— Да.

Эван заказал нам пиццу, пока я обдумывал всё, что узнал. Судя по моим исследованиям, личности, которых Орин называл альтерами, были такими же индивидуальностями, как различные люди, которых можно встретить в повседневной жизни. У них могли быть разные голоса, манеры, темперамент, словарных запас и даже навыки. Детские личности, как тот, кого он назвал Рейном, были довольно общими. У некоторых людей было несколько детских личностей. Орин говорил только об одной. Само это было одной из наиболее необычных частей, которые нужно было осознать.

— Тебе стоило пойти на психолога. Похоже, ты глубоко задумался.

Я вернул внимание обратно к Эвану, который закончил звонок.

— Это захватывающе.

— Очевидно. Двадцать восемь — семнадцать, если тебе интересно.

— Кто выигрывает?

Взгляд Эвана потемнел, когда он нахмурился и сузил свои карие глаза.

— Мы больше не друзья, если ты не знаешь даже этого.

Я усмехнулся и на мгновение задумался.

— Ну, судя по всем твоим проклятиям за последний час, полагаю, Детроит проигрывает.

— Они вытянут.

Он снова щёлкнул телевизор и откинулся на спинку дивана, держа в руках пиво. Он был невероятно привлекательным и знал это.

Комментаторы подробно расписывали первую половину игры, и я внимательно слушал, пытаясь нагнать.

— Он милый? — спросил Эван через минуту.

— Кто? Трой Эйкман? Серьёзно? Нет, — я бросил на него грязный взгляд.

Эван расхохотался, подавился и выплюнул пиво, пытаясь не захлебнуться.

— Да, его я и имел в виду, идиот. Нет, не Трой Эйкман, а мистер Множественная Личность. Парень, который украл моего лучшего друга в футбольное воскресенье и превратил его в помешанного психолога.

— Орин?

— Ты знаешь не одного такого недоумка?

— Можешь перестать так его называть?

Эван просто с ожиданием смотрел на меня, приподняв бровь.

— Я не знаю. А что? Я никогда не смотрел на него в том плане.

— Врёшь, — Эван махнул рукой в мою сторону. — Я одинок и на каждую женщину смотрю в этом плане, не говори, что не делаешь то же самое.

— Я не ты. Я этого не делю, а теперь заткнись и дай мне послушать.

Как только обсуждения закончились, и игра возобновилась, доставили нашу пиццу. Мы ели и впитывали вторую половину игры. Детроит не отыгрывался, и Эван критиковал и проклинал каждого игрока. Майами уничтожали их, отчего я был тайно счастлив. К середине четвёртого периода, когда не осталось никакой надежды на победу, мои мысли вернулись к Орину и к тому, что я узнал.

— Какого чёрта мне делать, если он превратится в пятилетнего ребёнка? Я не знаю ничего о детях.

Эван побледнел и посмотрел на меня непонимающим взглядом, не поспевая за моим потоком мыслей.

— Орин, — уточнил я.

— Ох, чёрт возьми, смотри игру.

— Детроит проиграл, забудь об этом.

Челюсть Эвана отвисла, и он нахмурился за своим пивом.

— Если продолжишь весь этот негатив, тебе нужно будет уйти. У них есть три минуты.

— И они отстают на двадцать пять очков. В какой вселенной они отыграются?

Эван был Эваном и махнул на меня рукой, продолжая смотреть с самым отвращённым взглядом, будто каким-то образом мог вызвать победу, просто показав отвращение к их игре. Его лёгкое, добродушное чувство юмора было одним из многого, что мне нравилось в Эване. Большинство людей воспринимали его резкость слишком серьёзно, но мы дружили со старшей школы, и я знал его лучше. Эван редко был серьёзным. Только если я очень нуждался в сочувствующем слушателе, он в мгновение ока оказывался рядом.

После работы в среду я заскочил домой и принял душ, прежде чем поехать домой к Орину. Соорудив себе быстрый сэндвич, чтобы заполнить пустоту в желудке, я написал ему быстрое сообщение, чтобы убедиться, что всё по-прежнему в деле, так как не говорил с ним с пятницы.

«Привет, это Вон, у нас всё в силе? Я только перекушу и планирую выезжать».

Я отложил телефон в сторону, добавляя на свой сэндвич с индейкой горчицы и майонеза. Убрав всё оставшееся в холодильник, я оперся на тумбочку и стал есть. Его ответ пришёл, когда я засунул в рот последний кусок. Я помыл руки и подхватил свой телефон.

«Да, всё в силе».

Коротко и не больше, чем я ожидал от Орина. Несмотря на всё, что я узнал о нём, мне не терпелось поработать вместе над нашим проектом. Было то, отчего я нервничал, но я был не таким человеком, который избегает кого-то из-за того, что этот человек другой.

Так как я уже еле тащил ноги от усталости, и оставалось ещё столько часов до конца дня, я планировал заехать за кофе по пути к Орину.

«Еду за кофе. Ты будешь?»

На этот раз его ответ был почти мгновенным.

«Конечно. Без кофеина, пожалуйста. С молоком и двумя ложками сахара».

Прежде чем вылететь за дверь, я последний раз проверил себя в зеркале, расчесав пальцами свои влажные волосы и оценивая сонное состояние своих бледно-карих глаз.

После быстрой остановки у кофейни, я поехал к Орину. Я знал его район, но понадобилось бросить взгляд на адрес, который он мне дал, чтобы убедиться, что я заехал в правильных блок домов, так как в конце его улицы было два раздельных блока.

Удерживая на одной руке подставку с кофе, а в другой держа учебники, я с трудом постучал в его дверь. Ожидая, я оглядел улицу. Это была достаточно тихая тупиковая зона, с большими клёнами и берёзами на газонах. Это придавало дню умиротворение и спокойствие. На удивление, вокруг не было никаких людей, несмотря на приятный сентябрьский вечер. Маленький рай в конце его улицы определённо побеждал чертовски шумный угол, где жил я.

Через несколько минут дверь открылась, и Орин выглянул из тускло освещённого дома. На нём была белая майка с длинным рукавом и потёртые джинсы. Он провёл пальцами по своим почти белым волосам и робко улыбнулся, прежде чем опустить взгляд.

— Привет. П-проходи.

Он отошёл назад, но тут же заметил мои загруженные руки и снова подскочил вперёд, без предупреждения, как раз когда я зашёл. Мы чуть не столкнулись, и я рассмеялся, делая шаг назад и убирая кофе в сторону, чтобы не раздавить его между нами.

— Воу. Это было близко.

— П-прости… Я должен был предложить что-нибудь забрать. Я не…

— Не переживай, держи, если хочешь, — я передал ему подставку и подбадривающе улыбнулся.

— Сюда, — он пошёл вперёд по коридору, затем повернул и прошёл через арку, которая вела в маленькое логово. Там было большое арочное окно, которое впускало солнце, бросающее свет на пол и освещая комнату.

Он поставил напитки на тумбочку и указал жестом на комнату.

— Это подойдёт?

— Да, — я осмотрел пространство и остановился на мягком кресле, которое стояло под углом к похожему бежевому дивану. Всё было чисто, везде был порядок. У стен стояло много книжных полок. В углу находился письменный стол с полкой над ним, где стояло ещё больше учебников. Цвета были тёплыми и земельными, сочетание коричневого, бежевого и глубокого бардового. Почти каждое открытое пространство было заполнено материалом для чтения, тем или иным.

— Ты любишь читать?

Орин обошёл диван, держа свои учебники, и сел, следя за моим взглядом.

— Да.

С тёплой улыбкой, я встал и подошёл к ближайшей полке, чтобы посмотреть, что у него есть.

— Что-нибудь конкретное?

— В-всего понемногу, на самом деле. Я по большей части люблю и-историю и тянусь к историческим романам. Но ещё мне нравится читать о психологии. Особенно с тех пор, как мне поставили п-правильный диагноз. Разум просто невероятен.

— Это точно, — я бросил взгляд через плечо. Орин стоял и обнимал себя руками, наблюдая, пока я просматривал его книги. Мне хотелось сказать, что я искал информацию, чтобы лучше понять его состояние, но не знал, было ли это странно или назойливо, так что держал рот на замке. — Не против, если я посмотрю? — я кивнул на полку.