Глава 11. «Я люблю тебя больше, чем он»

Прошла неделя с того момента, как я расцвела от появления моего возлюбленного. Эта неделя для меня преобразилась, я более точно поняла, что я люблю его так, как Ева любила своего Адама, как Джульетта любила своего Ромео. Я была точно уверенна в двух вещах: Гидеон — часть меня, я не могла его отпустить никуда, иначе могла произойти непоправимое с моей душой, и я скучала по Роберту. Это очень странно, но моё сердце требовало и его возращения тоже. После той неудачной прогулки, в течении которой я открыла тайну Роберта, которая заключается в его любви ко мне, я больше его не видела, и это немного грустно.

Ведь он мой друг, что помог перенести это ужасное расставание с Гидеоном.

Каждый новый день для меня открывался в новых красках, в новых ярких цветах, ведь каждый день был наполнен им. После его длительного отсутствия я ценила каждый проведённый с ним день, каждый час, каждую минуту, я боялась отпустить его, ведь могло произойти что угодно. Вдруг он опять мог собраться и уехать, но в этот раз не мог предупредить меня, так как побоялся бы ранить меня ещё раз, только вдвое больнее, чем в прошлый раз. Каждую новую встречу с ним я ждала с нетерпением.

— Знаешь, ты совсем стала забывать девочек Льёнсон, малышки совсем забыли уже, что ты существуешь. Думаю, ты должна устроить ночёвку с ними, повеселиться, — сказал парень в один из прекрасных дней, проведённых с ним. А ведь и правда, я слишком мало стала уделять им времени. Конечно, если бы Гидеон не сказал мне этого, я бы и не заметила, ведь мне с ним и так хорошо. Лиззи поддержала идею блондина и сказала, что сегодня она уезжает вечером на очередное свидание с Алеком (именно с ним она тогда ходила на свидания, их отношение приобрели более серьёзный характер).

В этот же вечер я позвала Лили и Кейтлин в гости, предупредив их взять с собой пижаму, приготовила закуски и напитки и расстелила в своей комнате спальники. Когда они пришли, на часах было 20:22, вечер, за окном всё ещё было светло, хотя уже осень, 3 сентября. Странно, ведь в это время года уже начинало рано темнеть. Хотя если так подумать, то никто не способен был остановить Солнце. Даже моя мама-ведьма.

— Привет, — кинулись девочки ко мне обниматься, когда я открыла дверь. Они явно были рады тому, что я, наконец-то, обратила на них внимание и вспомнила о существовании этих двух милых девушек спустя множество однотонных дней. Я не стала обделять их своими объятиями и взаимно так же крепко обняла их, как и они меня. В их руках я заметила пакеты, в которых была явно не пижама, ведь их пижама была в рюкзаках, как выяснилось позже. Когда Лили увидела, куда я смотрю, она с улыбкой и радостью в голосе сказала:

— Надеюсь, ты не будешь против наших закусок? Тут бургеры, апельсиновый сок и несколько видов печенья. Думаю, ночь будет длинной, поэтому нам понадобится это всё. И твои закуски тоже.

От её тёплой улыбки мне становилось уютно и приятно на душе. Я вспомнила ту маленькую девочку, которая была такой общительной, быстро заводила друзей всего лишь одним словом «привет». Её присутствие грело сердце, а пребывание рядом с ней расслабляло даже в самые тяжёлые моменты жизни. Я это испытала на себе, и не один раз. Как же я скучала по её общительности. Да, сейчас Лили изменилась, стала той скромницей, какой я никогда не могла её представить, но ведь она была застенчивой и скромной только при чужих людях, но не при друзьях. Посмотрев ещё раз на её улыбку, что красовалась на её лице, я улыбнулась ей в ответ и двинулась в сторону кухни, где позже мы разложили весь наш провиант. Наших запасов еды хватило бы даже на большую голодную семью, которая не питалась уже долгое время. И даже бы осталось, наверное.

Когда мы разложили всё на тарелки и уместили на своих руках таким образом, будто мы официантки, нас ждали моя комната с готовыми спальниками и уже с установленной музыкой и фильмами в ноутбук. Я знала, что это время мы проведём замечательно, ведь меня окружали две самые прекрасные подруги, которых я случайно встретила в этом городке после приезда.

— Чер, ты смотрела «Дневники вампира»? Сериал такой… — спросила вдруг Кейтлин, которая почти весь вечер молчала, хотя она всегда была болтливой, даже когда в её характере вдруг появилась скромность. Моему удивлению не было предела, ведь я любила этот сериал и следила за его новостями вот уже восемь лет, с самого его запуска.

— Да, — ответила я, не дав договорить одной из близняшек. — Это мой любимый сериал, я начала смотреть его через полтора года после отъезда из Фейта. Неужели и ты его смотрела?

— Да! — заулыбалась и запрыгала, наверное, от счастья Кейтлин, а вместе с ней и Лили. Кажется, они тоже любили этот сериал, а это значило, что мы хотели посмотреть сегодня ночью именно его. — Тогда включай скорее его! Желательно первую серию первого сезона, чтобы вспомнить всё, что было до его окончания, из-за которого до сих пор в дрожь берёт.

Спустя несколько часов просмотра «Дневников вампира» девочки захотели пить, но сок остался внизу, на кухне. Конечно же, я не стала их отправлять на кухню, ведь в этом доме я хозяйка, пока нет Лиззи, да и не прилично отправлять гостей за чем-либо в своём доме. Когда я спустилась вниз по лестнице, я услышала лёгкий стук в дверь, но подходить к ней побоялась, ведь нормальный человек в это время суток не придёт. Зная, что Гидеон приглядывает за мной (по крайней мере он так говорит), я медленным шагом направилась к двери, оглядываясь на кухню, куда я до этого направлялась. Взгляд мой падал прямо на нож, который стоял в подставке на столе. Когда-то от него пострадал Гидеон. Но брать его в этот раз я не стала, потому что незваный гость мог неправильно понять мой страх. Вдох-выдох, я открыла дверь. Уличный свет, который включался при медленном движении человека (Лиззи зачем-то заколдовала лампу, чтобы она так реагировала только на медленно идущих людей), не включался. Это значит, что то, что стояло передо мной — либо не человек, либо обошёл дом со стороны нашего дворика. Когда это «что-то» специально медленно провело рукой по воздуху в том месте, где располагалась лампа, включился свет. Какого же было моё удивление, когда я увидела молодого парня в капюшоне, которого я знала.

— Роберт! — обрадовалась я, но произнесла его имя почти шёпотом. После того, что произошло между нами, я думала, что никогда его уже не увижу, а если и увидела бы, то не при таких обстоятельствах.

Он стянул со своих чёрных волос капюшон и потянулся меня обнять. В этом доме такая аура — обнимать всех? Он же вроде бы обиделся на меня, а тут тянулся обнять. Ладно, я не об этом должна думать в такие моменты. Кажется, надо учиться уже думать о нужном, если такому учатся, конечно. Я так скучала по брюнету, поэтому я кинулась в его объятия. Он удивился и заговорил так же тихо, как и я произнесла его имя:

— Я думал всё о том, что произошло тогда там, на лавочке у пруда. Может, это будет выглядеть эгоистично, но я не стану извиняться за случившееся. Я думаю, что я прав. Я не могу исправить свои чувства и отвернуть их от тебя, заставить чувствовать к тебе только дружескую любовь. Не могу, понимаешь? И с этого дня, с этой минуты я попытаюсь тебя убедить в том, что Гидеон — явно не тот человек, то есть вампир, который сделает тебя счастливой…

— Роберт. Не начинай, пожалуйста. Я люблю его. Люблю. Ты сам сказал, что сердцу не прикажешь, — перебила я его. Я знала, к чему идёт весь этот разговор, но и грубить ему я не хотела, ведь Роберт — мой друг, которым я дорожила. Да, он пытался отвернуть меня от Гидеона, но что он мог сделать, если его сердце болело от безответной любви?

— Почему ты его любишь? За что? За то, что он тебя бросил и уехал, кинул тебя на произвол судьбы? Он сделал тебе больно, он — не я. Кто был с тобой в те моменты, когда тебе было больно? Кто? Он? Нет, я! Я, Черри! — его голос с каждым словом становился громче, с каждым предложением он всё больше и больше раздражался. Но успокаивать его своими криками я не хотела, ведь как-то Гидеон рассказал мне, что мои крики он слышит из своего дома. Я вспомнила, как он злился, когда я рассказала ему про тот поцелуй с Робертом, он хотел его убить. И если сейчас он пришёл бы сюда из-за моих криков о том, что я люблю только моего возлюбленного блондина и никогда не разлюблю его ради брюнета, он точно оторвал бы ему голову. А этого мне точно не надо было.