Прячась за слепой яростью, сокрушающей всё словно торнадо, Кристоф летел на восток. Изнутри душу сжигала невиданная жажда мести.

Разрезая воздух чёрными кожистыми крыльями, армия демонов неслась вперёд, к логову чернокнижника Азариаса, чтобы не оставить там камня на камне. Ночь не была для них помехой, ведь и сами инкубы были изначально сотворены из тьмы. И она гнала их вперёд, высвобождая на волю скрытые инстинкты, а боевая трансформация, ещё больше подстёгивала их необузданность. Дикое воображение уже рисовало кровавые картины расправы там, где хищники дойдут до края вседозволенности в своём беснующемся танце разрушения.

Каждый день, снова и снова, тысячи раз Кристоф проживал один и тот же кошмар, преследовавший его — миг, когда он перестал чувствовать Ребекку. Мгновение назад он слышал её зов, ощущал страх и вдруг… пришла пустота. Вокруг кипело сражение, а он застыл в оцепенении, не в силах поверить, что всё кончено. В полнейшем хаосе звуков, среди беспощадных врагов, ему нестерпима стала собственная жизнь. А затем в сознании позвучал призыв повелителя. Асмодей нуждался в защите. Но тогда, Кристофу уже было всё равно. Безразличным взором он наблюдал за гибелью верховного демона, столетиями нёсшего звание самого могущественного в мире. А потом, сорвавшись с места, взмыл к чёрным тучам, затягивающим небо, оставляя далеко позади бушующее кровавое сражение.

Он закрыл ото всех сознание, умышленно разрушая связи с инкубами и направился в свой дом среди холмов, желая запереться в одиночестве. И пусть нестерпимая боль, чёрным огнём уничтожит всё светлое, что было живо в нём раньше. А, что было у него светлого? Только сестра и совсем юная девочка полуэльф. Но огонь уже забрал их жизни. И только пепел кружит и падает на сердце рваными мечтами.

***

Дни шли. Кристоф упрямо отказывался от общения, не допуская никого на свою территорию. Полностью игнорировал все попытки Астарота связаться с ним. В результате, его опекун просто взломал установленную защиту и появился на пороге непрошеным гостем.

— Убирайся. В последнее время я испытываю серьёзные проблемы с самоконтролем, а мне бы не хотелось, очнувшись, оказаться среди обломков собственного жилища, — несмотря на смысл слов, голос Кристофа не выражал ни единой эмоции.

— Не только ты испытываешь скорбь. Многие в ту ночь потеряли своих близких. Для меня Ребекка тоже не была чужой. Неужели думаешь, мне не хотелось бы до последнего надеяться, что ты ошибся? Но пора вернуться и жить в реальном мире. Никто не ожидал, что Азариас осмелиться напасть. Это казалось безрассудной дерзостью для такого продуманного стратега. Моя вина. Я недооценил врага.   

Астароту всё-таки удалось вызвать эмоциональный отклик у своего собеседника. Он чувствовал его боль.          

— Почему ты пришёл так поздно?

— Асмодей срочно отправил меня на запад. Якобы его шпионы засекли там мятежников. Как вскоре стало понятно, это была лишь уловка, для отвлечения внимания. Мы были на полпути, когда посыпались сообщения об атаке.

— И что теперь?

— Возможно, тебе будет интересно узнать, что незадолго до нападения, нам удалось выяснить, кто из инкубов является отцом Даши. Мы были правы, это Уфир. Он собирался сам поговорить с ней во время бала…

Кристоф немного помолчал, затем тихо произнёс.

— Она была в оранжерее с Ребеккой. Я видел их, но ничем не помог.

— То же самое твердит Мартин. Похоже, и его не оставляет бессмысленное чувство вины. Ведь Даша была его сестрой. Но не в ваших силах, противостоять армии предателей. В случившемся виновен только Азариас, не вы.

— Мартин жив? Я был уверен, что он погиб в огненном торнадо.

— Алисия нашла его и успела в последний момент создать защитный купол, сохранивший парню жизнь. Уфир, разумеется, сделает всё возможное, чтобы полностью излечить его травмы. И Алисия не отходит от него ни на шаг.

— Так зачем ты пришёл? В отличие от Мартина я не нуждаюсь в сиделке.

— Хотел, чтобы ты знал, мы нашли логово Азариаса и готовы нанести удар. Возможно, ты захочешь присоединиться...

Когда в тишине безлунной ночи легион инкубов спустился на землю, их встретила опустевшая крепость. Ни одной живой души они не нашли, обшаривая одно помещение за другим, лишь промозглый ветер гулял по оставленной недавними обитателями твердыни. Ища выход неукротимому гневу, демоны творили бессмысленные разрушения, круша и ломая всё, что попадалось на их пути.

— Азариас! — вскричал в ярости Астарот, остановившись в центре внутреннего двора, где на подтаивающий снег оседала со всех сторон грязь и гарь, превращая его в сплошное месиво, — Хватит таиться в засаде и нападать исподтишка! Наберись наконец мужества и сразись открыто!

— Не вижу в этом для себя никакого интереса, — послышался скучающий голос откуда-то сбоку. — Тебе, мой бывший друг, прекрасно известно, что мне не сравниться с тобой в искусстве ведения боя. Ты ведь не притащил сюда сражаться врача-Уфира. Каждый из нас является лучшим в своём ремесле.

— И что выдающегося ты совершил? Или гордишься тем, что загубил невинные души?

Азариас лишь лениво улыбнулся, когда инкубы, кинувшись на него, наткнулись на невидимую преграду.

— Я только восстанавливаю справедливость. Асмодей заслужил смерть, а то, что он прятался от меня за спинами своих подданных… это уж простите, издержки войны, — демон страдальчески закатил глаза, на очередные безуспешные попытки демонов прорваться сквозь защитное заклятие. — Кстати, совсем забыл поздравить тебя с повышением. Мне тут на днях донесли, что инкубы избрали себе нового повелителя. Я-то наивный думал, что ты явился поблагодарить меня, за то, что освободил тебе трон. Нда... Не повезло мне с друзьями…

— Твоя месть тысячелетней давности давно утратила весь смысл. Время изменило нас, только ты не хочешь признавать этого и до сих пор живёшь прошлым. Асмодей совершил много зла, но за что ты мстишь мне и Уфиру? В чём провинились перед тобой наши дети?

— Это война, а на войне, как ты знаешь, бывают порой случайные жертвы… И, хотя ты мне не поверишь, но я действительно не желал смерти Ребекке. Что же касается Уфира…, то опять же ссылаясь на свои источники, мне известно, что его сын жив. Так о каком ребёнке, мною погубленном, ты говоришь? Постой, попробую сам догадаться, — он театрально ударил себя ладонью по лбу. — Неужели это та самая волшебная девочка-полукровка?! Признаю, на этот раз я действительно был удивлён. И теперь в моей голове сложился весь пазл целиком. Я, кажется, даже могу назвать имя её блудной матери, если интересно. Уверен, что это та самая очаровательная эльфийка с Агуннары, посетившая нас, почти девятнадцать лет назад. Надо же и сроки сходятся. Маргарита, так кажется, её звали? Но лучше уточни у своего друга. А девочка-то пошла вся в мать! Так же мастерски сумела обвести взрослых инкубов вокруг своего нежного пальчика, очень убедительно притворяясь обыкновенным беззащитным человечком.

— Этот ребёнок, возможно, был нашим единственным шансом на спасение. Посмотри на себя, Азариас. Слишком долго выполнял обязанности палача, что и сам не заметил, как сроднился с ненавистным обличием?

— Стараюсь соответствовать вашим обо мне представлениям. Я — злодей, вы — герои, — демон презрительно усмехнулся.

— Ты чудовище, не имеющее право жить дальше.

— Но ты не можешь убить меня, как и никто другой. Теперь моя очередь тебя разочаровывать, — на его лице появилась широкая улыбка, но взгляд оставался холодным. — Я считал вас с Уфиром своими друзьями, а вы предали меня, трусливо отказались, когда я погряз в своём горе и одиночестве, гордо заявили о безоговорочной преданности Асмодею, а меня объявили врагом всего живого. Вы сами обрекли меня на эту участь. Так почему теперь ты жалуешься, пожиная плоды своих собственных поступков?

Азариас медленно переводил взгляд с одного воина на другого, пока не наткнулись на Кристофа. Некоторое время он молча смотрел в серые глаза, больше не сиявшие звёздной пылью. Теперь там кружил лишь мрак. Затем некромант чуть прищурился и задумчиво кивнул каким-то своим мыслям.