— Эти тела не разматывали даже на похороны?

— Нет.

— Значит, никто на самом деле не видел труп Палемона Зеферуса?

— Только один человек, племянник со стороны его покойной жены, который пеленал его для похорон. И тот в скором времени умер во сне. Внезапная остановка сердца.

Тит и Фэрфакс переглянулись. Последний раз об остановке сердца они слышали, когда речь шла о бароне Уинтервейле, который на самом деле был сражен заклинанием казни.

— Убийство свидетеля, который, возможно, знал, что на самом деле Палемон Зеферус не мертв, — заметила Амара.

— Пожалуйста, скажите, что несчастия его семьи закончились с его смертью, — вымолвила совсем побелевшая Арамия.

— Если бы. Увы, через несколько лет украли новорожденного младенца, его правнука. Неслыханно даже для Люсидиаса — я нашла письма, относящиеся к периоду похищения. Выдвигались какие-то требования о непомерном выкупе, и люди верили, что малыша похитили бандиты, возможно, при помощи кого-то из слуг. Его искали, однако через пару недель требования выкупа перестали приходить, и младенца так и не нашли, хотя его родители еще долго отказывались сдаваться.

Арамия заметно вздрогнула.

— Есть ли правило, что жертвенная магия становиться могущественнее, если приносишь в жертву собственную плоть и кровь? — спросил Кашкари.

— Он намеренно приносил в жертву все более и более юных детей? — в тот же миг произнесла Фэрфакс.

— Слышал ли кто-нибудь из вас о книге под названием… — миссис Хэнкок засомневалась, будто не желая даже произносить вслух эти слова, — «Хроника крови и костей»?

Все покачали головой за исключением Хейвуда.

— Самый известный учебник по жертвенной магии, верно? — уточнил он. — Я думал, все экземпляры уничтожены.

— Мне пришлось хорошенько порыться в библиотечных фондах. По-видимому, за несколько дней до падения последнего короля одну копию конфисковали и отложили для уничтожения в Люсидиасе. Она потерялась в последующем хаосе.

— Примерно в то время, когда родился Лиходей.

— Верно. У меня нет надежных доказательств, натыкался ли он когда-либо на эту книгу или как это произошло, но во время своего исследования я прочла о юноше из Люсидиаса по имени Пиррос Плутон, чудесным образом исцелившемся от смертельной болезни, которая должна была убить его в течение нескольких дней. Я наткнулась на его историю, когда искала бесследно исчезнувших людей. В рассказе упоминается, что радость от его выздоровления омрачили слезы, ибо его лучший друг, как говорят, был одним из тех любопытных зевак, что слишком близко подошли к только появившемуся водовороту Атлантиды и погибли. — Миссис Хэнкок посмотрела на Фэрфакс: — Помнишь, что ты сказала о маге-стихийнике, который создал водоворот и, вероятно, стал первым жертвоприношением Лиходея? Ты была совершенно права. А через несколько десятилетий он перебрался на другую сторону Атлантиды — непростой подвиг для тех времен, — чтобы стать Палемоном Зефирусом.[1]

— Что случилось после похищения ребенка? — спросила Арамия тихо и напряженно.

— Семейное проклятие, кажется, ослабло — больше никаких противоестественных несчастий. А затем появился Делий, который практически за одну ночь превратился из заурядного мальчика в превосходно образованного юношу. Ах да, забыла упомянуть, что у Делия имелся близнец, который, говорят, погиб в одной из битв. Похоронен. Когда Лиходей захватил власть во всей Атлантиде, он сложил своих предков и родственников на один огромный погребальный костер и наконец отдал их прах Ангелам.

Другими словами, все доказательства уничтожены.

— Принести в жертву злейшего врага уже достаточно плохо. Применять жертвенную магию к тем, кто тебя любит и уважает — столь мерзко, что слов не подобрать. Особенно… — Фэрфакс слегка пожевала нижнюю губу, будто пытаясь справиться с приступом тошноты. — Особенно если точно знаешь о невыразимых страданиях, которые испытывает жертва при извлечении головного и спинного мозга и боги знают чего еще, пока сердце продолжает биться.

Арамия прикрыла рот, боясь, как бы ее не стошнило.

— Извини, — сказала Фэрфакс. — Что есть, то есть.

— Я совершенно отошла от темы, — вздохнула миссис Хэнкок. — Вы спрашивали, как лучше пробраться во дворец главнокомандующего, а я тут все рассказываю о событиях давних лет.

— Нет, что вы. Всегда хорошо понимать, с чем имеешь дело, — ответил Кашкари. — И вы упомянули о внескачковой зоне на сотни верст вокруг дворца главнокомандующего. Разве атлантам никогда не бывает нужно войти на эту территорию?

— Мы всегда селились ближе к побережью. Внутренние земли королевства в основном необитаемы, в особенности местность вокруг дворца. Она не годится практически ни для чего — земля слишком молода, и у вулканической породы не было достаточно времени, чтобы покрыться плодородным пеплом. Где-то почти невозможно пройти. Твердыня под ногами похожа на лес из лезвий.

Подобные пейзажи иногда возникали из-за выхода на поверхность обсидиана; вулканическое стекло охлаждалось и трескалось, обнажая острые как ножи края.

— У вас случайно нет карты? — спросил Тит.

— Карты есть везде. Но ни на одной из них не обозначено расположение дворца главнокомандующего. Можно, однако, догадаться, где примерно он находится. Это участок в северо-западном секторе острова, полностью занятый непроходимой чащей. — Миссис Хэнкок подошла к письменному столу и выдвинула ящик. — Вот две карты. Одна Люсидиаса, вторая всего королевства. Я отметила на них места, где, как мне кажется, могут быть неточности, и информацию, которая могла бы вам пригодиться.

Тит взял карты и поблагодарил ее.

— Теперь вам нужно выбираться из Люсидиаса.

— Через туннели? — спросила Амара.

— Туннели иногда полезны, но вам не так уж и нужны: у меня все еще есть свобода передвижения. Завтра утром я возьму Горнило со всеми вами внутри на загородную прогулку. Неподалеку отсюда есть несколько природных уголков, предназначенных для отдыха. Как только окажетесь там, то сможете продолжить путь на глазах у меньшего количества людей. И я купила несколько простых туник и плащей для всех, так что ваша одежда не будет выделяться.

Кашкари подался вперед:

— А нельзя перескочить напрямую из Люсидиаса? Так было бы безопаснее для всех.

Миссис Хэнкок покачала головой:

— Весь город — внескачковая зона.

Это стало неприятной новостью.

— Будем ли мы выделяться? — Амара показала на Кашкари и себя.

— Немного. Однако в Атлантиде все же есть немного магов, переселившихся из королевств Индийского океана. Так что сама по себе ваша внешность не повлечет за собой ареста и допросов. — Миссис Хэнкок поднялась. — Если кто-то все еще голоден, у меня есть немного яиц на кухне, могу приготовить омлет. Подойдет?

— Это просто здорово, — сказал Хейвуд. — Я бы не отказался от свежего омлета. Спасибо.

— Когда поедите, — продолжила миссис Хэнкок, — подумаем, как разместиться на ночь поудобнее. Вам нужно хорошенько выспаться.

Возможно, в последний раз.

Тит привык ложиться поздно и мало спать. Но день выдался долгим и физически и эмоционально выматывающим. А мысль о нескольких часах непрерывного сна для того, кому более не следовало тратить время на сон, казалась более соблазнительной, чем он был готов признать.

Он придвинулся к Фэрфакс, намереваясь поинтересоваться, как она держится.

— Нет! — взвизгнула Арамия.

Все замерли, не закончив движение.

— Не ешьте. Не спите. Нужно сейчас же покинуть дом! Идти в туннели, покинуть Люсидиас сию секунду.

Тит уставился на нее. Неожиданно он понял, что она скажет дальше.

— На мне следящая метка. Другую половину дядя Алект должен был отдать новому инквизитору. Они не сразу нас найдут, но мы здесь уже долго.

Конечно. Освободить леди Калисту намного проще, помогая Лиходею, а не свергая его. И пусть Тит хоть удавится. У Арамии была потрясающая способность выставлять себя жертвой, девушкой настолько слабой, что ее не принимали в расчет, такой, которая никогда намеренно не станет соучастницей убийцы.