бы Лукас попросил Шелль обратить его, Брия бы не волновалась. Лукас ожидал, что Михаил обратит его после того, как он докажет свою ценность. Вместо этого его переход был делом обстоятельств, как и ее.

— Ты сделала ему больно?

Шелль, казалось, не обиделась на резкость слов Брии. Полуулыбка изогнула ее полные губы.

— Поверь мне, Брия, он не страдал, когда это случилось.

Румянец заиграл на щеках Брии.

— Мне не следовало… Я имею в виду…

— Расслабься. Я знаю, как это выглядит. Что я соблазнила его и привела на темную сторону, — Шелль подняла бровь и озорно ухмыльнулась, походя на Ронана. — Это было не так. Я знаю о твоем ковене. Как вы были воспитаны. Я не планировала обращать Лукаса или делать с ним что-то еще. — Она отвела взгляд от телевизора. — Это просто случилось. Это был несчастный случай.

Брия не давила на Шелль желанием знать подробности. Честно говоря, она не думала, что хочет их слышать. Она верила, что сестра Ронана не хотела обращать Лукаса. Ее запах не испортился ни в малейшей степени.

— Ты больше, чем собственный ковен, — заметила Брия. Шелль глянула на нее краем глаза, но не призналась. — У тебя своя раса.

Как и Шелль, Лукас не был частью коллектива. Возможно, это было к лучшему. Возможно, это исправит разбитое сердце Лукаса. Шелль могла дать ему цель. Жизнь за пределами ковена дяди Брии, на которую он надеялся.

— Волчьей стаи больше нет, — со смехом сказала Шелль. Ее выражение лица стало серьезным, а тон смягчился: — это пугает меня до усрачки. С тех пор я чувствую себя такой одинокой, — она прервалась. — Приятно больше так себя не чувствовать.

Сердце Брии болело за Шелль. Она знала ужасную боль от изоляции. Быть окруженной людьми и оставаться совершенно одной.

Шелль наклонила голову. Действие заставило ее казаться дикой и хищной. Она почувствовала что-то, услышала что-то, чего даже не уловили вампирские чувства Брии.

— Лукас очнулся, — пробормотала Шелль. — Ты можешь пойти поговорить с ним, если хочешь.

Брия пропустила их ранний беззаботный стеб о реалити-шоу. Нынешний поворот разговора быстро стал слишком угрюмым. Она не могла игнорировать внезапную печаль, которую излучала Шелль, или то, как она давила на воздух и затрудняла дыхание.

— Спасибо, Шелль. Я принесу тебе карамельный макиато, если хочешь. Однако, как бы то ни было, не думаю, что тебе нужно оставаться здесь взаперти. Изоляция не усилит твой контроль. Тебе нужно вернуться в мир.

— Ты хорошая девочка, Брия, — сказала Шелль. — Неудивительно, что Дженнер так влюблен в тебя. — Шелль вернулась к переключению каналов, к всему что угодно, кроме Брии.

Брия повернулась и направилась по узкому коридору, который вел мимо столовой и кухни. Дрожь предвкушения танцевала у нее по спине. Не обязательно предупреждение об опасности, просто щекотка чувств, которая убедила ее, что будет хорошей идеей оставаться на ногах. Она прошла мимо ванной и небольшого кабинета и остановилась перед закрытой, дубовой дверью. Постучала кулаком по поверхности, три легких стука, и она наклонилась к дереву.

— Лукас? Это Брия. Можно мне войти?

— Брия? — Его голос огрубел, когда он произнес ее имя. — Это не похоже на тебя.

К вампирским чувствам было трудно привыкнуть. Ничего не звучало так, как должно, выглядело так, как должно. Обращение, безусловно, было возрождением, и требовалось время, чтобы приспособиться к изменениям. Брия открыла дверь и вошла в комнату.

— Это я. Тебе просто нужно привыкнуть слышать новыми ушами.

Брия оставалась близко к двери. Комната была не большой, но пространство, которое она держала между собой и кроватью, дало ей небольшое количество комфорта. Если бы она почувствовала, что Лукас не контролирует себя, то могла бы легко выскользнуть за дверь.

— С тобой все в порядке, Лукас? — На вопрос ответила жуткая тишина, давившая на плечи Брии. — Тебе что-нибудь нужно?

Он ответил горьким вздохом, который охладил Брию. Она обхватила себя руками, будто пытаясь согреться. Бездушие было тяжелой ценой, которую нужно было заплатить за обращение. И хотя для нее этот момент был кратким, Брия вспомнила апатию, темную пустую дыру, которая открылась внутри нее.

— Я не знал, что жажда будет такой, — прохрипел Лукас. — Я не знал, что могу испытывать такую жажду. Как можно чувствовать это и быть таким пустым, Брия?

У нее не было ответов для него. Никто из них, кроме Михаила, не мог ответить на это, и, возможно, даже он не мог объяснить Лукасу то, через что он проходит. — Скоро ты обретешь пару, и эта пустота исчезнет.

— Я надеялся, что буду привязан к Шелль. Если честно, я надеялся… — он задушил слово горьким смехом. — Я был столь глуп в своих надеждах.

— Ты совсем не глупый, Лукас.

Брия сделала шаг вперед и еще один. Лукас сидел, прижавшись спиной к изголовью кровати, обнажив грудь, простыня прикрывала его узкие бедра. Он провел рукой по светлым спутанным волосам и испустил рваное дыхание.

— Шелль хочет, чтобы ты думала, что мы переспали. — Лукас говорил так тихо, что Брии пришлось напрячься, чтобы услышать его даже с ее превосходящими чувствами. — Ну, мы спали, но только спали. Мы целовались. Я обнимал ее. Мы утешали друг друга в нашем одиночестве. Но на этом все. — Взгляд Лукаса стал твердым; его зрачки сияли, как серебряные диски в темноте. — Она сказала, что не может заставить себя лишить меня девственности, как и души.

Сколько Брия себя помнила, Лукас был ее доверенным лицом, а она была его. Пустота его слов вторила боли, которую, как она знала, он не мог не чувствовать, и все же она ощущала все за него. Это вонзалось в ее сердце острыми когтями. Уязвимость Лукаса придала его запаху острый оттенок, и Брия поморщилась. Он бы воспринял это как отказ, но по жесту Шелль, Брия поняла, что все предположения о женщине были неправильными.

— Думаю, ты должна уйти, Брия. — Голос Лукаса еще больше огрубел, и руки сжались в кулаки по бокам. — Моя жажда еще не под контролем, и твой запах заставляет меня забыть, что ты принадлежишь другому мужчине.

— Все в порядке, Лукас. — Брия знала, лучше не искушать его. — Но если я тебе понадоблюсь, я здесь ради тебя.

— До свидания, Брия.

Холодность прощальных слов Лукаса охладила кожу Брии. Она покинула спальню так же тихо, как вошла и направилась обратно по коридору. Шелль все еще сидела в гостиной, развалившись на стуле. Толпа жен, по-видимому, потеряла свою привлекательность, и теперь она наблюдала за повторным показом «Современной семьи».

— Я тут подумала, — сказала Брия, войдя в комнату. Шелль не пошевелилась, сделав вид, что не замечает ее, но она знала, что женщина слушает. — Вместо того, чтобы принести тебе макиато, почему бы нам не пойти и не заказать его, вместе?

— Давай, — ответила Шелль, все еще сосредоточив внимание на экране. — После того, как жажда Лукаса успокоится. Я думала пойти прогуляться, но я не должна оставлять его здесь одного.