Сорча тянется назад за свои юбки и кладет пальцы на мое запястье. Стараюсь не показывать своего удивления, когда она начинает доставать оттуда мой кинжал из ножен, медленно и аккуратно, так, чтобы он не заметил движений.

Так вот почему она шагнула вперед меня.

— А ты? — ее голос жесткий. — Ты последний, кого я ожидала обнаружить среди ищущих Книгу. Ты говорил, что я дура за то, что пытаюсь.

— Тогда у меня было королевство и Королева, которую нужно защищать, — он бросает взгляд на Эйтинне с отвращением. — Теперь этого нет.

— Ах да, как меняются вещи, — Сорча на дюйм вытащила лезвие. — В один день ты рыцарь, а в следующий — твоя маниакальная иллюзия быть монархом разбивается твоей собственной сестрой. Так что за тщеславный план привел тебя сюда? — еще один дюйм лезвия. Сорча наклоняет голову, будто глубоко раздумывает. — Морриган пообещала тебе жалкое маленькое королевство в твое личное пользование? Нет, она слишком эгоистична для этого. Тогда предложение стать ее консортом, — на его молчание она смеется. — Ох, ты так жалок.

— Лучше быть консортом Морриган, чем рыцарем этой суки, — Лоннрах бросает взгляд на Эйтинне и выражение на ее лице застывает. Он улыбается, когда видит, насколько она выведена из строя. — Морриган обещала, что я смогу заполучить тебя. Разве ты не скучаешь по нашему времени, проведенному вместе в подземелье? Я — да.

Эйтинне начинает тяжело дышать. Она один раз мотает головой, резко, и клянусь, что слышу, как она выдыхает одно слово: «Нет».

— Стоит ли мне рассказать тебе одну вещь, что я узнала, брат? — Сорча полностью вытаскивает из ножен мой клинок, чтобы спрятать его за своими юбками. — Ты — средство для достижения цели. Вот что держит тебя живым. Но Морриган требуется только один для того, чтобы открыть Книгу. Значит, другому придется умереть, — она поднимает оружие и рычит: — И это буду не я.

Она бросает кинжал, и он вонзается прямо ему в грудь. Лоннрах вскрикивает, но я не вижу, падает ли он; Сорча хватает меня за руку.

— Беги! Если он заключил сделку с Морриган, она…

Что-то грубо хватает меня за ногу, и я, споткнувшись, лечу вперед. Смотрю вниз в ужасе от понимания, что моя лодыжка в одной из нескольких фейрийских рук, их пальцы впиваются в мою одежду, чтобы удержать меня на месте. Она живая. Чертова штука живая.

Сорча хватает меня и выдергивает из его захвата.

— Эйтинне, — рычит она, — прекрати пялиться, идиотка. Давай, к чертям, выбираться отсюда!

Все поле ожило, как что-то, вышедшее прямо из ночного кошмара. Разъединенные конечности корчатся вокруг, достигая и хватая нас, чтобы замедлить. Мы мчимся по вспаханной земле, отчего каждое движение становится более тяжелым, учитывая бесчисленное количество фейрийских тел; мы карабкаемся по ним, разрывая нашу одежду, чтобы выбраться. Рука с силой сжимает мое предплечье, и я тяну ее на себя, чтобы освободиться, но на ее месте появляется другая, и другая, и еще одна. Так мы далеко не уйдем.

Звук привлекает мое внимание к ряду деревьев по другую сторону поля, где в лунном свете виднеются силуэты. Сад не был всем ее кладбищем. Морриган держит цельные тела в лесу.

И она только что оживила армию своих мертвых ферийских жертв.

Фейри каждого вида стоят в ряд, каждый из них с насыщенными сапфирово-голубыми глазами. Теми же глазами, что видела в пещере. Глазами Морриган.

Она говорит ртом женской фейри перед нами.

— Здесь нет места, где вы могли бы спрятаться так, чтобы я не последовала за вами. Сдавайся, пташка.

— Никогда, — Сорча чуть не сталкивается со мной, отходя назад

Сорча крутится и бежит, грубо таща меня и Эйтинне за собой. Теперь мы по-настоящему прокладываем свой путь через поле, больше отчаянно, чем координировано. Здесь, в самой глубине поля, конечности тянутся за нами хватающими руками и ногтями, которые прорываются через нашу одежду.

Эйтинне смахивает руку со своего ботинка, задыхаясь.

— У этого бегства есть план?

— План, — отвечает Сорча, — добраться до леса.

— До леса? — голос Эйтинне отражается эхом, когда мы проносимся по полю, ударяя и прорезая кожу нашими мечами. — В тот магически напичканный Морриган лес?

— В данный момент, мне бы хотелось, чтобы это был магически напичканный идиотами лес, — фыркает Сорча, ломая пальцы отделенной руки, чтобы освободиться. — Охотница, почему бы тебе не побыть полезной и не прочистить нам путь?

— Мне на самом деле не следовало бы.

— Что, черт побери, это значит?

Армия фейри спешит через поле за нами. Ни один звук не предает их нахождения; никакого дыхания, чтобы понять, насколько далеко они, или даже звуков шагов по возделанной земле. Только невыносимая приближающаяся холодность, как будто они были огромной тенью, надвигающейся на пейзаж.

Рука хватает Сорчу за лодыжку, и она резко падает на землю с испуганным вздохом. Хватаю ее руку и дергаю, нанося удар по руке своим мечом.

— Это значит, — ударяю мыском ботинка по другой конечности и вырываю свое пальто, — эти силы убивают меня быстрее с каждым разом, когда использую их.

Эйтинне присоединяется, разрубая отдельные конечности, чтобы проложить путь к деревьям.

— Никакого толку от тебя, — гневается Сорча. — Если мы не доберемся до леса, я сама убью вас обеих.

— Не заставляй меня оставлять тебя позади, ты неблагодарная… — фейри начинают приближаться с обеих сторон, быстро. Слишком быстро. — Да будь вы прокляты, — ворчу. — Отлично.

Верчусь, вытягиваю руку в сторону армии надвигающихся фейри, и отпускаю свою силу. Недостаточную, чтобы навсегда навредить им (это потребовало бы слишком много энергии), но так, чтобы замедлить их. Превращаю сад в болото, которое притягивает их тела к земле. Фейри начинают застревать по колено, потом до бедер, в грязи настолько густой, что им становится сложно передвигаться.

Голубые глаза Морриган встречаются с моими, и она говорит:

— Это не спасет тебя.

Не отвечаю. Устремляюсь за Сорчей за линию деревьев. Если бы это было любое другое место, прикрыться лесом — было бы облегчением, но Морриган может управлять природой. У нее все преимущества, и мы просто ждем, когда она выбьет нас одну за одной.

— Мы не можем продолжать бежать, — говорю я.

— Тише, тише, тише, — говорит Сорча, выдергивая свое платье у ветки. — Прекрати болтать. Я знаю, что делаю.

Эйтинне и я позволили ей вести нас через темный лес. Мы бежим по скрюченным корням старых деревьев, дыхание учащается. Куда она нас ведет? Мы так углубились в лес, что я едва могу видеть землю перед нами, ничего, кроме клочка света впереди. Сорча направляется прямо к нему.

Почти там. Сорча проталкивает нас к открытой местности и нам приходится резко остановиться на берегу реки, откуда с утеса срывается огромный водопад прямо в лес внизу.

— Теперь прыгаем, — мрачно улыбается Сорча.

— Шутишь? — моя голова дергается в ее сторону.

— Я похожа на тех, кто стал бы шутить об этом?

Эйтинне потирает свои руки.

— О, слава Богу. Обожаю прыгать с высоты. Надеюсь, я не умру.

Сорча прищипывает переносицу.

— Никогда не понимала и уже наверно не пойму, почему Кадамах не убил тебя, — ворчит она. Эйтинне усмехается и срывается с края обрыва. Она исчезает в тумане у основания водопада.

— Ну, ладно, тогда, — Сорча смотрит на меня с приподнятой бровью. — Теперь мы. Готова?

Зажмуриваю глаза и прыгаю вместе с ней.

Глава 33

Приземляюсь четко на свои ноги, удивленная, обнаруживаю твердую землю под собой. Открываю глаза. Я в пещере (сухой в этот раз, спасибо Богам) и на удивление теплой. Очаг был установлен в середине с грудой дров рядом. Еще больше сучьев и дров сложены у дальней стены пещеры.

Место размером с жилую квартиру в Эдинбурге. Но лицезрение хоть чего-нибудь немного безопасного — это такое облегчение, что в данный момент я могла бы пасть на землю и целовать ее.