Не может не быть рядом.

Если она так сделает, то уже не сможет существовать.

— Вампир — значит, пьёт кровь.

— А?

— Вампиры пьют кровь людей, одняко можно пить как еду, а можно пить, чтобы сделать товарищем, разный нюанс, ня.

— …

Я это знаю.

Слышал на весенних каникулах, но откуда эта кошка знает? Мозги кошачьи… а, да, мозги и знания это разные вещи. У Ханэкавы и Чёрной Ханэкавы разный интеллект, но знания до некоторой степени общие.

— Поэтому я и говорю, что, няверное, может убежать…

— А? В смысле?

— Болван, нян.

Чёрная Ханэкава в шоке.

— Чего это болван?

— Тугодум, ня.

— Ну, до меня не сразу доходит, да…

— Горшочек не варит, ня.

— Всё у меня с горшком нормально.

— Этот вампир познякомился с тобой на весенних каникулах, а дальше без перерыва ты встретил няс, не сказал бы, что чувства это вызывало приятные, ня.

— Имеешь ввиду, что по отношению разных странностей, включая и тебя, её особенности спали? И поэтому больше не может там оставаться…

— Болван, ня, — повторила Чёрная Ханэкава.

Болван… какое дурацкое слово.

— Животные, когда готовятся умирать, уходят от людей. Вампир так же, ня?

— Типун тебе на язык.

— У странностей типунов ня бывает, ня. Одняко, если ты так и не найдёшь вампира, то как поступишь, ня?

— Как поступлю… это проблема. Ханэкаву не вернуть.

— Проблема, но только ли это? Если исключить мою хозяйку, разве для тебя не лучше, чтобы этого вампира не было?

— ?..

Что это она говорит?

Не очень понимаю.

— Ты пахнешь вампиром, значит она ещё жива, так, нян? Давал пить кровь, ты, вроде, так сказал? То есть если вампир исчезнет, то ты снова станешь обычным человеком, ня.

Демон — к обычному человеку.

Вернётся.

Если оставлю Шинобу.

— Я так не могу. Я не могу оставить её. Я…

Если Ханэкава моя спасительница.

То Шинобу моя жертва.

— Ей я не могу жаловаться. Этого достаточно.

— Разве ты не будешь жалеть о пропавшем бессмертии?

— Это другое, — сказал я. — Если она завтра умрёт, то и моя жизнь протянется только до завтра.

— Хм. Понятня.

«У вас связь, ня», — проговорила Чёрная Ханэкава.

Ну, так и есть, только она лишь с моей стороны. Думаю, Шинобу это раздражает.

А может, поэтому…

Поэтому Шинобу ушла.

— Только, кошка, твоё предположение не имеет оснований. И не стоит забывать про твою хозяйку. Прости, конечно, но нужно тебя запечатать обратно, я не хочу повторения Золотой недели.

— Ясно. Одняко, человек, разве это невозможно? Да и меня можно запечатать без вампира, ня.

— Можно?..

Как?..

Надеюсь, это быстро.

Максимум десять дней, будет хорошо, если всё уляжется как в прошлый раз в девять дней в наихудшем случае.

— Так же, как и на Золотой неделе, ня. Я воплощение стресса хозяйки, то есть если убрать источник стресса, то исчезну и я, ня.

— Хм-м…

В прошлый раз, когда вредокошка отправила родителей Ханэкавы в больницу, то на некоторое время сознание вернулось к Ханэкаве, выходит, достаточная часть её стресса была снята. В конце концов, если накопившийся стресс не рассеять, то Чёрная Ханэкава в скором времени снова вернётся…

Источник стресса, значит.

— Ошино, наверное, тоже так подумал… Но сейчас некогда определять источник стресса. На этот раз это, должно быть, уже не семья…

— Нужно определять, ня? Я же зняю, нян.

— А, точно.

Затупил.

Если она воплощение стресса Ханэкавы, то должна знать и форму стресса, и стрессора даже лучше самой Ханэкавы. Поэтому она сперва и напала на родителей Ханэкавы…

— Нет, кошка, проблемы на этом ещё не кончились. Даже если ты объяснишь мне стрессора, я не в состоянии его устранить. Это же прежде всего проблема самой Ханэкавы…

Другой человек не может решать чужие проблемы.

Я и с родителями Ханэкавы ничего не могу сделать.

И с любой другой проблемой.

— Да что может быть этим стрессором… Ну, наверное, то, что волнует. Наверное, будущее? Когда мы в книжном говорили о будущем, у Ханэкавы заболела голова, похоже, она внутри всё для себя решила…

— Это не будущее.

— Да?

— Да и думаю, этот стресс ты легко можешь рассеять сам.

— Легко?

— Легко, нян.

— Ханэкаву тревожат простые вещи? Нет, что тут лёгкого может быть… Но, кошка, что ты имеешь под этим ввиду?

Если смогу я, то сможет любой другой.

Однако может ли что-то такое волновать Ханэкаву? То, что могу я, Ханэкава должна мочь и сама…

Я вдруг посмотрел на наручные часы.

Время всё идёт.

Сендзёгахара уже наверняка вернулась домой, однако она, вроде бы, говорила, что ещё и дома продолжит работу. Если так подумать, то только Сендзёгахара из всего нашего класса и сможет подхватить дела Ханэкавы… Даже с ушками на голове Ханэкава не ошиблась в своём выборе…

В выборе.

Однако, выходит, что во мне, как в заместителе старосты класса, она ошиблась… и из-за этого нагрузка на неё только удвоилась. Ну и когда нагрузка стала десятикратной…

— Нет, человек. Моя хозяйка…

Чёрная Ханэкава чуть замялась.

— Она любит тебя, нян.

— Э?..

— Поэтому, когда ты с моей хозяйкой заведёшь отношения, думаю, я уйду обратно… ня? Что такое?

— Да нет…

Ноги непроизвольно замерли.

И мысли тоже.

Что это такое?

— Это шутка такая? Не сказать, что я не понимаю… но всё-таки какая-то злая шутка. Знаешь, бывает нужная ложь и лишняя…

— Не валяй дурака, человек. Зачем мне лгать?

— …

Ну такое.

Если честно, сложилось впечатление, что враньё Ханэкава не любит (думаю, сама мысль о лжи ей неприятна), так что вредокошка не должна обладать умением врать. Ханэкава как-то говорила, что никогда не лжёт, но теперь и обратно работает.

Вредокошка никогда не лжёт.

Выходит…

— Н-но… кошка, если это не ложь, то ты просто не так поняла. Не может быть такого.

— Почему ты так думаешь, ня? Я не могу неправильно понять свою хозяйку, нян. Любого, кроме неё, ня.

— Ханэкава…

Добра ко всем без разбору.

Сочувствует такому бесполезному человеку.

Потому что я…

К тому же, весенние каникулы.

— Тебе известно только то, что касается стресса? Ну, знания у вас общие, но должно же быть то, что нельзя вытащить. Невозможно, чтобы Ханэкава…

Нет.

Но когда-то она обманула Сендзёгахару, получается. В то время Сендзёгахара представляла собой смесь самозащиты и опасности, значит, была какая-то причина для такого обмана?

— Так что вот, — проговорила Чёрная Ханэкава тоном словно показывала, как работать с компьютером глупенькому ребёнку. — И вот в чём стресс — хозяйка любит тебя, но ты встречаешься с другой, ня? И открыто это показываешь.

— …

Уже месяц головная боль.

Так сказала.

Примерно месяц назад, да, был День матери.

День, когда я и Сендзёгахара начали встречаться, и Ханэкава узнала это в тот же день…

Староста — не могла не узнать.

Она знает всё.

— Но Ханэкава так себя вела… Поддерживала меня и Сендзёгахару, давала советы…

— Имення поэтому стресс так быстро някопился, ня. По-твоему, моя хозяйка может украсть чужую любовь? Справедливость, невинность, ценить согласие больше всего остального — для няё нормальня приносить себя в жертву другим, ня. Даже помыслить о чём-то таком не смела.

Любовь легко завоевать…

Однако.

Не все люди способны на это.

И такой человек давал мне советы и поддерживал? Тогда с Камбару, да и в книжном мы говорили скорее не о будущем, а о Сендзёгахаре — о выборе университета ради неё…

Не знал, что головная боль осталась…

И становилась всё серьёзней.

— …

Паршиво.

Что же я натворил?..

Но я не мог заметить… Ханэкава такая… Если она со всей серьёзностью скрыла свои чувства, то тут даже Сендзёгахара их не уловит.