И хотя сборы получились как по тревожному звонку, было в них что-то удивительно правильное. Сунуться в ванную с дополнительным полотенцем и, помимо устной благодарности, получить быстрый, но страстный поцелуй. Пить кофе из одной кружки, потому что времени на завтрак всё равно уже не остается, а наливать во вторую – лень. Да так и вкуснее. И бодрит намного лучше.

Уже в машине она обратила внимание на то, что Саша хоть и пытался улыбаться и вообще поддерживать легкую беседу, был не так весел и доволен жизнью, как хотел показать.

- Что-то случилось? – Лариса приспустила на кончик носа очки от солнца, глядя поверх оправы.

Он не стал отнекиваться или переводить разговор:

- Знаешь, я полночи думал над этим всем… И понял, что ниточки сходятся к одному человеку.

Чернышов замолчал, и Лара, медленно кивнув, договорила:

- Ты тоже думаешь, что это следователь?

Сашка только пожал плечами, не опровергая, но и не подтверждая:

- Нужно ещё кое-что проверить, тогда смогу сказать точнее.

Утренняя расслабленность сгинула окончательно, и в аэропорт они приехали хоть и вовремя, но уже далеко не в радужном настроении.

Ларисе не давала покоя сказанная Мариной фраза, что про разрыв договора она говорила только Косте. Но ему было бы невыгодно пытаться избавиться от компаньона прямо в тот момент, да и просто запугивать бы тоже не стал – он хорошо её знает, потому должен понимать, что на тормозах эту историю Лара спускать не станет. Подпись на договоре его, доказать, что сама Лариса была не просто в курсе, а активным участником аферы, будет сложно, велика вероятность, что все шишки соберет сам Костя. Из этого она могла сделать вывод, что он не знал всей информации, когда пописывался на эту аренду. Но он же почти параноик в смысле бумаг и договоров, и сделать такое мог в единственном случае – по просьбе того, кому он доверял. А ещё этот человек мог в любой момент попасть к нему в больницу, раз пользоваться телефоном запретили.

К Авдееву пускали только Марину и родителей. В то, что инициаторами аферы стали его мать и отчим, она тоже не верила. Поэтому оставался только один человек, который не только вхож в реанимационное отделение, но и имеет на Костю влияние – Щукин. Вот только зачем ему это, Лариса пока не представляла. И понимала, что сама в этом разобраться не сможет.

- Макс через своего человечка в прокуратуре уже поднимает его прежние дела, - Сашка приобнял Лару за плечи, пытаясь немного растормошить, а то слишком уж у неё был озабоченный вид. Они как раз заходили в здание аэропорта, поэтому голос пришлось чуть понизить. Народу рядом было немного, и всё же посвящать окружающих в свои дела ему не хотелось.

Отвлечь у Чернышова получилось, потому что взгляд у неё стал скорее озадаченным:

- Зачем?

- Чтобы узнать, не имел ли Щукин отношение к расследованию дела по наркоторговле в Цыганском поселке.

Почему-то тот факт, что несовершеннолетняя девочка от кого-то родила, у Ларисы совершенно вылетел из головы, и сейчас она об этом резко вспомнила:

- Ты хочешь сказать, что от него откупились этой девочкой?! – такое у неё в голове совершенно не укладывалось.

- Нет, я думаю, что его хотели подставить связью с этой девочкой, на беременность вряд ли рассчитывали. Подумай сама, он следователь, причем, с хорошими перспективами, и такая история.

Да уж, тут не то, что дело прикроешь, но и из органов поспешишь уволиться, вот только это решение придется как-то объяснять. И если начальство удовлетвориться туманными семейными обстоятельствами, то тесть-судья жалкому лепету не поверит. А педофилия это не злоупотребление служебным положением, тут можно одним только порицанием не отделаться…

Механический голос объявил, что рейс из Мадрида уже сел, поэтому они решили прервать разговор и направились к входу в зал прилета.

Таможенный и паспортный контроль Ира прошла на удивление быстро и уже совсем скоро повисла на шее у брата:

- Как я соскучилась! – Она смачно чмокнула его в щеку. – Как будто не неделю дома не была, а пару месяцев. - Оторвавшись от Чернышова, Ириска и Ларису стиснула в таких крепких объятиях, что та только ойкнула. – Что у вас нового?

- Да что у нас может быть нового? – полузадушено пропищала Лара, не пытаясь вырваться из рук подруги. – Лучше расскажи, как отдохнула.

- Ой, это надо не рассказывать, а видеть самим, - противореча самой себе, Ира набрала воздуха в грудь и уже приготовилась делиться впечатлениями, когда её оборвали:

- Давай посадочный талон, заберу твой багаж. – Получив из рук сестры бумажку, он тепло улыбнулся Ларисе и провел кончиками пальцев по её щеке. – Стойте здесь, постараюсь быстро.

И ушёл.

- Лариска. - Ириша повернулась к подруге с распахнутыми глазами-блюдцами. - Вы что же… Вы..?

- Без комментариев.

- Какое «без комментариев»?! Меня сейчас от вопросов разорвет!

Лара глянула вслед Чернышову так, что он должен был споткнуться, но ничего, выдержал, даже не запнулся. Если в юности её саму распирало от желания поделиться со всем миром фактом их отношений, но то сейчас ей хотелось, как тому дракону, оберегать от посторонних глаз. Даже если это глаза настолько близкого человека, как Ира. Все-таки правы те, кто говорит, что счастье любит тишину, особенно на их этапе отношений.

Поэтому его демарш был и приятен, и всё же его не одобряла. Потому что пока не была готова озвучивать свои чувства и вообще планы на дальнейшее. Хотя бы потому что и сама в этих планах совершенно плавала. Она прекрасно понимала - Саша захочет, чтобы она уехала с ним, но… Было столько тезисов против её отъезда, что от одной только мысли о предстоящем разговоре начинала болеть голова. Причем, настолько, что даже вопрос причастности Щукина к проблемам их фирмы казался не таким важным.

- Ириш, я сама ещё немного в прострации, как только определюсь, скажу. Пока не пытай меня, ладно? – получилось это так жалобно, что подруга, хоть и прикусила губу от досады и неудовлетворенного любопытства, поспешила снова обнять её, только теперь намного нежнее.

- Да ладно, чего ты переживаешь, всё будет хорошо. От вас и до моего отъезда искры во все стороны летели, а теперь так и вовсе. Ты же знаешь Саньку, он у меня немного отмороженный, но к тебе всегда неровно дышал. А чтобы вот так прилюдно обниматься полез, так и вовсе по пальцам одной руки посчитать можно.

Что есть, то есть, но если раньше это Лару немного задевало – неужели стыдится, что даже не обнимет и не поцелует у кого-то на глазах, то теперь полностью одобряла его внешнюю сдержанность.

И хотя Ира честно старалась держать своё слово, по бросаемым в её сторону пламенным взглядам было понятно, что терпение её не безгранично.

- Я не смог дозвониться Щукину, на работе сказали, что он взял больничный, - Саша посмотрел в зеркало заднего вида, тут же поймав взгляд Ларисы. Теперь в том, что она села сзади не было ни попытки отодвинуться, ни обозначения границ, просто Иришка так вцепилась в её руку, что пассажирское сиденье даже не рассматривалось.

- А кто это? – тут же отреагировала его сестра, зорко следя за их переглядываниями.

- Один общий знакомый, ты его не знаешь. Тебя куда отвезти?

- Давай ко мне домой, - она глубоко вздохнула и уставилась в окно, тут же помрачнев. Радость от предстоящей встречи с дочерью существенно омрачалась тем фактом, что Валера специально взял сегодня отгул. Она заранее предупредила, чтобы в аэропорту не встречал, чем явно нарушила его планы, но велеть не являться в общую квартиру это уже перебор.

Глава 29

«На святое дело идём — друга из беды выручать»

х/ф «Место встречи изменить нельзя», 1979г.

- Может, нужно было отвезти её ко мне или к тебе? – Лариса вздохнула, глянув на окна шестого этажа.

- Как ты себе это представляешь? – Чернышов тоже заметил, как с каждым километром, приближавшим Иру домой, сестра всё больше замыкалась. Но помочь тут никак нельзя, если уж задумалась о разводе, должна сама до этого дозреть и решиться.