В ресторанчике «Древняя Русь»

Напротив здания окружного суда, на углу Софиевской и Владимирской улиц, помещался небольшой ресторанчик со звонким названием «Древняя Русь». Хозяин этого ресторанчика, Филарет Харлампиевич, некогда мечтавший стать актером, и непременно драматическим, безнадежно выглядывал за стеклянную дверь и бормотал про себя: «Почему, Господь, ты так наказал меня, что никто не заходит, почему?»

Недаром роптал владелец ресторанчика. Посетителей действительно не было, а ведь именно здесь можно было достать самые дорогие выдержанные вина известнейших в мире фирм, а также изысканнейшие закуски.

Однажды сюда забрел прибывший в Киев журналист из видной петербургской газеты. Попробовав несколько сортов вин, с особым почтением поданных гостю Филаретом Харлампиевичем, журналист удовлетворенно произнес:

— Я прославлю ваш ресторан…

Филарет Харлампиевич был счастлив слышать это и стал подавать все новые и новые вина. Журналист жадно пробовал их и подогревал хозяина:

— Прима, Филарет Харлампиевич, прима! Я в нашей петербургской газете буду всячески рекламировать ваш ресторан.

Журналист этот, как оказалось, был из черносотенной газеты. Он действительно написал заметку о ресторане «Древняя Русь» и о необыкновенных винах, которые ему там подавали. После этого в ресторан зачастили голубевские ребята — не столько ради хороших напитков, сколько ради названия «Древняя Русь». Но после нескольких дебошей, во время которых пьянчуги били оконные стекла, дорога сюда для них была закрыта. И ресторанчик опять опустел.

Так длилось очень долго, «Древняя Русь» ожила в дни процесса Бейлиса. Еще недели за две-три до начала процесса там снова начали показываться голубевские орлята. Один из студентов даже высказал претензии к его владельцу:

— Почему ресторан занимает всего три маленькие комнатушки, Филарет Харлампиевич? Раздвиньте стены и расширьте ваше жилье.

— Мое жилье, — ответил владелец ресторана, — очень просторное, в центре города, на Крещатике. Там все для меня, а здесь, в «Древней Руси», — все для души. — Он знал, как потрафить черносотенному студенту.

Когда начался процесс, Филарет Харлампиевич добился разрешения повесить в проходе большое объявление, написанное старославянским шрифтом. В объявлении говорилось, что ресторан «Древняя Русь» будет рад принять уважаемую публику. Тут были перечислены необыкновенные блюда и изысканные вина, заготовленные для посетителей.

Филарет Харлампиевич благодаря связям с голубевцами добился открытия буфета в самом здании суда. Это был своего рода филиал ресторана «Древняя Русь». Две красивые, нарядно одетые девушки-буфетчицы старательно привлекали внимание посетителей буфета не только к блюдам, имевшимся в буфете, но и к самим себе, служили как бы живой рекламой ресторана. Не один раз случалось, что кто-то из судебных чиновников или из присутствующих на процессе слегка перекусывал в буфете, а потом, раздразнив аппетит, направлялся в ресторан на углу Софиевской и Владимирской улиц.

Доступ к буфету и к ресторану имели все, кроме присяжных заседателей — двенадцати человек, которые на протяжении всех тридцати четырех дней продолжавшегося судилища были изолированы от окружающего мира. Присяжных заседателей сторожили тайные агенты, полицейские, жандармы. Кормили присяжных в отведенной для них комнате, там же они и спали, там же и совещались.

С первых же дней суда Исай Ходошев стал частым посетителем ресторана «Древняя Русь». Здесь он иногда встречался с людьми, которые были ему нужны.

Однажды в ресторан пришел пожилой человек, которого Филарет Харлампиевич раньше никогда не видал.

— Кто вам нужен? — тихо спросил хозяин.

— Мне нужно встретиться с одним человеком.

— С кем?

Пришедший хотел увильнуть от ответа.

— Здесь не место для встреч, — сердито сказал Филарет Харлампиевич. Ему странно было видеть у себя в ресторане еврея.

В этот момент пришел Ходошев и по-приятельски приветствовал Филарета Харлампиевича.

— А, реб Липа, — обрадовался Ходошев, увидев Поделко, и извинился за опоздание.

— Ничего, хорошо, что пришли. Хозяин, — старик головой показал в сторону Филарета Харлампиевича, — недоволен, что я сюда пришел.

— Не беспокойтесь, реб Липа. Если пришли ради меня, он больше вас не тронет. Так вот: Марголин передал мне для вас билет на одно из заседаний суда, — и Ходошев протянул ему билет.

— Покорно благодарю. А на какой же день?

— Здесь все написано.

— Написано, очень хорошо.

— Пойдемте, я провожу вас.

— Мне к фуникулеру — несколько шагов отсюда, а потом трамвай довезет меня почти до дома.

Владелец ресторана долго смотрел вслед посетителям, особенно еврею-ремесленнику. Ведь Филарет Харлампиевич обещал Голубеву следить и прислушиваться к разговорам, сообщать ему обо всем. Вот он и выполняет ту невинную миссию.

В этот день ресторан посетила также Вера Чеберяк, и не одна — с бледным мальчиком лет двенадцати. Увидев их, Филарет Харлампиевич подошел к Чеберяк и пригласил в отдельную комнату.

— Здесь вам будет уютно и удобно, Вера Владимировна, — сказал хозяин, зажигая электрический свет. Чувствовалось, что он ожидал этих гостей.

— Благодарю.

Она вошла в комнатку, таща за руку мальчонку.

Небольшого роста, худенький, в тесном костюмчике, мальчишка испуганно присел на стул, пододвинутый ему Филаретом Харлампиевичем.

— Сиди, сиди, Назарик, не дрожи, — сказала Чеберяк.

— Мне холодно…

Мальчик рванулся было к входной двери, но там его задержал хозяин ресторана, который осторожно взял его за руку и подвел к Вере Чеберяк.

— Не бойся, тебе зла здесь не причинят, — мягко уговаривал он ребенка. Увидев, что мальчик не успокаивается, он подошел к буфету, достал кисть винограда, положил на тарелку и подал ему. — Возьми, попробуй.

Рядом уже стояла Вера Чеберяк, она добродушно сказала:

— У себя дома ты, вероятно, такого никогда не видал.

Мальчик промолчал.

Вера Чеберяк, повернув мальчика за плечо, усадила его рядом с собой. Хозяин принес бутылку вина и закуску.

— Скажи, Назарик, фамилия твоя Заруцкий? — спросила Чеберяк.

Мальчик кивнул.

— Это ты играл с моим Женькой?

— Да.

Она налила рюмку вина и выпила.

— На, выпей тоже немножечко. Не бойся, я провожу тебя домой. Я знаю, где ты живешь…

— Не надо, тетя, я сам дойду, я не боюсь.

— Ты молодец, что не боишься. Ты уже мужчина. А ну, покажи свои мускулы — о, сильные, как у моего Женьки…

— И у Андрюши были сильные мускулы, — сказал Назарик.

— Да, и у Андрюшки.

— Сильный парень был Андрюшка, сильнее Женьки. Я помню, тетя.

— Что еще помнишь?

Пауза. Настороженный мальчик смотрел испуганными, несколько затуманенными глазами. Он будто чего-то ждал. Для чего тетя затащила его сюда? Он боялся ее, но сам себя успокаивал: ничего плохого она ему не сделает.

Чеберяк ничего и не собиралась ему делать, она только хотела кое-что узнать от него. От своей дочурки Людмилы она знала, что этот худенький мальчик очень упрям, с характером; и именно его вызвали свидетелем в суд. И вот Вера Чеберяк хочет с ним поговорить, пока он еще не выступил в суде.

— Что ты скажешь, Назарик, когда у тебя спросят об Андрюшке?

— Ничего не знаю, тетя, не знаю, — ответил он и снова попытался уйти.

Но от Веры Чеберяк так скоро не уходят — если она этого не хочет.

— Куда спешишь?

— Домой, на Слободку, — ответил он смело.

— Я провожу тебя домой.

— Не надо. Не хочу.

— А чего ты хочешь?

— Не знаю…

— Ешь, Назарик, не глупи, — она придвинула к нему колбасу, сыр.

— Я не голоден.

— Ну, чтобы есть виноград, не нужно быть голодным.

Правой рукой он отщипнул несколько ягод и положил в рот.

— Возьми еще, не стесняйся. Правда, вкусно?

Съев кисть винограда, он отодвинул пустую тарелку.