А если бы за тобой гнались мародеры или каннибалы, ты бы также разлегся и стонал? Это тренировка, но в реальности все может быть гораздо жестче. Собрав силу воли в кулак, взвыв от боли, встал на ноги. Так, все ништяк. Просто представим, что ранили в ногу, но враг уже близко… прикрыв глаза, я глубоко вздохнул, включая воображение. Ядерная зима, черная ночь, я без оружия... слышу их голоса.

— Я хочу жрать!

– Это мясо никуда не уйдет! Я подстрелил его!

— Смотрите в оба, он где-то здесь!

– Ты где, сука?!

– Хуле прячешься?! Все равно насадим на вертел!

— Аха-ха-ха!

Распахнув глаза, я с места сорвался в галоп. Да! Хрен вам, а не Санек! Ветки елей хлещут по лицу, но я не обращаю внимания. Боль в колене отступила, голоса преследователей стали затихать. Чтобы выжить, надо переступить через собственную слабость.

С тех пор беговая тренировка навсегда закрепилась в моем распорядке дня.

Дзинь-дзинь! За окном ливень, гроза. Плевать! Я бегу под хлещущими струями в противогазе и костюме химзащиты.

Дзинь-дзинь. С каждым месяцем бегать все проще, и теперь я кладу в подсумки утяжелители. Мешочки с дробью и картечью. А в рюкзак пятнадцать-двадцать банок тушенки.

Дзинь-дзинь!

— Ты куда, милый? — сонно ворчит из-под одеяла Тамара, пока я одеваюсь.

Да, уходить неохота. Мы полночи зажигали в клубе, еще полночи в постели. Но это не повод забить на подготовку.

— На рыбалку. Ты же знаешь, это самое важное для меня, дорогая.

— Да пошел ты! -- кричит в спину.

А я, захлопнув дверь, несусь по лестнице к припаркованной «Ниве», в которой всегда лежит мое спортивное снаряжение.

Дзинь-дзинь!

Подъем. Выезд в лес. Тактическое обмундирование привычно облегает уже изрядно подсушенную фигуру. Сайга, патроны, припасы. Противогаз, как вторая кожа. Я бегу каждый раз новым маршрутом, перепрыгивая упавшие стволы деревьев, ручьи, преодолевая овраги. Испуганно шарахаются прочь случайные грибники. Но я стараюсь не попадаться им на глаза. Если замечаю человека первым, тут же прячусь в укрытие и делаю условное поражение цели, затем бесшумно удаляюсь. Забираюсь километров на двадцать в лес и на облюбованной площадке провожу огневую подготовку, стреляя по мишеням. Далее чистка карабина, короткий перекус и бегу обратно к машине. Апокалипсис грядет, но моя прокачка теперь даст +100 к выживанию в новом грядущем совсем скоро мире…

***

– Стража! Стража! – продолжает надрываться Геннадий.

Самое время воспользоваться своим топовым скиллом. Рывок. Вот, гад! Держит крепко. Толпа сжимает со всех сторон, не развернуться. Даже револьвер не вытащить в этой давке.

– Че ты дергаешься, сучонок?! Все, отбегался! Мне за тебя премию дадут!

Я огляделся насколько возможно. Справа в толпу уже забуривается группа солдат. Их каски виднеются в людском потоке, как плавники акул среди волн. Что же делать? Лягнул, что есть дури, стараясь попасть под коленную чашечку. Гена дико взвыл, а затем так встряхнул, что я чуть язык не прикусил. Зато появилось немного свободного пространства. Тут же развернулся, поднырнув под руку. И понял, что совершил ошибку. Бык радостно схватил меня обеими ручищами. Сдавил медвежьим хватом, гадко обдавая тухлой рыбой.

В глазах помутнело. Блин, мне бы только достать револьвер…

– Я б тебя изуродовал, гандон, – прошипел Гена, сдавливая все сильнее, – да деньги нужны!

Неожиданно хватка ослабла. Ярость в глазах бугая сменилась удивлением. Он кашлянул, изо рта на подбородок брызнула кровь. Тело, словно тонущий корабль, стало оседать.

– Не стой, как дуб! – Маша выдернула длинное тонкое лезвие из-под ребер Геннадия. – Бежим!

– Стоять! Бросить оружие! – прокричали пендосы на ломанном русском.

Долго упрашивать меня не придется. Труп Гены уже скрылся под ногами толпы. А я бросился вслед за Машей, не церемонясь, распихивая локтями прохожих. Некоторые пытались огрызаться, но увидав револьвер, бойко уступали дорогу. Дальше от стадиона стало посвободнее.

– Гоу! Гоу! Он здесь! – раздалось сзади.

Включил на полную всю мощь своих мышц. Сбил бабку с беляшами, опрокинул лоток с рыбой. Двинул в висок мужичка, который, видимо, захотел послужить Пендостану. Главное, не сбавлять скорость. Сомневаюсь, что натовцы тренировались также интенсивно, как я.

Выбежал на соседнюю улицу. А где Маша? Блин, как я мог ее потерять? Пуля чиркнула над головой, выбивая кирпичную крошку из стены.

– Сюда, дурак! – выкрикнула девушка.

Я метнулся на голос, в приоткрытую дверь дома. Здание давно заброшено. Мы побежали через коридоры, пустые комнаты, залы. Добравшись до противоположной стороны, Маша схватила валяющийся стул и запустила в окно. Стекло с грохотом обрушилось. Я услышал, как хлопнула наружная дверь, топот ног по старым половицам. Бросился к выбитому окну. Но моя проводница поймала за воротник.

– Не сюда, бестолочь! – Она покачала головой, закатив глаза.

Затем увлекла, в какой-то закуток, отодвинула куски фанеры и нырнула в темный проем. Не медля ни секунды, прыгнул за ней. Чуть не опрокинулся. Да здесь ступени? Пендосы, тем временем, вбежали в комнату наверху. Загалдели на своем наречии, что-то про окно. Послышался треск остатков рамы и удаляющиеся голоса. А девка-то не промах. Я поразился ее тактической уловке. Молодец, направила погоню по ложному следу.

Мы замерли в темноте, напряженно вслушиваясь. Я ощутил тревожное дыхание девушки. Волнуется. И не зря. Пендосы перекрикиваются где-то совсем рядом. Как быстро они поймут, что сбились со следа? Скоро вернутся и начнут прочесывать здание. И как нам отсюда незаметно выбраться? Это же западня, шепнула мне паранойя.

– У тебя есть фонарик? – шепнула Маша?

– Да. – Я включил свет.

Она тут же забрала его.

– Следуй за мной. – И пошла вниз по ступеням.

Подавив свою ярость за такое самоуправство, поспешил за ней. Мы пробрались через гигантский подвал, заваленный всяким хламом. Крысы с писком разбегаются из-под ног. Отличное место, чтобы спрятаться, но Маша повела дальше. Хм, боится грызунов? Не похоже. Подойдя к тому месту, где из стены выходят трубы коммуникаций, она вернула фонарь:

– Лезь первый.

– Почему это я? Ты ведь знаешь дорогу.

– Там один путь, не заблудишься! Давай!

Кладка в этом месте частично разрушена. Я спрятал револьвер в кобуру – врагов, вроде, нет поблизости – и протиснулся в проем, чуть не порвав пальто. Посветил вперед. Трубы, обернутые полуистлевшей стекловатой, уходят куда-то во тьму. Потолок низкий, только на карачках проползти. Интересно, как далеко уходит тоннель?

Ползти пришлось дольше, чем я думал. Гребанный вонючий лаз никак не заканчивается. Теперь я понял, почему Маша пустила меня вперед. Чертова паутина через каждый метр! Проклятые сети лениво лопаются и липнут на лице, жирные черные пауки разбегаются по углам, верещат под трубами растревоженные крысы. Ну и мерзость, блять! Зато здесь пендосы точно не найдут. Выживание не всегда бывает приятным, Санек.

Кажется, целую вечность спустя, лаз вывел в технический узел с вентилями и клапанами. Здесь пересекались другие трубы. Но самое главное – свежий воздух! Я посмотрел наверх и увидел четыре люка над головой. Один из них сдвинут наполовину.

Выбрались в каком-то тихом дворике. Я осторожно огляделся, достав пушку. Никаких признаков погони. Куда теперь? Маша свернула в проулок. Похоже, я зря беспокоился. Она отлично знает город.

– Куда мы идем, к Пахомычу? – спросил я.

– Нет.

– Но почему?

– Потому.

– Ты чего такая злая. Все ж ништяк! Ушли от погони.

– А я что, нанималась лазить с тобой по канализации? Только про стадион уговор был!

– Маша. – Я остановился и положил руку ей на плечо. – Ты меня очень выручила. Спасибо.

– Отстань! – Она сбросила мою ладонь. – Не зря хоть ходили? Придумал, как помочь этому своему Вовану?