Медленно он приблизился.

— Не позволяй ему причинить боль моей подруге! — закричал Тит. — Отец, не позволяй ему. Помоги нам!

Лиходей остановился перед клеткой Амары:

— Кто ты?

— Я всего лишь один из твоих заклятых врагов, — четко и гордо ответила она, поднимаясь на ноги. — Нам нет конца. Как только один падет, другой займет его место. Твои дни сочтены, мерзкий старик. На самом деле, ты не доживешь до нового…

Лиходей поднял руку. Амара упала.

— Нет! — закричал Тит. — Нет!

Легкое искривление воздуха, отмечавшее границы ее клетки, исчезло. Лиходей вновь поднял руку и отшвырнул Амару на добрых десять аршинов прямиком в опорную колонну.

— Нет, — прошептал Тит.

А Лиходей уже стоял перед ним.

— Где она? Где Иоланта Сибурн?

Тит услышал свой тихий полубезумный смех.

— Не знаю. И ты можешь влить мне в глотку сколько угодно сыворотки правды, но получишь тот же ответ. Я не знаю, где она.

Взгляд Лиходея прожигал насквозь.

— Тогда ты тоже умрешь.

В черных туниках и полушлемах, которые Иоланта одолжила среди костюмов, приготовленных для бала-маскарада Спящей красавицы, они с Кашкари мало отличались от любых других всадников на вивернах. Через полчаса полета она увидела в отдалении небольшое озеро света, как и предсказывал друг.

Иоланта поняла, что едва дышит, а из сердца как будто давным-давно откачали всю кровь. Но ей уже не требовалась храбрость: отчаяние стало наилучшим стимулом.

— Свет исходит с вершины горы, — объявил Кашкари через пару минут. — Изнутри.

Иоланта прищурилась. Он был прав — свет будто сочился сквозь большой конический пик. Она глубоко вдохнула. Теперь описание дворца главнокомандующего наконец стало понятным.

— Он в кальдере.

— Есть шанс, что ты пробудишь вулкан?

Как сделал его дядя.

— Если бы… Будь где-то поблизости магма, я бы ее почувствовала. Но внизу лишь твердый камень. Прости.

Кашкари разочарованно скривился:

— Лиходей вряд ли упростил бы нам задачу.

Над кальдерой кружили виверны. Их было гораздо меньше, чем ожидала Иоланта. Даже Лиходей не мог по мановению волшебной палочки заменить сотни опытных наездников, которых уничтожил в Сахаре. Но исполинские василиски, запряженные в огромные бронированные колесницы, поражали и пугали своим видом, как и предполагало описание.

Множество сторожевых башен высились на вершинах, окружавших кальдеру, на краях прежнего вулкана. Солдаты патрулировали различные участки этого обода, и время от времени туда на несколько минут приземлялись виверны, но вскоре вновь поднимались в воздух.

— Давай спустимся. Наездники делают это довольно часто, и нам не следует привлекать излишнего внимания.

Они приземлились на внешней стороне кальдеры — в темной впадине неподалеку от края, но не на самой вершине, — и вернули виверн в Горнило. На лугу вновь царило столпотворение, а Небесная башня расположилось поблизости. Они в спешке вышли, взяв медный ключ, оброненный кем-то в траве, чтобы оставить портал открытым.

Кашкари за спиной Иоланты прихрамывал. Она обернулась:

— Ты как?

— Еще чуть-чуть, и буду как новенький.

Она обхватила друга за пояс, и он не отказался от помощи. Прячась в тени, насколько возможно, и постоянно оглядываясь, они карабкались к краю мертвого вулкана.

Подъем оказался крутым, но не слишком коварным: ни внезапно падающих камней, ни ямок, благодаря которым легко можно вывихнуть лодыжку. На самом деле возле вершины земля стала заметно ровнее. И хотя Кашкари опирался на Иолу, они справились довольно быстро.

Когда поверхность под ногами начала выгибаться в другую сторону, они укрылись от ближайшей сторожевой башни за валуном и взглянули на обиталище Лиходея.

Оно оказалось большим, гораздо крупнее, чем ожидала Иоланта. Даже в этом естественном окружении великолепная крепость на холме в самом центре кальдеры подавляла своей неприкрытой агрессивностью. Почему-то Иола представляла ее квадратной, как Черный Бастион, но в архитектуре дворца главнокомандующего было нечто морское. Его стены встречались под острыми углами, крыши походили на развернутые паруса, а северный и южный концы выдавались вперед, будто нос и корма корабля.

Кашкари выругался.

— Виверны не приземляются во дворце или рядом с ним. Если попробуем пробраться здесь, тут же привлечем внимание. Ковры тоже дохлый номер. Мы не можем перескочить и не можем пройти по кальдере через все кольца защиты. Бездна, как мы туда попадем?

Иоланта тяжело вздохнула. Ее сердце стучало, руки дрожали, но пережитые за ночь ужас и тоска прекрасно притупляли боль.

— Мы попадем внутрь именно так, как тебе приснилось, — ответила она почти невозмутимо. — Ты бы хотел побыть старпомом на Небесной башне?

Кашкари мгновение смотрел на нее, вероятно, вспоминая свой пророческий сон.

«Внезапно я, как иногда бывает, перенесся в другое место и оказался на большой летящей террасе или платформе».

— Небесная башня? Я стоял на Небесной башне?

— Не знаю, — ответила Иоланта. — Но сейчас постоишь.

Когда они в прошлый раз входили в Горнило, чтобы спрятаться, Иоланта краем глаза заметила силуэт Небесной башни. Если бы она стояла на капитанском мостике, то не разглядела бы огромную скалу в форме перевернутого пика внизу, но подумала бы, что парит на платформе.

И это ей вполне подходило.

Кашкари стиснул зубы:

— Ладно, давай захватим Небесную башню.

Это оказалось гораздо проще, чем прежде, ведь теперь Чаровница Небесной башни и ее помощник выглядели в точности как Иоланта и Кашкари, поскольку та изменила иллюстрацию к сказке, наложив на лица персонажей их собственные образы — спасибо Оракулу Тихих вод.

Чуть позже они стояли на капитанском мостике Небесной башни, а команда кровожадных мародеров ожидала их приказов. Но как можно вытащить из Горнила башню размером с гору?

Кашкари посоветовал воспользоваться штурвалом. Старпому за ним стоять не пристало, но кто ему помешает, особенно под приглядом самой Чаровницы.

— И жили они долго и счастливо, — произнесла Иоланта.

Ночное небо Горнила сменилось гораздо более ярким ночным небом над дворцом главнокомандующего, который с вышины Небесной башни выглядел совсем не так впечатляюще.

Они справились — вытащили из книги целую башню.

Внезапное появление этой громады поразило атлантов. Солдаты на вивернах пялились на пришельцев, разинув рты; две колесницы чуть не влетели в Небесную башню, а снизу, от сторожевых вех и защитных колец, уже неслись тревожные крики.

Кашкари призвал свой ковер — именно на него они положили Горнило, чтобы оно всегда было рядом с башней, ведь стоит хоть немного отдалиться, и все, вытащенное из книги, исчезнет без следа.

Иоланта поймала ковер и книгу.

— Где рулевая? — спросил Кашкари. — Она может…

И вдруг, вскрикнув, рухнул на штурвал. Небесная башня протаранила бок кальдеры. Все строение содрогнулось. Команда завопила. Иоланта схватилась за перила, чтобы удержаться на ногах.

Кашкари снова закричал. Правый борт башни занесло, ее огромное основание скреблось и билось о внутренний склон кальдеры.

Иоланта оторвала Кашкари от штурвала.

— Что с тобой? Что происходит?

Он согнулся, царапая пальцами лоб.

— Боль. Повсюду.

— Ты все еще связан с Титом кровной клятвой? — ахнула она. — Ты чувствуешь его боль. Лиходей…

Если Лиходей пытает Тита, значит, уже знает, что Амара — не стихийный маг, которого он хотел. Что с ней случилось?

Иоланта схватила за руку рулевую, обычно управлявшую Небесной башней:

— Видишь здание внизу? Снеси его начисто. Начисто. Я хочу заглянуть глубоко в его кишки.

Боль корежила Тита. Его внутренности рассыпались как истлевшие угли, сухожилия рвались на части.

— Ты назойливый мелкий сопляк, — рычал Лиходей. — Думаешь, сможешь удержать меня от того, чего я хочу? Я всегда получаю желаемое.