Что не могло быть легко. Контракт с лейблом охватывает годы и бесчисленное количество альбомов. Трудно вырваться из этого, и тем более, когда в этом завязаны большие деньги.

– Как ты выбрался? – Я спрашиваю.

– Это было не так уж сложно, – говорит Келлан, как будто читая мои мысли. – Контракт был заключен на пять альбомов. Я просто сказал им, что больше не буду. Было задействовано бесчисленное количество адвокатов, но в конце концов они поняли, что не могут заставить меня остаться.

– Как они восприняли это?

– Не очень хорошо. – Его лицо загорается. – Но любой может носить маску, верно? Мой менеджер нашел замену, так что это все окончательно. Новости выйдут в следующем месяце, как только отдел по связям с общественностью закончит придумывать какую-нибудь историю, которая, по их мнению, будет продаваться лучше всего. До тех пор, это один огромный секрет, о котором никто не должен знать. Кроме моей команды, моей семьи, и... – он указывает пальцем на меня. – Тебя.

– Итак... официально, ты все еще вокалист «Mile High». – Он кивает. – А в частном порядке, ты…

– Только ковбой.

Я серьезно киваю.

Только ковбой.

Мне нравится, как это звучит.

Мягкая улыбка дергает его губы, его руки накрывают мое лицо.

– Я становлюсь старше, Ава. Через полтора года мне будет тридцать. Это как динозавр в музыкальные годы. Пришло время мне уйти на пенсию и вернуться к своим корням. За то время, когда все было просто. За то, что я когда-то воспринимал как должное. – Он делает глубокий вдох, колеблясь. – Конечно, страшно оставлять все позади, но знаешь, это еще одна причина, по которой я хотел, чтобы ты узнала меня настоящего, а не образ, который я надеваю для публики. Для большинства людей я всегда буду К. Тейлором. Но для тебя я хочу быть Келланом Бойдом.

– Я думаю, что мне нравится настоящий Келлан Бойд, – я шепчу так тихо, что сомневаюсь, что он слышит меня.

– Пойдем со мной. – Прежде чем я понимаю, что происходит, он уводит меня с улицы, через луг, к старому деревянному забору.

Вдали от огней звезды более заметны.

Он берет меня за руку и помогает залезть на забор, пока я не усаживаюсь на нем, а потом присоединяется ко мне. Мы сидим так близко, что почти соприкасаемся руками, но эта близость кажется правильной.

Все у него хорошо.

Кроме того, что он знаменит, а я просто обычная девушка из Нью-Йорка.

– Мне здесь очень нравится. – Мой низкий голос звучит удивительно чуждо, сюрреалистично.

В тишине вокруг нас, я не могу перестать думать о его сестре, о мечте настоящего ковбоя, чтобы поддержать свою семью, и о рисках, которые он взял, чтобы попасть туда.

У Келлана потрясающий голос, и музыка – его страсть.

Люди заслуживают услышать его песни.

Я хочу услышать его песни, но мне также грустно за человека, который хотел бросить все это время, но не сделал этого, пока не стало слишком поздно, и его сестра уже умерла, служа своей стране.

– Мне это тоже нравится. Но теперь, когда ты здесь, мне это нравится еще больше, – говорит Келлан.

Глава 31

– Итак, что ты думаешь? – спрашивает Келлан.

Он нервничает. Его тон менее тверд, чем обычно. Менее уверен в себе. – Вот я, знаменитый и богатый, и я собираюсь выбросить все это. Не деньги, конечно, но все остальное. Тебе это кажется нормальным?

В здравом уме?

Что значит нормальным?

Кроме того, кто я такая, чтобы судить, что для него в нормально, а что нет?

– Это звучит по-человечески. – Я улыбаюсь ему. – Ты, должно быть, очень устал от своей работы.

Он хихикает.

– Ты понятия не имеешь.

– Все в порядке. – Я пожимаю плечами. –То, что ты делаешь, определенно лучше, чем планирование убить своего босса. Возьми меня, например. Я бы убила своего, если бы думала, что мне это сойдет с рук.

Это просто шутка, очевидно.

Но она невыносима. Одна лишь мысль о том, что он дышит мне в шею, покрыла меня холодным потом.

– Я знал, что ты меня поймешь. – Его голос снова серьезный. Его нога стучит по дереву. Вся его поза напряжена.

– Да, родственные души и все такое.

– Итак, теперь, когда ты знаешь правду, изменилось ли твое мнение обо мне? – спрашивает он. – Ты разочарована?

В мягком лунном свете, я вижу, что он все еще улыбается, но его нервозность очевидна. Ему не нужно говорить, почему он так себя чувствует. Я понимаю.

Бросить работу и отвернуться от мира, в котором он жил в течение многих лет, тревожит. Будущее непредсказуемо.

Люди не будут знать точных обстоятельств. Слухи скоро распространятся. Таблоиды скажут, что он не прошел реабилитацию, умер. Скоро люди будут двигаться дальше и забудут его. Он станет для них никем.

Как журналист, я знаю. Этот бизнес жесток. Его не волнуют чувства. Он заботится только о деньгах и продает больше копий, чем конкуренты.

– Разочарована? Черт, нет. Вообще-то, я рада. – Мои пальцы переплетаются с его. – Я многого не знаю о тебе, но я не люблю, когда все усложняется.

Он долго молчит.

– Эти шесть дней с тобой были потрясающими, Ава, – говорит он наконец. – Раньше я не знал, могу ли я доверять тебе, но ты оказалась именно той женщиной, которой я тебя считал.

Не знаю, воспринимать ли это как комплимент. Я до сих пор не до конца разобралась с Келланом Бойдом, но я бы хотела посвятить свое время разгадке его тайны.

– И кем ты меня считаешь? – Спрашиваю я.

– Кем-то удивительным. Кого я хочу узнать глубже.

У меня дыхание замирает в горле.

Это мой шанс сказать ему, что это именно то, что я хочу, но я молчу, позволяя ему продолжать.

– В тот момент, когда я встретил тебя, я понял, что ты другая. Ты была одета не для того, чтобы видеть группу, приветствующую толпу в ночном клубе. Тебя даже не было там, чтобы увидеть группу. – Его взгляд мелькает вокруг лугов, прежде чем он снова осядет на моих глазах и губах. – Мне это понравилось, поэтому я вспомнил о твоей лицензии при регистрации и узнал твое имя, где ты жила, в основном все, что я мог узнать о тебе. Помогло то, что мой брат здесь заместитель шерифа.

– Поразительно. Это жутко. – Я шлепаю его по бедру в насмешливом раздражении, удивляясь, насколько твердые и скульптурные его мышцы. – Видишь, вот почему я рассказала Мэнди о тебе. Я знала, что ты был высокомерным парнем, хотя и горячим, – говорю я, мой голос низкий, как я думала три месяца назад, плюс-минус неделя или две. – Если бы Райдер узнал мой номер, ты мог бы мне позвонить.

– Ты бы никогда не поговорила со мной, Ава. Ты ясно дала понять, что я тебе не нравлюсь. – Его взгляд встречает мой. Блеск откровенности в его глазах заставляет меня вздрогнуть. – И я не виню тебя. Я был задницей. Но мне все еще нужно было увидеть тебя снова. Только после смерти моей сестры у меня хватило смелости изменить свою жизнь, поэтому я придумал план. Я уговорил своих коллег сыграть последний небольшой концерт в Монтане и убедился, что тебя выбрали победителем в розыгрыше на радио.

Несмотря на то, что он обманул меня, чтобы я увидела его снова и опустила большинство деталей о его жизни, я не могу не чувствовать прикосновения. Никто никогда не делал для меня ничего подобного.

Опять же, это довольно романтическая история.

Определенно это я могла бы рассказать своим детям – оставляя неприятные сексуальные намеки Келлана и ту часть, где он вылизывал меня на заднем дворе своего брата.

И недельный, безостановочный секс.

И та часть, где он заставил себя кончить, и я наблюдала за ним, что, вероятно, делает меня большим извращенцем из нас двоих.

– Я должна сказать, что это самое приятное, что кто-то когда-либо делал для меня, – шепчу я.

Келлан кивает.

– Я должен признать, что это также самая странная вещь, которую я сделал для кого-либо.

– Но почему я? – спрашиваю я.

Он спрыгивает с забора и встает передо мной, устраиваясь между моих ног. Его руки обхватывают мою талию. Я наклоняюсь к нему и обхватываю руками затылок.