Врач кивнула и принялась за дело: она размотала наши бинты, кивнула поставить саквояжик на пол, рядом с головой Михаила, после чего ловко очистила раны по-своему, чем-то их обработала и бинтовать не стала, а лишь залепила травмы небольшими полосками пластыря. Закончила тем, что сделала мужчине какую-то инъекцию.
Встав на ноги, женщина сказала:
— Михаил отлежится и сам вскоре встанет. Валерьян Иванович сказал, чтобы я подождала его здесь. Меня зовут Лариса Ивановна.
— Очень приятно, — откликнулась я. — Я Лида. Хотите чаю?
Она присела у стола, снимая перчатки, и нерешительно поглядывая на стол, на котором стояли разномастные чашки и большая корзинка для хлеба, в которой громоздились пакеты с печеньем и другими десертами.
— Пожалуй, да, — решила она. — Спасибо.
Вода в чайнике вскипела недавно, так что я спокойно налила сначала заварку из заварного чайничка в чистую чашку с сушилки, а затем — кипяток. Все движения — медленные, потому что раздумывала, вспоминая слова миротворцев: землян надо просто необходимо знакомить с представителями других миров, чтобы земляне не пугались в будущем, а будущее с постоянно проникающими на Землю иномирцами логично при той ситуации, которая сложилась с порванными пространственными границами. Лариса-то Ивановна думает, что в квартире только я и этот Михаил. И, наверное, удивляется: а при чём тут Валерьян Иванович?
Удивляется, пока я сама сейчас мечусь между «можно» и «нельзя», думая о знакомстве небесных птиц с ещё одним представителем людей.
Но дама оказалась любопытной.
— Лида, вы мне не кажетесь легкомысленной, — заметила она, с удовольствием пригубив чай. — Может, всё же расскажете, что именно здесь произошло?
Я с сомнением посмотрела на закрытую кухонную дверь, которую Лариса Ивановна наверняка тоже заметила. Спросить Лелля? Я встала и предупредила:
— Лариса Ивановна, это дело не личное и даже не в рамках государства. Оно гораздо шире. Сначала я спрошу разрешения, можно ли рассказывать, а потом уж… Сами понимаете.
— Интригуете, Лидочка, — спокойно заметила врач и снова отпила чай.
Я вышла из кухни и встала на пороге комнаты.
— Будете знакомиться? — просто спросила у небесных птиц.
— Будем, — без колебаний сказал Лелль.
На этот раз дама изумилась, когда перед её глазами предстало целое семейство: сначала она решила, что брат и сестра — муж и жена. Затем ей объяснили, кто есть кто. Услышав имя Лелля, Лариса Ивановна подняла брови, но промолчала, хотя её очки словно вместо неё поблёскивали громадным любопытством. Небесная птица дождался, пока я представлю остальных, и спокойно, будто продолжая разговор, сказал:
— Это обычное имя в моём мире.
Врач смотрела на него пару секунд изучающе.
— Вы хотите сказать, что родились в другой стране? Но говорите по-русски достаточно хорошо. Я даже не слышу акцента.
— Спасибо. — Небесная птица сел за стол напротив женщины и улыбнулся. — Но вы не ослышались, как подумали. Я действительно из другого мира.
Лариса Ивановна неожиданно сделала какой-то странный жест: ладонью скользнула ото лба к подбородку и нахмурилась. Глаза за очками стали острыми, даже пронизывающими — и удивлёнными. Лена, которая насторожённо следила за ней от порога кухни, вдруг улыбнулась и подошла сесть рядом с братом.
— Лариса Ивановна, вы что-то видите в моём брате. А во мне?
Неужели новая Зрячая?! Я обрадовалась. Таким легче что-то доказывать!
Через минут двадцать Лариса Ивановна внимательно, то и дело поглядывая то на брата, то на сестру, слушала необыкновенную сказку, которой вполне поверила лишь тогда, когда я принесла из комнаты несколько шалей. Спрятать под невозмутимостью восхищение даже этой многое повидавшей на своём веку даме было довольно трудно. Впрочем, она и не пыталась.
Её восторг прервал последний, с кем она ещё не познакомилась, — Димыч. Он ворвался в кухню с воплем:
— Валера поехал за гиенами!
— Откуда ты знаешь? — поневоле встревожилась я, вскакивая из-за стола.
— Один из джипов поехал, а он немного выждал и поехал следом! За кем-то другим, наверное, не поехал бы, да? А из машины никто не вышел, значит, сюда, к нам, они теперь уже не полезут! — возбуждённо сказал брат, а потом уставился на Ларису Ивановну. — Ой, здрасьте. Я Лидин брат. Лида, я перезвонил Олегу, предупредил, что Валера уехал.
Теперь Димыч мог с полным основанием оставить пост на балконе и присоединиться к нам. Его сумбурный рассказ о деталях необычайного приключения добавил красок к объяснению, кто такие небесные птицы и гиены-приживалы. Лариса Ивановна живо прониклась ситуацией, что в дальнейшем ей тоже придётся сотрудничать с миротворцами. Хотя… Когда небесные птицы вернулись к своей работе и дама немного понаблюдала за ними и их потрясающему вязанию-плетению, стоя у порога в комнату, она вздохнула:
— Это всё очень трудно принять.
— Но вы правда что-то видите в них?
— Мелькает что-то светлое, но… — пожала она плечами.
— Вам бы ещё приживал увидеть, — теперь уже вздохнула я.
Наш разговор перебил мобильный Димыча.
— Да, Олег, слушаю тебя, — сказал брат. — Вот как?.. Через полчаса? Пробки? Понял. — И уже нам доложил: — Олег с миротворцами будет здесь через полчаса.
— А миротворцы… — начала Лариса Ивановна и запнулась. — Олег и миротворцы — это… земляне? Господи, о каких вещах мы говорим!
— Олег — землянин, — радостно сообщил Димыч, — а миротворцы — нет. Но они и вовсе не из мира небесных птиц. Они из другого мира.
— И вы говорите, что вскоре мы будем встречать на Земле не только их, — задумчиво выговорила Лариса Ивановна. — Ишь, как… А мы-то думали о серых человечках с огромными глазами… А тут вон оно как… Магия…
На кухне провисла недолгая тишина…
Через минуту эта тишина взорвалась, а кухня превратилась в командный пункт, в котором неожиданно остался лишь один связист — Димыч. Он оставил телефон на столе, включив громкую связь, чтобы тысячи раз не пересказывать мне, кто звонит и зачем.
Сначала позвонил Валера.
— Димыч, Лида рядом? Дир свернул к её магазину. Там кто-нибудь есть?
— Да, там Аделия, — испуганно сказала я, от страха обхватив себя за плечи. — Валера, ты сумеешь защитить её, если что?
— Я пошёл в магазин, — спокойно сказал он.
Один против четверых?!
Минут через пятнадцать напряжённого ожидания прозвонилась Аделия.
Я честно не узнала её голоса — дрожащий и почти шёпотом:
— Димочка… Сюда пришли страшные, жуткие люди!
— Аделия, с тобой всё в порядке? — не выдержала я её заикания.
— Лида-а! — плачуще завопила напарница. — Меня ваш Валерьян Иваныч спас! Они его испугались!
— Аделия, чего они хотели от тебя?!
— Они спросили, какой у тебя адрес! — закричала та. — А я так испугалась, что ляпнула, что тебя уволили, что тётка моя тебя уволила, а я не знаю твоего адреса, потому что не спрашивала! Лида, они такие страшные, но Валерьян Иваныч их обругал и велел уходить! И он оставил здесь полицию!
Мы все, страшно заинтересованные, переглянулись.
— Полицию?
— Да! Он вызвал какого-то Рыжанова и велел ему приезжать сюда, а сам торопился ехать и велел мне не бояться. Ужас, ужас, ужас, что делается!!
— Рыжанов Павлик, — как бы между прочим негромко заметила Лариса Ивановна, а когда Аделия, вздыхая от пережитого ужаса, отключилась, объяснила то, что меня мучило любопытством с начала её прихода: — Наш травмпункт располагается рядом с отделением полиции, так что я ребят оттуда прекрасно знала — и не только молодых, но всех — ещё в бытность их милиционерами. Они же по старой привычке чуть что — обращались ко мне лично, благо что теперь это гораздо легче. С мобильными-то. Когда Валера сегодня позвонил, — чуть усмехаясь, добавила она, — я даже не думала, что окажусь в столь необычной ситуации. И среди столь странных… — Она запнулась.
— Существ, — подсказал Лелль от двери. При виде наших вопрошающих взглядов он признался: — У Лены снова судороги. И пряжа закончилась.