— Хм. А я — гиен. А почему небесных птиц?

— Ну… Они красивые, как картинки. Всё время хочется смотреть, — смущённо сказал Димка. — А ты — почему гиен?

— Чтоб не пугаться, если резко столкнёмся.

И всё. Улыбнулись друг другу и замолчали до конца поездки. Только гиен я уже не выглядывала, а рассеянно смотрела в окно, раздумывая: «Я ищу гиен, заранее настроившись на опасность. Димка — высматривает небесных птиц, хотя прекрасно знает, что в городе их сейчас нет — все они в квартире Олега. Но высматривает. Я трясусь от страха перед гиенами, получается? А Димка их не боится, потому что вплотную не встречался? Хотя почему — не встречался? Он видел их у старого цеха… Но всё равно. Меня тянет на опасность, а его — на прекрасное. — Я вздохнула. — Стоит ли ему напоминать, что он может напороться на гиен, высматривая своих небесных птиц? Будет жестоко, когда его желание увидеть прекрасное столкнётся с безобразным… Правда, есть обычные гиены, и они не виноваты, что так выглядят…»

Но троллейбус остановился в очередной раз, и мы вышли.

По улице шагали, не сговариваясь, ближе к домам, в тени, чтобы нас не было видно от магазина. Зачем? Я шла и удивлялась: то самое странное впечатление тревоги не собиралось оставлять нас — возможно, поэтому мы прятались? Когда дошли до нашего дома с магазином, Димка спохватился:

— Лид, мы хотели посмотреть тебе мобильный!

— Время раннее, — напомнила я. — Потом посмотрим, в обед, например. Домой неохота, так хоть будет повод погулять.

— Это ты хорошо придумала, — успокоился брат. А когда до двери магазина осталось совсем чуть-чуть, добавил: — Чёрт… Очень хочется позвонить Олегу, чтобы узнать, как у них там. Лида, ты перестала тревожиться?

— Сама не знаю, — пожала плечами я. — Движение, скорее всего, успокоило. Я теперь вообще думаю, что бессонница у меня была, потому что я перенервничала во время всех этих событий.

— Может быть, — с облегчением выдохнул Димыч.

Мы договорились выйти из дома так, чтобы оказаться в магазине ровно без минуты. Переглянулись, когда поняли, что дверь открыта. Неужели небесные птицы своими шалями умеют даже перевоспитывать человека? Стало смешно. И, улыбаясь, я спустилась за братом в помещение.

С порога услышали негромкую песенку и подняли брови при виде Аделии, взявшейся за веник. Она разогнулась, услышав наши шаги.

— О, привет! Вы сегодня поздно!

Мы снова переглянулись, удерживая улыбки: нас ещё и косвенно отругали!

И рабочий день покатился своим чередом. Покупателей было не так много, как тогда, когда в кладовке пряталась Лена, вывязывая свои магически шали, но всё же достаточно, чтобы выручка снова превышала обычные дни — до появления небесных птиц.

Где-то часа через два я велела Аделии не вставать от кассы, а сама подхватила мусорную корзинку и понесла её к контейнеру. Пока шагала до него, порадовалась, что сидим в цокольном помещении: на улице становилось ощутимо жарко, а стоило выйти на солнце — и кожу рук чувствительно припекало, и даже довольно частые облака не спасали положения.

Вернувшись, я вздрогнула от шипящего из-за попытки кричать шёпотом вопля:

— Лида! Быстро!

Аделия сидела за кассой, рядом застыл испуганный Димка, поглядывая на мобильный телефон в её руках, который она держала так, словно вот-вот выбросит.

— Что? — поневоле тоже шёпотом спросила я, подходя.

Зажимая мембрану телефона, Аделия быстро сказала:

— Это с твоего телефона! Они сказали, чтобы я тебя позвала, и тогда, возможно, они вернут твой телефон! Голос такой жуткий.

Интересно, несмотря на закравшийся в сердце страх. Аделия испугана и очень сильно: она редко когда говорила так сумбурно и непоследовательно. «Они сказали», но «голос очень жуткий». Я помедлила и протянула ладонь, куда напарница осторожно вложила своё мобильный.

— Алло, — снова помедлив, сказала я.

От голоса Дира меня аж шатнуло — таким разъярённым он был и в то же время держащим эту ярость под страшным усилием.

— Зрячая… Мы поймали шестерых людей. Они наши заложники. Ясно? Мы привезли их в тот дом, откуда ты похитила моего сына. Мы хотим выменять их на Лену и Эрика. Для переговоров ждём миротворцев.

Чётко и без реверансов.

— А что будет с людьми, если… — медленно начала я, вот теперь точно холодея от ужасающих предчувствий.

— Наш естественный яд неизвестен на Земле, — ухмыльнулся Дир. — Так что никто не заподозрит нас в странной смерти этих шестерых. Да и нет нас здесь, в вашем городе. Не легализованы ещё. И никто не видел, как они были похищены. Звони, Зрячая. Иначе будет поздно! — уже не скрывая угрозы, бросил Дир. — О первом этапе переговоров будем договариваться через твой мобильный!

И отключился.

Я машинально протянула телефон Аделии, которая покорно приняла его.

— Лида, — осторожно позвала она. — Что случилось? Они не хотят отдавать мобильник? Да наплюй на него! Сегодня же заблокируй — мы созвонимся с оператором…

— Да нет, — пробормотала я под пристальным взглядом брата, сама пытаясь соединить мысли в кучку и сообразить, с чего начинать. — Всё нормально.

— Слушайте, — вдруг решительно сказала Аделия. — Что вы от меня скрываете? Вы не молчите. А вдруг и я чем-то смогу помочь?

— Дело очень запутанное, — неопределённо сказала я. — Начать придётся мне — со звонка. Димыч, давай свой мобильный. Пока будем общаться через твой.

Я позвонила Олегу и пересказала угрозы и требования Дира.

— Я ничего не решаю, — напряжённо отозвался Олег. — Пусть с ними и в самом деле говорят миротворцы. У меня есть номер твоего телефона, так что Аскольд будет говорить по нему. Пока в этой ситуации хорошая новость только одна — прибывают первые отделения спецназа. Плохо, что мы почти не знаем расположения того дома в посёлке. Но, думаю, время его изучить будет, пока Ингольф и Аскольд переговариваются с Диром. — Он помолчал, а потом с жаром высказал: — Они там вообще с ума посходили, что ли?! Нашли чем заняться — похищением людей! Интересно, а его хозяин в курсе, что делает его подчинённый?! Лида, ты подожди немного, я сейчас переговорю с миротворцами, а потом снова перезвоню.

Я настроилась терпеливо ждать результатов его переговоров, но позвонил он минут через пять и сообщил, что уже сейчас едет с миротворцами в посёлок. Гиены сказали, что помогут им доехать, объяснив дорогу. Олег добавил, что хотели оставить Ингольфа охранять небесных птиц, но решили, что это в связи с ситуацией необязательно… Я хотела спросить: а он-то зачем едет? И заткнулась, вспомнив что при миротворцах он единственный Зрячий.

Когда мы с Олегом закончили разговор, Аделия, проводившая очередную покупательницу, села на место возле кассы и решительно сказала:

— Давайте, рассказывайте! Моим телефоном попользовались — я же должна знать, что вы в каком-нибудь преступлении не замешаны!

Мы попросили у неё разрешения посовещаться и отошли к двери.

— Она права, — сказал Димыч, косясь на напарницу. — И не в том, что мы сейчас пользовались её телефоном, — это случайно так вышло. Лида, она нам пригодится в следующий раз, когда нам бежать надо будет. Ты же не хочешь работы лишиться? А она — будет всё знать, посидит за нас. Ей же будет любопытно.

Доводы брата мне показались убедительными. Кроме них я присоединила свой довод: если в будущем Земля постепенно станет легальным местом жительства для магических существ, Аделия просто счастлива будет, узнав о них заранее.

Когда мы подошли к ней, я сказала:

— Мне надо позвонить по телефону брата, а Димыч пока тебе начнёт всё рассказывать. Если у тебя останутся вопросы, спросишь меня, ладно?

Она кивнула, явно заворожённая сверхсерьёзным тоном моего голоса, и брат уселся перед ней и негромко заговорил. А я снова отошла к двери, где между лестницей и витриной образован был маленький закуток, спрятаться в котором нельзя, но поговорить так, чтобы не было слышно в магазине, можно. А звонить я собиралась Валере. Не знаю, почему, но тянуло рассказать ему о ненормальной ситуации немедленно. Да и помнила я, что у него третьи сутки отдыха перед дежурством. Так что поболтать можно.