Дрю начал целовать мою шею, и я вздохнула от удовольствия. Может быть, когда-нибудь... мы будем хорошей семьей. Я знала, что многое нужно попросить после всего. Но, возможно...

Все мои мысли начали уплывать, когда Дрю потряс меня. Его рука проникла между моих ног, и я застонала. Так быстро, и я была готова к нему.

Не просто готова. Мне очень хотелось.

Его дыхание щекотало мое ухо, когда его напряженный голос прогрохотал позади меня.

— Кеннеди... я хочу тебя.

Я отодвинулась от него, следуя ритму, который он задал. Я была более чем счастлива позволить ему взять на себя инициативу. Он слегка укусил мочку уха, и я вздрогнула. Мы начали двигаться, как будто мы трахались.

Мы почти трахались.

— Хм... Я тоже.

— Нет, я имею в виду. Прямо сейчас. Вот так, без чего-то между нами.

Мои глаза открылись. Я оглянулся на него. Он смотрел на меня, когда его пальцы играли с моими лепестками.

— Что ты говоришь, Дрю?

— Я говорю... давай сделаем ребенка.

Я повернулась к нему, широко раскрыв глаза, как блюдца, и покачала головой. Я не могла поверить, что он просил меня.

— Дрю... я не могу.

Он потащил меня к себе и перевернул, затем разместился. Он начал целовать мое лицо и шею, бормоча между каждым поцелуем.

— Мы уже не осторожничали раньше, Кеннеди, Боже, ты такая красивая. Пожалуйста...

Я почувствовала, как тепло растеклось между ногами. Это было так заманчиво... но быть матерью одиночкой с двумя детьми?

Я едва удерживала все вместе так, как сейчас.

— Я не могу, Дрю, я не могу сделать это с другим ребенком. Это будет сложно для Кайла... Я не думаю, что смогу справиться с двумя в одиночку.

Слезы наполнили мои глаза, и я отвернулась. Он держал меня там, где я была, и повернул за подбородок. Он заставлял меня смотреть на него.

— Ты не будешь одна, я буду с тобой.

Он снова поцеловал меня, и я начала таять.

— Ты точно не знаешь, Дрю. Многое изменилось.

— Я знаю, что хочу жениться на тебе.

Я моргнула. Он выглядел так, будто был серьезен. Я задавалась вопросом, говорили ли это гормоны.

Вернее, феромоны.

— Не шути об этом, Дрю.

Тогда я начала плакать. Я не знала, от радости или печали я плакала. Было радостно, что он говорил это... но печально, потому что я не знала, во что верить. Потому что я потеряла его раньше, и я знала, насколько это больно.

Он не сказал, что любит меня. Прошло так много времени с тех пор, как братья отослали меня.

Он поцеловал мои слезы.

— Ладно, дорогая, нам не нужно это делать сегодня вечером, я просто почувствовал спонтанное желание. Я хочу быть с тобой по-настоящему. Скажи, что ты сделаешь, Недди... Когда-нибудь я захочу сделать с тобой еще одного ребенка.

Я уставилась на него, когда он опустил голову, целуя мое тело. Я услышала шорох обертки презерватива, когда он поцеловал нежные губы моей киски. Я потянулась и схватила его за плечо.

И тогда я сделала что-то очень, очень глупое.

— Хорошо.

Он поднял голову и уставился на меня, оба удивлены и удивительно счастливы. Он был похож на ребенка в рождественское утро. Он снова лизнул меня. И снова. И затем он был надо мной, держа голый член у моего входа. Он чувствовался так хорошо... так правильно.

Я ахнула, когда горячий и широкий кончик его члена сжался во мне. Он остановился, глядя на меня с тяжелым отчаянным взглядом.

— Ты уверена?

Я кивнула. Я была уверена, что хочу этого. Хотя я не была уверена, что мне это нужно. Не совсем. Но я не могла остановиться, если бы попыталась.

Я закрыла глаза, когда Дрю полностью заполнил меня.

Глава 16

Дрю

— Пропустите придурка.

Я взял тарелку у Купера и передал ее по столу. Мы были в ночной смене, и сегодня Шоу готовил. Независимо от того, что новичок не обязан был готовить, мы все пытались заставить Шоу делать это как можно чаще.

О, да, Шоу знал, как заставить это зашипеть.

Он был лучшим поваром. И у него был животик в доказательство этому. Мы называли его мистером Аппетитный, когда чувствовали себя хорошо. И Ган Макги [6] , когда мы были не в настроении.

Я встряхнул еще больше тертого пармезана на мою гору макарон и начал крутить спагетти на ложке. Ребята говорили вокруг меня, и я позволил своему разуму блуждать по событиям последних двадцати четырех часов. И что это за блаженные двадцать четыре часа. Даже с пинком по моей заднице.

Горячее маленькое тело Кеннеди держало меня всю ночь.

Я не устал.

Я почувствовал странную энергию. Я был наэлектризован. Но не в плохом смысле.

Я не мог не спросить, не сделали ли мы вчера ребенка. Второй раз, когда мы забыли использовать защиту. Или любой из трех последовавших за ним.

Пять раз за одну ночь. Это был рекорд даже для меня. И как-то это не чувствовалось достаточным.

Я все еще хотел большего.

Раньше я никогда не имел ее подобным образом. Нам всегда приходилось красться. Короткий час или два максимум, когда она не занята домашними делами или не зарабатывает несколько долларов, работая няней, чтобы отложить на колледж.

Но теперь все было по-другому. Возможно, качественное время наедине было бы нормальным. Особенно когда мы официально сошлись. Если бы мы были женаты и жили под одной крышей, я мог бы иметь ее всю каждую чертову ночь. Я бы не дал ей убежать. Тогда я мог бы, наконец, расслабиться и наслаждаться тем, чтобы быть с ней.

Это звучит неплохо. На самом деле, чертовски приятно. Это звучало замечательно.

Я усмехался и жевал макароны. Полуготовые и покрытые томатной пастой — так мне нравилось.

— Значит, ты расскажешь нам о сиянии, Милый Мальчик?

Я знал, что они разговаривают со мной. «Милый Мальчик» — одно из моих многочисленных прозвищ. Я ухмыльнулся и выпил свой холодный чай.

— Я предпочитаю Жеребец.

Купер расхохотался. Но никто не сказал ни слова. Они просто ждали. Я знал, что они не собираются это оставлять.

— У нас с братьями Кеннеди было небольшое обсуждение.

Шоу издал низкий свист.

— Эти дебилы. Я так понимаю, они сделали исключение для тебя, обрюхатившего их маленького ангела?

Я кивнул и сделал еще один укус. Я не собирался раздувать пламя. Я собирался успокоиться и успокоить парней.

— И? Сколько их было там? Не похоже, чтобы ты проиграл битву.

Лоу ответил мне. Я откусил еще немного, пока они говорили. Я был голоден, как собака. Наверное, из всех этих трахов.

— Двое. Один из больших дебилов. 

Шоу свистнул. Все знали, что братья Стюарт были большими. И кретины. И дебилы. В любом случае, оба старших брата.

Кеннеди, должно быть, измучалась в семье.

— Я слышал, что они выгнали ее.

Я кивнул и сделал глоток молока.

— На данный момент, она со своей кузиной.

— На данный момент? У тебя есть планы «Милый Мальчик»?

— Да, у меня есть планы.

Я сделал еще один глоток, пока ребята все уставились на меня.

— Я собираюсь жениться на ней.

— Святая дерьмо, Казанова собирается утихомириться? Это по-настоящему?

Я пожал плечами. Я не хотел делать из этого большую новость. Это не казалось большим делом. Это было именно то, что мне нужно было сделать, чтобы привязать ее.

— Мне просто жаль, что сладкую штучку убрали с рынка. Ты уверен, что я не могу сперва попробовать ее?

Я повернул руку в сторону и ударил Купера, не глядя.

— Ой, Христос!

Я почти пожалел об этом. Но он разозлил меня. Даже если он шутит. Кеннеди была моей.

— Не говори так о ней.

Все смеялись.

— О, так это серьезно.

Начальник вошел и наполнил себе тарелку.

— Что это теперь?

— Сладкие щеки одомашнивается.

— Да что ты говоришь? Это хорошая девушка, Стюарт?

Я почтительно кивнул начальнику. Он был для меня кумиром с тех пор, как я присоединился. Еще раньше, когда я был просто подражателем-пожарным, живущим по соседству. Мне нравился старик, даже если бы я время от времени менял правила.