— Каждую секунду, — со вздохом ответила я и уставилась в пол. — Я не шутила. Я хочу, чтобы ты отправился в Бэйлор.

— Я тоже не шутил, когда говорил, что не оставлю тебя здесь одну.

— Я не одна.

— Ты понимаешь, о чём я.

Я положила его камеру на стол.

— Ты ведь понимаешь, что я провела два года одна в «Джунипер», пока ты снова не объявился?

— Ты ведь теперь живёшь с миссис Мэйсон, — сказал он в смятении.

— Только до окончания школы, пока ты не уедешь.

— Вот, значит, как? — его лицо не выражало никаких эмоций. — Выходит, ты просто стараешься выиграть время, чтобы я мог спокойно уехать в колледж? И тогда ты вернёшься обратно?

— Ты снова разговариваешь вопросами.

— Ага, когда я расстроен, такое бывает. Тебе плевать на собственную безопасность. И как я могу уехать, зная это?

— Ну ты и лицемер, — вспылила я.

— Это я-то лицемер? — изумился Эллиот, прижав руку к груди.

— Говоришь, что мне не следует подвергать себя тому, что ты считаешь опасностью, а сам раздумываешь над тем, чтобы отказаться от колледжа ради меня.

— Считаю опасностью? Понятия не имею, что происходит в твоём доме, но уверен, что это опасно!

— Это не мой дом, — поморщилась я.

— Вот видишь? — сказал он, положив тарелку и вставая. — Это не нормально, — Эллиот жестом показал на меня. — Ты собираешься вернуться туда и жить в доме, который не считаешь своим.

— Оклахома никогда не была для меня домом.

— Так поехали со мной в Техас, — сказал он, опустившись передо мной на колени и прижав руки к моим ногам.

— Мне это не по карману, — я обхватила его лицо руками.

— Возьми заём.

— Мне нечем его выплачивать. Придётся подыскать вторую работу, чтобы не потерять «Джунипер».

— Чего ради ты хочешь сохранить этот особняк? — крикнул он. Встав, Эллиот принялся мерить шагами комнату.

— Не хочу! Я не хочу его сохранить! Я не хочу хранить его секреты! Хотела бы я, чтобы всё было иначе, но это невозможно.

— Разве ты не понимаешь, Кэтрин? — спросил он, повернувшись ко мне.

— Что? — огрызнулась я.

— В этом вся прелесть секрета. Доверие. Доверься мне. Позволь помочь тебе.

— То есть, я должна позволить тебе спасти меня?

Он сглотнул.

— Мы могли бы спасти друг друга.

Я взглянула на него, злясь от того, что он пошатнул мою уверенность.

— Я ведь переехала. Я оставила её, чтобы ты мог сохранить шанс на стипендию. Ты не можешь требовать от меня большего.

— Там небезопасно для тебя, — сказал он, тыча пальцем в пол. — Там никогда не будет безопасно для тебя. Я не могу собрать вещи и уехать, зная это. Случись что, и я окажусь за шесть часов езды отсюда!

Я поставила тарелку рядом с собой и рассмеялась.

— Ты… полагаешь, это смешно?!

— Мы прямо как мои родители.

Плечи Эллиота поникли.

— Кэтрин, я влюблён в тебя. Я не брошу тебя здесь.

Я отвернулась, чувствуя, что загнана в угол.

— Нам не обязательно что-то решать прямо сейчас.

— Нет, но я тебя знаю. Ты будешь откладывать решение, пока я не соберу вещи и не заправлю свой «крайслер» бензином. И тогда ты скажешь мне, что не поедешь. И знаешь, что? Я просто распакую свои вещи. Найду работу и сниму комнату в «Джунипер».

Я повернулась к нему.

— Ты… ты не можешь, — сказала я, тряся головой.

Эллиот вытянул руки в стороны и уронил их на бёдра.

— Значит, у нас обоих не будет выбора, кроме как остаться здесь.

Я потёрла виски.

— У меня голова разболелась. Наверное, мне лучше пойти домой. — Эллиот промолчал и я посмотрела на него. — Что?

— Я впервые слышу, чтобы ты назвала какое-то место «домом» с тех пор, как ты поступила в старшую школу.

Эллиот опустился на кровать рядом со мной с усталым видом. Обняв меня рукой за плечи, он притянул меня к себе. Временами казалось, что он вдвое больше меня – мой персональный гигант. Он так сильно изменился с последнего отъезда, что в следующий раз мы, наверное, окажемся совсем чужими людьми. Я не хотела, чтобы Эллиот становился чужаком даже больше, чем не хотела возвращаться в «Джунипер».

— Я могу принести тебе что-нибудь от головной боли.

Я помотала головой.

Эллиот откинулся на подушку, потянув меня за собой. Я позволила теплу его груди согреть мою щёку, отчего каждая мышца в моём теле расслабилась. Он водил пальцами по моим волосам – от висков к затылку. Ссора Кей с Ли, а затем наш с ним спор измотали меня. Я перевела взгляд на крошечные белые огоньки, натянутые под потолком, и прикрыла глаза, представляя, будто это звёзды, расплывающиеся в темноте, прежде чем всё кругом окутал мрак.

 — Эллиот? — тихо позвала Кей.

Потерев глаза спросонья, я поглядела на неё. Жёсткая непреклонность её лица и ненависть в её глазах исчезли. Она уселась на кровать рядом со спящим сыном. Эллиот разделял нас с ней, как большая стена, его грудь вздымалась и опадала при каждом вздохе.

— Привет, Кэтрин.

— Привет, — отозвалась я, приподнимаясь на локте.

Абажур лампы рассеивал приглушённый, жёлтый свет. Если не считать гудения обогревателя, в комнате было тихо.

Кей помолчала, уставившись в пол. Прежде чем заговорить, она поёрзала – эту привычку от неё унаследовал Эллиот.

— Ты делаешь его счастливым. Я знаю, что он любит тебя. Я лишь не понимаю, почему. Без обид.

— Всё в порядке. Я и сама этого не понимаю.

Кей нервно рассмеялась и покачала головой.

— Мы так часто ссорились из-за Ок Крик. А дело-то, как оказалось, было в тебе.

— Простите, — я не нашла, что ещё сказать. Эллиот унаследовал так много её черт, что трудно было не испытывать к ней любви.

— Он столько раз пытался добраться до тебя. Как будто чем яростнее я пыталась его удержать, тем сильнее он стремился уехать. Я думала, что это всего лишь обычное подростковое увлечение,  но он был сам не свой. Раздражительный. Словно задыхался вдали от тебя.

Я посмотрела на Эллиота, спящего на боку, спиной к матери, обхватив меня за талию одной рукой. Он казался таким безмятежным, совсем не похожим на того, о ком рассказывала его мать.

— Ему было всего пятнадцать. А теперь ему уже восемнадцать, и большую часть этого времени я потратила на ссоры с его отцом или с ним. Потратила впустую. Может, однажды ты поймёшь. Надеюсь, что поймёшь – пусть не скоро, но однажды. Когда-то он смотрел на меня так, как сморит на тебя. Иначе, конечно, но с той же искренней, нерушимой любовью в этих огромных карих глазах. Я знаю, каково быть его самым любимым человеком на свете. И я завидую тебе.

— Вы не представляете, с какой теплотой он отзывается о вас, — сказала я.

— О чём ты? — Кей смотрела на меня.

— Он прислушивается к вам. Цитирует вас иногда. Считает вас мудрой.

— Мудрой, да? — она посмотрела на лестницу. — Не ожидала. — Её лицо померкло. — Кэтрин, если любишь его… и я знаю, что любишь… ты найдёшь способ уговорить его поступить в колледж. Это его шанс.

Я кивнула.

— Он последует за тобой куда угодно, — сказала она со вздохом. — Может, на этот раз ты сделаешь то же самое для него. Либо так, либо отпусти его. Именно так я и поступила, когда поняла, что мои действия вредят ему. И видит бог, — её глаза наполнились слезами, — если ты выберешь этот путь… то я тебе не завидую.

Кей встала с кровати, собрала грязные тарелки и поднялась наверх по лестнице. Её шаги удалились, дверь открылась и закрылась за ней.

Эллиот повернулся, глядя на меня без эмоций или осуждения, внимательно следя за моей реакцией.

— Ты всё это время не спал? — спросила я.

— Маленький фокус, которому я научился у отца. Мать терпеть не может будить нас.

Эллиот сел, перекинув ноги через край кровати и поставив их на пол. Упершись локтями в колени, он уставился на ковёр под своими ногами в носках.

— Ты как? — спросила я, погладив его по спине.