— Зачем бежали к станции? — не отставал Антип от Руслана, — Зачем сворачивали с дороги на запад. На юге жилые поселки Белоруссии. Свернув на восток — попали бы в Россию. Зачем мы здесь?
— Не знаю! Как можно остановить поток? Прут как стадо! Пришли отсюда. Вот и вернуться захотелось сюда. Рустам сил добавил — ломанулись как кони!
— Темнишь! Изначально ты про Закопытье говорил. Что здесь?
— Да ничего! Не придумывай, — и после паузы добавил, — Не знаю… тянет сюда… словно, ведет кто-то. Что-то чувствую, но объяснить не могу. Что-то здесь должно…
— Надо обратно бежать! И на развилке разбегаться! Рустам…
— На дороге сикарийцы! — доложил казак, — Вышли из леса, сейчас проходят развилку.
— То есть, на восток путь закрыт! Что у нас на юге?
— Другой дороги, кроме той, с которой свернули — нет. Троп не знаю. Никто не знает! Можем удачно выскочить на поля, а там и деревня недалеко, а можем и в болота угодить. К тому же старый автобус всего раз в сутки ходит. Столько народу не увезет.
— А на западе?
— На западе — Добруш. Административный центр, со всеми вытекающими. Оттуда двадцать пять километров до Гомеля, а это не только железная дорога, но и аэропорт.
— Отлично! Надо в Добруш, — решил Антип, — Рустам, ты должен… О-о-ой!
Внезапная боль в плече, заставила бандита умолкнуть. Взгляд скользнул вниз, различая большую черную стрелу в кровоточащей ране.
— Блиииин, подстрелили!
— Сикарийцы! — на ходу выкрикнул казак-разведчик, — Догнали!
Несколько стрел одновременно врезались в спину разведчика. Молча, не проронив более ни звука, военный упал на землю.
Велийцы сбились в кучу. Уставшие, безоружные, обреченные. На дороге явно различимо воинство Савриила, сверкающее в пыли некогда белыми, а теперь грязными, истрепанными знаменами. Сикарийцы остановили бег, перемещаясь шагом.
— Не успели, — выдохнул Антип, обламывая стрелу в ране, — Не успели.
Над головами сикарийцев зеленым пламенем сверкал страшный «храм». Огромное, призрачное здание парило в воздухе, окутывая юззи незримой защитой.
— Савриил пришел, — обреченно выдохнул Руслан, — Значит, пришло время погибать.
— Опять? Что-то зачистили мы, не кажется? Ну уж, задешево не отдамся точно! Пополню царство Израдца новыми постояльцами, — Антип выхватил небольшой нож, не обращая внимания на боль в левом плече, — Рассредоточиться! Нечего стоять как бараны, позволяя убивать себя! У кого осталось хоть какое-то оружие — вперед. Остальные действуйте руками, бейте ногами, рвите зубами, но заберите с собою как можно больше тварей!
— Не бояться! — громко вскрикнул Рустам, и сам поверивший в свой приказ, — Раз уж умирать, умрем достойно.
По рядам пробежала волна одобрения. Изматывающие марши по лесам и дорогам, надоели. Раз уж приперли к стене, лучше погибнуть на месте.
Гость, гневно хлопнув дверью, исчез в мареве перерожденной Меди. Наступила полная тишина. Андрей, не поднимая головы от стола, громко рыдал, а Волна, парализованный ужасом, не моргая, уставился в экран.
— У вас как обычно сплошное веселье! — раздался чуть хрипловатый голос, и в комнате появился Израдец, — И сегодня как-то многолюднее, чем обычно.
— Эй, эй! Потише, старичок! Вы лишь сдержали слово. Это даже не заслуга, а обязанность.
— Вот не надо на меня одного вешать всех собак! Вместе мутили дельце. Вместе и… — Израдец развел руками.
— Не уйду! А ты заткнись и слушай. Надоел твой вой. Наместник, блин! Какой ты Наместник — нытик!
— Что, дружок, кинешься на меня с кулаками? Ударишь? Сам отдал Медь, так что не шелести, а слушай! Я пришел не злорадствовать, а предложить помощь.
— Я готов вернуть тебе Медь! — Израдец переродился в крылатую ипостась, вырастая до потолка, — Так что слушай или иди к черту!
— Андрей! — неожиданно резко крикнул Волна, — Сядь и послушай!
Истинный подчинился, уменьшился до размеров обычного человека и забитым щенком присел на стул. Глаза опущены в пол, руки сцеплены вместе, ноздри подрагивают, выдавая нервное напряжение.
— Вот, спасибо, — негромко произнес Израдец, оседая до старика, — Повторяю: мо-гу вер-нуть Медь!