Такой ненадёжный шаг.

Краб.

Она сказала «краб».

— Не сюда... наверное, туда?

Вряд ли она куда-нибудь свернёт. Она не станет думать, что я последую за ней, и пойдёт прямиком к школьным воротам. Время уже позднее, и в школе должны оставаться только члены клубов, а она ни в одном не состоит и потому должна направиться домой. С такими мыслями я без колебаний приземляюсь на второй этаж с третьего. Прыгаю.

А затем на первый со второго.

Сендзёгахара здесь.

Она уже услышала за спиной топот и, заинтересовавшись, обернулась.

Взгляд ледяной.

— Удивлена, — сказала она. — Нет, я действительно поражена. Далеко не все готовы так сразу воспротивиться, на моей памяти, такое впервые, Арараги-кун.

— Впервые...

Значит, были и другие?

Хотя она говорила же про ошибки.

Но если так подумать, «отсутствие веса» секрет, который может раскрыться только при телесном контакте, а с её-то уровнем защиты такое практически невозможно...

Если вспомнить, она сказала «сейчас».

Может, она и вправду дьяволица.

— Не думала, что ты так легко оправишься от боли. Обычно такого достаточно, чтобы человек не двигался с места.

Слова опытного.

Жуткая жуть.

— Хорошо. Я поняла. Поняла, Арараги-кун. Твоя позиция «око за око» не противоречит моей справедливости. Раз так, то я готова, — проговорила Сендзёгахара.

И развела руки в стороны.

— Да начнётся битва.

И в обеих руках её — помимо уже виденных мною канцелярского ножа и степлера, куча самых разных канцелярских принадлежностей: остро наточенный ТМ карандаш, циркуль, трёхцветная шариковая ручка, механический карандаш, клей-момент, ластик, скрепки, зажим, скрепитель, перманентный маркер, булавка, перьевая авторучка, корректор, ножницы, скотч, швейный набор, разрезной нож для бумаги, угольник, тридцатисантиметровая линейка, транспортир, клей ПВА, набор резцов, краски в тюбиках, пресс-папье и тушь.

…

У меня такое предчувствие, что в будущем меня ждёт преследование до самого порога смерти, лишь потому что я находился с ней в одном классе.

Как по мне, так самое опасное здесь — клей-момент.

— Н... Нет и нет. Не будет битвы.

— Не будет? Чего это?

В её голосе прозвучали нотки досады.

Но раскинутые руки она не убрала.

И жуткие орудия убийства, именуемые канцелярскими принадлежностями, по-прежнему посверкивали в свете ламп.

— Тогда в чём дело?

— Наверное, это только предположение, — говорю я. — Но думаю, что мог бы, так сказать, протянуть руку...

— Или ноги?

Я же от чистого сердца...

А она издевается.

Нет, скорее, она раздражена.

— Не шути со мной. Я говорила, мне не нужна ничья дешёвая жалость. Будто ты что-то можешь. Тебе стоит просто молча не обращать на меня внимания.

— …

— Доброту я тоже рассматриваю как попытку к нападению, — сказала она.

И взошла на одну ступеньку вверх.

Похоже, она серьёзна.

Колебаться не будет — по недавней встрече я уже достаточно понял. Более чем достаточно.

Поэтому.

Поэтому я без лишних слов завёл палец за край губ и потянул щёку.

Пальцем левой руки правую щёку.

Естественно, внутренняя часть правой щеки открылась.

— Э?..

Сендзёгахара удивилась. С лёгким шумом опали всё её убийственные канцтовары.

— Ты... Это, как это.

Это даже вопросом особо не назовёшь.

Да.

Вкуса крови уже нет.

Рана от степлера Сендзёгахары уже полностью зажила, не оставив и следа.

004

Это произошло на весенних каникулах.

На меня напал вампир.

В эпоху, когда на школьной поездке самое обычное дело поехать за границу, а скоростные поезда получили повсеместное распространение, об этом говорить несколько стыдно, но на меня напал вампир.

От её красоты кровь стыла в жилах.

Прекрасный демон.

Невероятно прекрасный демон.

Я до сих пор прикрываю воротником формы след на шее от её укуса. Надеюсь, к лету волосы уже отрастут... Но сейчас не об этом. Обычно если на кого-то нападает вампир, то тут же на помощь приходит какой-нибудь специалист по вампирам, вроде охотника на нечисть или христианского инквизитора, или вампира, который охотится на своих собратьев-вампиров, в моём же случае меня спас бомжеватого вида мужик, проходящий мимо.

И я каким-то образом вновь вернулся к человеческой жизни: спокойно переношу чеснок, кресты и солнечный свет, однако из-за побочного эффекта, а может и из-за его воздействия, моя физическая сила по-прежнему превышает человеческую. Хотя это касается не спортивных способностей, а способности к восстановлению, метаболизму. Не знаю, что было бы, если бы мою щёку разрезало канцелярским ножом, но восстановление после скобы не заняло и тридцати секунд. Хотя у животных и без этого быстро заживают раны в полости рта.

— Ошино... Ошино-сан?

— Да. Ошино Мэмэ.

— Ошино Мэмэ. Ха, какое моэ имя.

— Это только кажется. Ему уже за тридцатник.

— Да? Уверена, в детстве он был моэ-персонажем.

— Не оценивай так живых людей. Кстати, откуда ты знаешь, что такое «моэ» и «персонаж»?

— Пустяки, такое все знают, — невозмутимо ответила Сендзёгахара. — А персонажей вроде меня называют цундере, да?

— …

Я б сказал, цундура.

Но оставим это.

От частной старшей школы Наоэцу, в которой мы с Ханэкавой и Сендзёгахарой учимся, на велосипеде около двадцати минут до частной вечерней школы, построенной в несколько отдалённом от спального района месте.

Построенной.

Несколько лет назад из-за крупной подготовительной школы, открывшейся рядом со станцией, эта школа обанкротилась и закрылась. Когда я узнал об этом четырёхэтажном здании, оно уже обратилось в руины, так что мне известны лишь слухи и рассказы.

«Осторожно».

«Частная территория».

«Не входить».

Тут и там стоят подобные знаки, и хотя здание окружает самая что ни на есть надёжная ограда, повсеместно мелькают дыры и разломы, так что пройти можно свободно.

В этих развалинах Ошино и живёт.

Взял да поселился.

С весенних каникул уже где-то с месяц.

— У меня уже попа болит. И ноги затекли. И юбка вся измялась.

— Мне-то что.

— Не уходи от ответа. А то отрежу.

— Что отрежешь?!

— Это мой первый раз, когда я еду на велосипеде вдвоём, разве тебе не стоит быть понежнее?

Ты же принимаешь доброту за попытку нападения, нет?

Противоречит себе же.

— И что же я должен сделать?

— О, ну, ты мог хотя бы дать мне сумку вместо подстилки, например.

— Лишь бы себя ублажить.

— Не говори так. Я ведь сказала «например».

И как это понимать?

Поди разбери.

— Блин, да даже Мария-Антуанетта5 поскромнее тебя будет!

— Она моя ученица.

— А временные рамки?!

— Хватит меня перебивать. Выглядит слишком по-дружески. Прохожие могут подумать, что мы одноклассники.

— Мы и так одноклассники!

Сколько ещё она готова это отрицать?

Как-то уже чересчур.

— Блин... Для общения с тобой необходим просто вагон терпения...

— Арараги-кун. Так звучит, будто это я плохая, а не ты.

— Кстати, где твоя сумка? У тебя ничего с собой. Ты её не взяла?

Если честно, не припоминаю, чтобы когда-то видел Сендзёгахару с сумкой.

— Содержание всех учебников у меня в голове. Поэтому они лежат в шкафчике. Всё для письма у меня всегда с собой, обхожусь без сумки. А переодеваться на физкультуру мне не надо.

— О, ясно.

— В бою важно, чтобы руки были свободны.

— …

Телесное оружие.

Живое оружие6.

— У меня проблемы только с прокладками, не хочу оставлять их в школе. А одолжить не у кого, друзей-то у меня нет.