— Так он гей?

Я вздохнул и подавил желание закатить глаза.

— С тобой невозможно разговаривать.

— Хорошо, хорошо, я дурачусь. Не знаю, приятель, звучит так, будто он разозлился. Иногда требуется не так много, чтобы вывести человека из себя, и если те парни на него наседали, может, его всё достало.

— Может быть.

Это казалось не похоже на него. Не то чтобы мне было с чем сравнивать. Я знал Орина меньше десяти минут.

— Когда у тебя следующая лекция?

— В пятницу вечером.

— Значит, пообщайся с ним там. Может, ему нужно было остыть. Эй, где ты, чёрт возьми? Я думал, ты заедешь.

— Я на твоей подъездной дорожке, — сказал я, останавливаясь. — Вешаю трубку.

Прервав звонок, я решил, что, наверное, просто переанализировал довольно простую ситуацию. Вероятно, Эван был прав. Если Орина всё достало, он легко мог почувствовать необходимость уйти.

Мелкая мысль на задворках моего разума не была с этим согласна.

Глава 2

Истощённый после долгого дня на работе в пятницу, я взял с собой кофе на лекцию, чтобы попробовать не дать себе заснуть. Попивая из своего стаканчика, я листал учебник, просматривая названия глав. Я приехал пораньше и сел впереди, ближе к тому месту, где раньше сидел Орин. Его ещё не было, но до начала занятия оставалось ещё десять минут, так что у меня оставалась надежда.

С неясностью его поведения и его желанием бросить этот урок, я не знал, чего ожидать. Когда наступило семь часов и прошло, студенты расселись, и Ричард начал урок, я смирился с тем фактом, что нужно будет найти другого партнёра для проекта. Одной этой мысли было достаточно, чтобы я тоже подумал бросить этот урок.

В тот день урок был сосредоточен на том, как выявить свою целевую аудиторию. Я следил за каждой презентацией, делал заметки, читал параграфы, когда говорили, и стабильно поглядывал на дверь. Через полчаса после начала занятия, дверь в аудиторию приоткрылась, и внутрь проскользнул Орин.

Он с извинением улыбнулся Ричарду и метнул взгляд на первый ряд, где сидел я. Поймав мой взгляд, он притормозил, на его лице отразилось неуверенное беспокойство. Это было моментально, и он быстро сел через три стула от меня, опускаясь пониже. После того, как Ричард вернулся к уроку, Орин полез в свою сумку и достал блокнот и ручку.

Не пялясь, я отметил характер и осанку Орина. Он был именно тем нерешительным и боязливым человеком, с которым я познакомился в среду. Никакой пугающей, самоуверенной стороны совсем не было, и на краткое мгновение я задумался, не вообразил ли это.

Урок продолжался до восьми, когда Ричард объявил десятиминутный перерыв. Большинство студентов вышли из кабинета, но Орин не двигался, и я тоже остался на месте. Он читал свой учебник, используя маркер, чтобы отметить определённые параграфы, совершенно не волнуясь — или не осознавая — что я наблюдаю за ним.

Я прочистил горло, чтобы привлечь его внимание, и когда его серо-голубые глаза нашли мои, я улыбнулся.

— Итак, — произнёс я, разворачиваясь лицом к нему. — Я не совсем уверен, на чём мы остановились по поводу партнёрства. Нам так и не удалось выпить кофе и поговорить.

Он открыл рот и оглядел кабинет, прежде чем снова остановиться на моём лице.

— Ох, я эмм… Я г-говорил с Ричардом, о-он сказал, что я могу п-поработать один, по личным причинам. Я не д-думал, что ты серьёзно.

Что ж, это был удар ниже пояса. Он предположил, что я его подставляю, чтобы побыть таким же придурком, как те другие парни? «Наверное».

— Оу. Ну, сомневаюсь, что мне дадут такую же привилегию, — оглядев случайных студентов, зависающих в кабинете, я понял, что найти кого-то другого в пару на этот момент будет сложновато. — Для заметки: я говорил серьёзно. Я не придурок, если ты переживал об этом. Я хотел бы считать, что немного повзрослел с тех пор, как последний раз ходил в школу.

Морщинки на его лбу стали глубже, пока я говорил, и он прижал палец к виску, с той же стороны прищуривая глаз.

— Дело не в тебе. Я… это тяжело объяснить. Б-большинство людей меня не понимают.

Он опустил руку обратно на свою книгу и посмотрел прямо на меня, практически ища понимания. Я был потерян. Как я должен был понять что-то, о чём понятия не имел?

— Ну, я не совсем такой критикующий, так что, что скажешь, если мы всё же выпьем кофе после урока, ты сможешь объяснить невозможное, я послушаю, и мы будем двигаться оттуда?

— Ты... Ты очень н-настойчивый.

— Ты оглядывался вокруг? Я бы выбрал робкого парня в углу, которого явно никто не понимает, вместо любого из тех чурбанов.

Он хохотнул и улыбнулся, его щёки покраснели, а взгляд упал на учебник. Между его нервным заиканием и тем, как легко его было смутить простым комплиментом, я начинал думать, что он невероятно милый.

— Хорошо. К-кофе после урока, — сказал он, играя со своим маркером.

— Идёт.

— Но... н-не обнадёживайся.

Вторая половина урока пролетела мимо и закончилась ни минутой раньше девяти. Когда студенты поспешили прочь из аудитории, я засунул свои книжки в рюкзак.

— Куда бы ты хотел пойти? — спросил я, пока Орин собирал свои вещи.

Он перекинул ремень сумки через голову и поправил его на плече, прежде чем почесать лоб и нахмуриться.

— Эм, может, мы п-просто сходим в кафе кампуса в-внизу. Я хожу сюда пешком, так что всё остальное вроде как для меня д-далеко.

Его дискомфорт увеличивался до максимума, и мне не хотелось предлагать куда-то нас отвезти, так что я кивнул и указал на дверь.

— Звучит хорошо. После тебя.

Я пошёл за Орином по незнакомому заднему коридору, сохраняя между нами несколько щедрых шагов. От этого он не перестал едва заметно поглядывать на меня, пока мы спускались. Он вцепился ногтями в ремень своей сумки и всю дорогу жевал губу. Было тяжело не сочувствовать его дискомфорту, и я обнаружил, что не раз хрустел костяшками пальцев — проявлялась моя собственная нервная привычка.

Фудкорт кампуса состоял из нескольких стоек с разной едой, включая маленькое уединённое кафе в углу огромного зала. Там стояли диваны и удобные стулья, а также много столиков, где студенты могли тихо посидеть и поучиться со своими покупками. Орин направился в ту сторону.

Так как был поздний вечер, было относительно пусто, и в кафе не было никого. Мы оба заказали напитки и устроились за маленьким столиком у дальнего края кафе, с видом на остальной фудкорт. Орин заказал ванильный латте, а я попросил чёрный кофе тёмной обжарки. Это был мой второй кофе с обеда, и таким темпом я обеспечу себе бессонную ночь.

Орин поставил сумку у своих ног и обвил руками чашку, глядя на меня, пока я тоже устраивался на стуле.

— Итак, что привело тебя на вечерние занятия? — спросил я, намереваясь легко развить разговор. — Ты говорил, что ещё ходишь на творческое письмо?

— Да, хожу, — появилась лёгкая улыбка, которую я видел всего несколько раз, и он опустил взгляд на свой напиток. — Я пишу к-книгу и подумал, что это может помочь, знаешь? М-маркетинг был для того, чтобы я мог научиться продавать книгу, как только её з-закончу.

— Это очень круто, — я выпрямился и поправил свои очки. — О чём она? Или это совершенно секретно?

Его улыбка померкла, но он взял себя в руки и коротко потёр висок, зажмуривая глаза.

— Она… она обо мне. О м-моей жизни. Полагаю, это биография.

Его заявление заставило меня сделать паузу. Обычные люди, как я, жили однообразной жизнью. День за днём ничего не случалось, что было бы достаточно интересным, чтобы подумать написать книгу. Орин меня заинтересовал, но также мне хотелось задать вопросы. От его постоянно нервного состояния у меня складывалось впечатление, что нужно дать ему говорить и объяснить всё в своём темпе. Так что я сделал глоток кофе и откинулся на спинку своего стула.

— Должно быть, у тебя довольно захватывающая жизнь. Если бы я написал биографию, люди бы засыпали. Нужно было бы сделать из неё аудио-версию и продавать как снотворное в аптеке, иначе не было бы никакой прибыли, — я хохотнул, внимательно наблюдая за реакцией.