В особняке мы нашли мертвого рептилоида, привязанного к стулу, и осмотрев его, пришли к выводу, что он сам себя привязал. Наверно, когда начался исход, он не поддался зову, и при этом не сошел с ума, понимал хотя бы отчасти, что происходит. И решил сопротивляться до последнего.

- Жаль, что ты не выжил, брат, - сказал Лысый. - Ты точно был достоин того, чтобы выжить.

Дом внутри сильно отличался от виденного нами раньше. Почетные грамоты скромно лежали в папке на полке, и хватило бы их на десяток героических вояк. Лишь одна висела на стене. Эпштейн включил планшет, открыл самоучитель языка рори и перевел: «Награждается Даг Векер, лучший командир за всю историю сто сорок пятого отдельного бронетанкового полка».

- Смысл примерно такой, - сказал он извиняющимся тоном. - Хотя, конечно, это очень вольный перевод, и дальше написано, как видите, еще много чего. Кажется, там название ордена, и сражения, за который орден дали. В конце выдержка из приказа по переводу Векера из боевых частей в части обеспечения вследствие полученных им тяжелых ранений.

Кроме грамоты на стенах висели карты, чертежи, какие-то планы. Особое место занимали пейзажи Рорбести, хотя мы не сразу поняли, что это именно она. Там были озера с растущими прямо из воды деревьями, диковинные животные, множество птиц.

- Это любительские палеореконструкции, - сказала Инга. - Когда-то планета выглядела именно так.

Эпштейн сел к столу и долго перебирал разложенные на нем бумаги, пытаясь их прочесть.

- Векер считал, что опустынивание Рорбести можно остановить, - сказал он. - И на досуге разрабатывал проекты по ее возвращению в первобытное состояние. Вот тут у него в отдельной папке целая коллекция прошений с ответными отказами в поддержке и выделении ресурсов.

- Для осуществления таких проектов требовался мир, - сказал я. - И участие обеих держав.

- Верно, - ответил Эпштейн. - Но Векер не отчаивался.

- Может, он и выступал за мир, - сказала Инга. - За что его сюда и сослали. Иначе с чего бы такому заслуженному офицеру присматривать за какой-то водозаправкой в глухой провинции?

- А что это за надпись у него на стене? - спросила Даша.

- Где? - повернулся от стола Эпштейн. - А, над пейзажами?.. Там написано: «Когда-нибудь я увижу мир таким, каким он был раньше».

- Не сбылось, - сказал Лысый. - А жаль.

- Пойдемте, что ли? - предложила Машка. - Шибко уж тоскливо здесь.

Мы молча постояли вокруг привязанной к стулу мумии и вышли, закрыв за собой дверь. Кто бы ни организовал исход рептилоидов с Рорбести, он был не всемогущ. Он увел почти всех, лишил разума остальных, но сломать бывшего командира отдельного сто сорок пятого полка ему не удалось. Убить - да, но не сломать.

[1] ОЗК (Общевойсковой защитный комплект) - костюм для защиты от отравляющих веществ, биологических средств и радиоактивной пыли.

Глава 16

Горючего в заправщике оставалось на дне цистерны, однако и цель нашего путешествия была уже рядом. И вот вдалеке мы увидели хоул - еле заметное пятнышко на самом горизонте, темнеющее в лучах заката.

- Завтра к обеду доедем, - определил Лысый, сверившись с картой.

- Хоть бы в хорошее место попасть, - пожелала вслух Машка.

- Хоть бы уже в любое, - сказала Даша. - Надоела пустыня.

Наутро была моя очередь ехать на втором квадроцикле и прикрывать Ингу. Мы сделали километров десять, когда я заметил впереди нечто настолько хорошо знакомое, что на меня накатила ностальгия. Я крикнул Инге, мы остановились и дождались колонну. Наши попрыгали из кабин с воплями восторга, хотя его объект того не стоил. Впереди, нарушая гармонию скудной рорбестийской флоры, нагло разросся куст жгучей колючки. Дальше виднелся еще один. И еще...

- Ну надо же! - воскликнула Даша. - И здесь она!

- Вот и отлично, - сказала Машка, деловито снимая с креплений грузовика лопату. - Консервы задолбали - хоть клубней накопаем. Бери-ка топор, Лысый!

- Момент! - радостно откликнулся Лысый. - А ну, Серега, хватай второй топор!

За минуту мы с ним снесли куст под корень, и даже ожоги и царапины не смогли испортить нам настроение. Даша развела костер. Накопав клубней, тут же их испекли - они оказались ничуть не хуже, чем на Гилее. Мартышка от нас не отставала - едва удалось убедить ее подождать, пока выделенная ей порция остынет.

- Мы слишком близко к хоулу, - сказал я, когда все оказалось съедено. - И колючка здесь неслучайно. Скоро узнаем, с какой планеты она родом.

- В запас, значит, клубни можно не копать, - сделала вывод Машка.

- Враг бы мой ее копал в запас, - сказал Лысый. - В охотку еще ладно, или как на Гилее, когда мы там с голоду помирали, но чтоб в запас? Я лучше буду есть консервы. И пусть они задолбают меня окончательно.

Отдохнув после еды с полчаса, мы с Ингой снова завели квадроциклы. Позади взревела двигателями колонна. Однако едва тронувшись, Инга тормознула настолько резко, что чуть не перелетела через руль. Прямо перед ее квадроциклом словно из воздуха материализовался человек - он был бородат, необычайно худ, а еще лохмат, грязен и оборван до последней степени.

- Сатанаил! - заорал он хриплым голосом, воздев руки к небу.

Я не придумал ничего лучше, как пальнуть ему под ноги, - просто для того, чтоб вел себя прилично. На бородатого это никакого впечатления не произвело. Или он не понимал, что такое винтовка, или ему было все равно.

- Сатанаил! - выкрикнул он опять, приплясывая на месте и тыча то одной, то другой рукой в сторону хоула. - Аузу биллахи мина шайтанир раджим[1]!..

- Не стреляй больше, - сказала мне Инга. - Он сумасшедший, - но безобидный сумасшедший.

Бородатый забегал кругами, то и дело приседая, а потом подпрыгивая высоко вверх, показывал на хоул, кричал «Сатанаил» и еще что-то.

- Он читает «Отче наш» на латыни, - сказал подошедший к моему квадроциклу Эпштейн. - И еще какие-то молитвы на иврите, арабском и греческом.

- Сатанаил - это, как понимаю, просто сатана? - спросил Лысый, тоже подходя ближе и вставая рядом с Эпштейном. - Серьезные, видно, были у чувака проблемы с нечистой силой, раз одной религии ему не хватило.

- Давайте его поймаем, - предложила Даша.

- Зачем? - спросил я.

- Хоть покормим. Смотри, какой тощий.

- Вряд ли он нуждается в помощи. Чтоб так обрасти, не один год нужно. Жил же он как-то. И неплохо питался, если может так скакать. И зачем его пугать поимкой? Лучше здесь ему оставить из наших запасов то, что можно легко вскрыть.

Так мы и сделали - сложили в стороне пирамидку из брикетов в фольге, добавив к этому фляжку с водой. Поди разберется, как пользоваться, находит же он воду себе на питье. Бородатый прекратил скакать, остановился и уставился на нас, наклонив голову к левому плечу и бессмысленно ухмыляясь. Под слоем грязи невозможно было разобрать, какой он национальности и даже расы. Когда колонна тронулась, он забегал вокруг машин, приседая и пытаясь ухватиться за колеса, указывал на хоул и кричал, но что - за шумом двигателей уже невозможно было разобрать.

Хоул медленно рос в размерах, и когда мы подъехали ближе, заметили, что он вроде как дымится. Остановив машины в полукилометре от него и повылазив из кабин, долго стояли, не решаясь сделать ни шагу.

- Чего ждем? - спросил Лысый. - Вдруг там Земля?

- Ага, раскатал губень, - ответила Машка. - А колючка - она тоже с Земли?

- Да пока мы на чужбине шляемся, дома что угодно могло вырасти.

- Не смешно, - сказала Даша.

- Совсем, - поддержал ее я.

- Там что угодно, но только не Земля, - сказала Инга. - Непосредственной опасности сразу за хоулом, кажется, нет, но нам лучше вести себя очень, очень осторожно.

- Тогда берем с собой только оружие, - сказал я. - Давайте сделаем первый заход налегке.

Мартышка на руках у Даши беспокойно завозилась, по-старушечьи заохала и жалобно заскулила. От хоула ощутимо веяло угрозой - и не требовалось способностей либеров, чтобы почувствовать это.