Чем дальше на юг они плыли, тем жарче становилось, словно они уплывали в лето, хотя, судя по лунам, должны были ощущать прохладу осени. Воздух душил в каюте. Калвин спала на палубе, прислоняясь к свернутому канату, но Тонно ворчал, что она мешает и прогонял ее вниз, где она лежала без сна, думая, что с ними станет.

Тонно смог поймать неводом рыбы, чтобы продлить запасы еды немного. Это не была толстая сладкая рыба Бухты Сарди, это была быстрая худая рыба глубин со вкусом океана. Дэрроу каждый день становился на носу и пробовал свои силы, надеясь, что притянет их к берегу. И каждый день он уходил с опущенной головой. Каждую ночь Тонно смотрел на небо и пытался высчитать их положение по звездам, понять, сколько они проплыли за день. Немного. Они уходили в свои углу, чтобы остальные не видели их отчаяния.

— Должен быть выход, — сказал Траут. — Нельзя поплыть к земле на лодке?

Дэрроу покачал головой.

— Мы слишком далеко от берега. Риск слишком велик.

— Но риск и в том, что мы будем плыть вечно!

— Богиня присмотрит за нами, — сказала Калвин.

— Ты и твоя богиня! Внимательно же она смотрит, — сказал Траут, — то буря, то переломы, то солдаты. И твой друг мертв.

Тонно встал и пошел проверить невод.

— Ты можешь молчать, если не можешь сказать ничего полезного? — прошипела Калвин.

— А ты — если не можешь сказать ничего умного?

— Тихо! — раздраженно поднял голову Дэрроу. — У нас хватает проблем без ваших ссор.

— Но вы с Тонно ссоритесь дольше нас, — едко сказала Калвин.

Траут в тот день начал продумывать прибор. Он взял еще одни линзы, вытащил их из оправы и закрепил по концам узкой трубки, которую прижал к глазу.

— Не такой сильный, как в моей мастерской, — сказал он, показывая Дэрроу, — но лучше простого глаза. Не моего глаза, — добавил он. — Мое зрение кошмарно. Но Калвин зоркая. Она с этим увидит сушу или корабль задолго до нас.

И Калвин весь день разглядывала горизонт, пока все не плыло перед глазами, и она боялась, что станет видеть плохо, как Траут. Но на третий день после создания трубки Траута, она кое-что заметила.

— Думаю… я вижу парус, — она опустила трубку и с сомнением посмотрела на север.

Тонно схватил трубку.

— Ты права, — сказал он через миг. — Квадратный парус… даже два.

— Два корабля?

— Нет, корабль с двумя мачтами. Большой. В Бухте Сарди корабли такой вес не выдержат. Этот плавает по океану, а не рыбачит.

— Меритурианский? — тихо сказал Дэрроу.

Тонно покачал головой.

— Непонятно. Но откуда еще он может быть?

— Торговец плывет в Геллан.

— Они нам помогут? — спросила Калвин.

— Если мы предложим ценное, то можно выпросить путь до ближайшего порта.

— Они могут забрать меня с собой, — сказал Траут, — доставить в Митатес.

— Они могут доставить тебя до Кельда, — сказал Тонно. — Меритурианские торговцы не поплывут в Бухту Сарди.

— Кельд — уже близко, — пылко сказал Траут.

Корабль долго не было видно.

— А если они не увидят нас? — почти в агонии спросила Калвин. — У них такой трубки нет, — казалось, другой корабль проплывет мимо, не заметив их. Но белые паруса вскоре стало видно на горизонте.

— Они видят нас, — сказал Дэрроу. — Они сменили курс.

— Меритурианский, — Тонно хлопнул по борту. — Это точно. Смотри на форму.

Калвин видела высокие палубы другого корабля, различила фигурки экипажа на канатах.

— Торговец с грузом, серебром, золотом и железом из шахт Гил и Фейн, — сказал Дэрроу. — Они возьмут зерно в Геллане и поплывут обратно.

Траут махал широко руками.

— Они видят меня! Они машут!

— Откуда нам знать, что нам помогут? — теперь Калвин ощутила сомнения. — Откуда нам знать, что им можно доверять?

— В море иначе, девчонка, — Тонно хмуро посмотрел на нее. — Моряки помогают друг другу.

— За цену, — сказал Дэрроу. — За цену.

Большой корабль доплыл до них и возвышался. Экипаж был в коротких поношенных штанах, босой, на них были полосатые береты разного цвета. Их кожа была загорелой, а волосы из-под беретов торчали сухие и соломенные, обесцвеченные солнцем.

— Не меритурианцы, — тихо сказал Дэрроу рядом с Калвин. — Дорианцы. Корабль меритуарианский, а экипаж из Дорьюса.

— Они опускают лодку! — Траут прыгал от радости.

Шестеро моряков быстро погребли к ним. Один в лодке не греб. Его волосы висели длинной косой за зеленым плащом, на горле и запястьях блестело золото.

— Это капитан, — сказал Тонно.

Гребцы опустили весла, и капитан встал и обратился к ним.

— Куда направляетесь?

— Север, — сказал Тонно. — Нас сбило потоком.

— Потеряли мачту?

— В буре во Рту несколько ночей назад.

Капитан окинул их взглядом, они стояли в ряд у борта.

«Как кегли, — Калвин стало не по себе. — Ждем, чтобы сбили».

— Какой груз?

Тонно прищурился.

— Вам-то что?

Траут тревожно постанывал.

Капитан поднял руку.

— Я не хотел оскорбить. Просто интересно, что рыбацкая лодка Сарди делает в Великом море.

Дэрроу шагнул вперед, Калвин увидела, как он коснулся рукава Тонно.

— У нас нет важного груза. Друг вез меня на север к моему дяде, умирающему в Геллане. Я спешу. Будьте добры, доставьте нас до ближайшего порта, где мы починим мачту, и мы больше вас не побеспокоим.

Капитан молчал, гладил бороду. Калвин видела нити золота в тонких волосках. Он медленно и широко улыбнулся и резко сказал:

— Да, мы возьмем вас с собой. Бросайте канат, и я дам вам одного или двух моряков, чтобы корабль закрепили надежно.

— Не стоит, — вежливо сказал Тонно, сжимая крепко борт. — Мой экипаж маленький, но мы справимся.

— Ах, — тоже вежливо сказал капитан. — Боюсь, я не согласен, друг, — он развернулся с ревом. — Взять их!

— Пираты! — закричал Тонно. — Берегите жизни! — он выхватил нож, что висел на поясе, и яростно взмахнул им. Экипаж другого корабля уже был близок к «Перокрылу» и пытался забраться на борт. Дэрроу схватил шип и бил им по рукам тех, кто хватался за борт. Калвин отчаянно бросилась, схватила весло и била им по рукам и головам, как Дэрроу. Траут побежал вниз, выбрался на палубу, размахивая кастрюлями в руках. Один из пиратов смог избежать их, его руки и нога уже были на палубе. Калвин толкнула веслом и отправила его в волны. Но, когда она повернулась к другому, ее сбили, весло выхватили из ее рук.

Экипаж «Перокрыла» был в меньшинстве, и пираты были сильными. Один за другим они подавили их, схватили за руки и связали за спинами. Дэрроу отбросили в стену каюты, он пошатнулся и упал без сознания. Калвин поздно открыла рот, чтобы призвать силы, но, словно пираты знали, что она задумала, берет сунули ей в рот, завязали кляп.

— Не надо трюков, — прошипел моряк ей на ухо. Она давилась, глаза жгло, она перевернулась на палубе и увидела, как Траута запутывают веревками, как паутиной. Тонно продержался дольше всех, размахивал ножом перед собой, но четверо дорианцев наступали медленно, и он пятился, дошел до борта, и оставалось только прыгать. Но он не мог бросить корабль. Они прыгнули на него вчетвером и повалили. Но Калвин была рада, увидев, когда они закончили связывать его, что у каждого был хоть один порез от Тонно.

Капитан стоял на палубе и смотрел на все с довольным видом.

— Легко, как собрать славу с куста. А вы говорите, что я заставляю вас трудиться!

— Корабль никчемен, — пожаловался пират, чей берет был во рту Калвин. — Без мачты, потрепанное судно рыбаков. Не стоит усилий, чтобы тащить его в Дорьюс. Забираем их груз, а экипаж — в рабы, и потопите корабль.

Связанный Тонно стал вырываться и приглушенно реветь. Капитан даже не посмотрел на него.

— Это хорошее судно для мелководья. С новой мачтой послужит рыбацким судном для острова. Я смогу продать его, — он кивнул моряку без берета. — Бросай людей вниз. Ты и еще двое останутся на борту. Я заберу колдуна ветра на наш корабль.