- Ты не охренел ли?

- Каюсь, грешен, - он даже шаг назад сделал. - Откуда ж мне было знать, что ты дозреешь на ней жениться, да ещё и так скоро.

Чернышов, немного поразмышляв, только рукой махнул:

- Ладно, проехали, но чтобы больше…

- Ни-ни!

Прогуляв так ещё полчаса, они сошлись во мнении, что гадать можно до морковного заговенья, а нужна информация. К сожалению, всё, что могла милая девушка, работающая в областном следственном комитете и уже довольно давно неровно дышащая к Максу, чем тот бессовестно пользовался, уже рассказала. Номер Щукина был недоступен, на домашний ответила жена, спокойным голосом уверившая, что её супруг заболел и ни с кем говорить не может. Да-да, попробуйте перезвонить завтра, может, к тому времени он почувствует себя лучше. О том, что благоверного с раннего утра нет дома, она почему-то не упоминала.

- Аэропорт кто-нибудь проверял?

- И аэропорт, и ж/д вокзал, везде тишина. Если он решил сканать, поехал бы на машине, и хрен отследишь, - Лихачев поднял голову и помахал кому-то рукой. – О, а вот и наш адвокатище.

Тимофей выглядел каким-то взъерошенным и даже немного пришибленным. И смотрел почему-то исключительно на Сашку.

- Почему ты сразу не сказал, что поехал по поручению отца?

Чернышов про себя выругался. Да, из соображения мужской дружбы и солидарности он был обязан сообщить Тиму. Останавливал тот факт, что Тимофей мог закрыть глаза на эту историю, и по факту вышло бы, что и цепочку не раскрутили, и отношения всё равно оказались бы испорчены.

- Так, парни, я на минуточку отойду, - Макс по очереди оглядев собеседников, решил временно ретироваться. Недалеко, буквально на десяток метров, чтобы если уж им приспичит морды друг другу бить, оказаться в непосредственной близости. А судя по выражениям лиц, такое вполне возможно.

На него не обратили внимания, и Чернышов негромко ответил:

- Потому что он об этом попросил. О том, что лезть в вашу жизнь не стоит, я ему намекнул, но он решил подстраховаться.

Хворостов невестку не то, чтобы недолюбливал, скорее, не понимал. Оно-то ясно, что художница и вообще возвышенная натура, черт его знает, может, лет через сто пятьдесят от её картин критики кипятком изойдут, но пока её мазня никому и даром не сдалась. И даже не в деньгах дело, уж чего-чего, а этого хватало. Просто появилась откуда ни возьмись провинциалка, бедная, не особо красивая, вроде, и не стремящаяся через Тимофея повыше пролезть, но тот факт, что она платила кому-то мужниными деньгами, свекра напрягал. Мало ли какие у неё там тайны в прошлом, может, они такого свойства, что и Тима в дерьме с головы до ног измажут. Тот же в супруге души не чаял, поэтому говорить напрямую было бессмысленно.

Но в свете того, что совсем недавно рассказал Макс, этот разговор виделся совершенно иначе. И – да, он действительно должен был сначала поговорить с Тимофеем, но тогда исходил из совершенно других соображений и иного практического опыта.

- Ты должен был прийти ко мне. Потому что это моя жена, и её дела это мои дела.

- Если бы я узнал что-то, что напрямую затрагивает вас с Ольгой, сразу сказал бы. - В голосе Чернышова не было ни вины, ни, наоборот, упертости, но сам тон странным образом успокоил Тимофея. Во всяком случае, сжимать челюсти до ходящих желваков он перестал. И даже неохотно, но кивнул, приняв слова Сашки к размышлению. – Откуда ты об этом вообще узнал? Юрий Семенович раскололся?

В это верилось крайне слабо, с чего бы Хворостову каяться перед сыном, тем более что расследование ещё не закончилось.

- Нет, не отец. Утром прилетела Ольга, слово за слово я рассказал о том, как здесь оказался, - Тимофей тяжело вздохнул и растер лицо руками. На какое-то время остановился взглядом на изуродованной кисти. Не то, чтобы он стыдился отсутствия пальцев, но и гордиться тут нечем, однако, предложенную когда-то перчатку отверг, решив, что в отношениях с близкими людьми увечье не помешает, а на мнение чужих ему плевать. – Она и рассказала.

- Подожди, то есть, ты знаешь, за что она платила Щукину? – Наверное, он произнес это слишком громко, раз уж Максим, вроде как не обращавший ни на кого внимания, тут же повернулся, а потом и вовсе направился в их сторону. – А где она сейчас?

- У него каким-то образом оказалась та запись. Наверное, попала в руки, когда ваше подразделение брало штурмом аул, а когда его прижали, вспомнил про неё и решил заработать. Оля попросила отвезти её к Ларисе. Сказала, чувствует вину, что та оказалась тоже втянула в это.

- Да твою ж мать!

Глава 30

«Как-то даже вот тянет устроить скандал»

х/ф «Иван Васильевич меняет профессию», 1973г.

Лара сидела за столом, смотрела на невысокую худенькую девушку, устроившуюся напротив, и не совсем понимала, как реагировать на всё происходящее. Нет, реакция на рассказ незнакомки была как раз предсказуемой – понимание, сочувствие, даже жалость, хотя она тут и была не совсем уместной, но вот остальное… Остальное заставляло стискивать губы крепче и дышать глубоко и размеренно, чтобы не разрыдаться. Или не пойти искать Чернышова, причем, с самыми кровожадными намерениями.

Появилась тут эта девушка не сама. Сначала позвонил Тимофей, чей номер она перенесла и в свой телефон, мало ли зачем понадобится.

- Добрый день, Лариса, - голос у него был странным. Лара даже не могла сразу сказать, в чем эта странность заключалась, но тут же насторожилась. – Вы можете уделить мне несколько минут?

- Да, конечно. Что-то случилось? Что-то с Сашей?

- Нет-нет, тут как раз всё хорошо, с него сняли все обвинения. Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз, если это возможно.

- Да, я сейчас в офисе, подъезжайте, это…

- Я знаю адрес, спасибо.

Следующие двадцать минут она провела в увлекательном гадании, пытаясь сообразить, что от неё нужно Сашиному другу. Даже хотела позвонить Чернышову, но потом передумала. Наверное, он сейчас тоже занят, а у неё информации ноль, да и поводов для беспокойства, вроде, тоже нет. Поводов нет, а само беспокойство было.

Поэтому, исходив вдоль и поперек всю приемную, облегченно вздохнула, заметив на пороге офиса молодого мужчину.

- Тимофей?

- Да, это я, - он сделал шаг вперед, и оказалось, что за его спиной стояла женщина. Хотя, называть её именно женщиной было не совсем правильно. Скорее, девушка, хрупкая и какая-то немного неземная. Почему Ларисе тут же пришло в голову такое сравнение, она не знала, может, потому что в ней было что-то не от мира сего. – Приятно познакомиться с вами лицом к лицу.

Улыбка у него была очень приятной, располагающей, да и сам вполне симпатичный молодой человек, и Лара незаметно выдохнула, чуть успокаиваясь.

- Взаимно.

- Это Ольга, моя жена, - он отодвинулся, освобождая путь молчащей девушке. Лариса улыбнулась повторно, не совсем понимая, к чему вообще это знакомство. Но приветливо кивнула, заметив смущение Ольги. – Надеюсь, вы сможете уделить нам несколько минут?

- Да, конечно, простите, что держу на пороге, - Лара спохватилась, что стояние в приемной затянулось, и кивнула на дверь кабинета. – Проходите. Чай, кофе?

- Нет, спасибо. – Голос у девушки оказался довольно низким, но приятным. – На самом деле, это я хотела поговорить с вами, а не Тимофей.

Лара только развела руками, показывая, что всё это, конечно, увлекательно и загадочно, но суть происходящего слишком уж туманна:

- Я вас слушаю.

Она прошла за свой стол, непроизвольно отгораживаясь от странной парочки.

- Тим? – Ольга перевела просительный взгляд на мужа.

- Хорошо, - он послал извиняющую улыбку Ларисе и легко коснулся губами щеки Ольги, поднимаясь. – Мне нужно отлучиться.

- Эмм… Ладно, отлучайтесь.

Когда он вышел, Лара уставилась прямо на Ольгу, не только ожидая объяснения, что это за цирк, но и просто рассматривая. Волосы у неё были роскошными, темно-каштановые и пышные, собранные в толстенную косу, небрежно перекинутую через плечо. Тонкое лицо треугольной формы с длинноватым носом. Ямочка на подбородке, бледные губы, большие карие глаза с коротковатыми, но очень густыми ресницами. Вообще она производила впечатление угловатой девочки-подростка, готовой вот-вот расцвети в красавицу, но расцвет всё откладывался. Лет так до двадцати пяти откладывался, сейчас, видя её вблизи, Лариса существенно скорректировала предполагаемый возраст жены Тимофея. И всё же, чем больше всматривалась, тем интереснее она казалась. Необычная красота, почти незаметная при первом взгляде, но цепляющая.