Толпа разом преклонила колени, низко опустив головы вниз. Все без сомнения узнали Дорновена, потому что не раз видели его лик, отчеканенный на фагестских монетах. Только старый маг, рыжебородый варвар и, конечно же, сам Элиот лишь слегка поклонились — кому-то принципы и вера не позволяли гнуть голову к земле, а кому-то высокое происхождение.

— Прошу простить меня, королевский канцлер, — сдавленно произнес Ферамен, глядя прямо в землю. — Готов понести заслуженную кару за свою вольность…

— Ты знаешь какое наказание полагается за твой поступок? — просто спросил Дорновен.

— Да. Смертная казнь ждет каждого, кто посягнет на честь королевского советника…

— Так вот, десятник. Никакой казни не будет… Каждый человек сейчас на счету, ибо если мы сможем пережить сегодняшнюю ночь, я посчитаю это величайшей милостью всех Светлых Богов Саетана…

Израненный Зверь тяжело опрокинулся в кучу прелой листвы, уткнув морду в самую гущу. Струйки крови, медленно стекающие по обгорелому телу, тотчас стали впитываться в землю. Страшные открытые раны нестерпимо жгли, словно под шкуру запустили пригоршню тлеющих головешек.

О люди, люди, людишки! Как же глупы вы, если надеетесь, что все в ваших руках! Думаете, что держите руку на пульсе Судьбы, но это глубокое заблуждение, которое — дайте только время! — окажется для вас роковым. И тогда настанет расплата, лютое отмщение, которое окрасит землю в кровавый цвет от вод Западного океана до окраинной опушки Священного леса эльфов.

Зверь потянулся вверх, упершись коленями в липкую от крови землю. Люди оказались не такими уж беззащитными, как он думал поначалу, и сумели дать достойный отпор. Но, ничего! Ему было кого призвать на помощь.

Долгий протяжный вой взметнулся в небо, разносясь на многие лиги вокруг. Вой боли и ненависти, злобы и отчаяния. Вой, в котором явственно ощущался Зов, понятный лишь для порождений Ночи и Зла. И в густой чаще леса приняли послание, ответив тяжелым гулом боевых барабанов.

Все обитатели постоялого двора собрались в трапезном зале, кроме, понятное дело, одиннадцати оставшихся в живых солдатов Ферамена, которых десятник тщательно расставил по стенам постоялого двора, дабы не пропустить следующее нападение. Трупы погибших быстро унесли, засыпав пятна крови песком и соломой.

Женщины и дети, торговцы и их слуги, простые поселенцы и местные охотники собрались вокруг канцлера Дорновена, взобравшегося прямо на стол в центре зала. Они никогда не видели подобную вельможную особу своими собственными глазами, и поэтому безропотно внимали его речам, сказать по правде, не слишком для них обнадеживающим. Дорновен убедительно рассказывал о скором вторжении Нечисти из-за Предела, что в южных землях Фагесты было еще тайной, о судьбе несчастного наследника эльфийского престола. Потом раскрыл цель своей миссии в Далгомор, и, наконец, поведал о посланном Властелином Мрака убийце, что должен был уничтожить злополучного Элиота, на котором, похоже, свет клином сошелся. Сам эльф все это время сидел рядом, угрюмо уткнувшись взглядом в грязный пол, ни разу даже не попытавшись вставить слово в рассказ канцлера.

Постепенно до всех мало-помалу начало доходить, чем грозит им пребывание в «Далгоморовой чаще». На многих лицах появился испуг, в глазах замелькало отчаяние, иногда все же разбавленное искоркой надежды.

— И вот, — продолжал свой монолог Дорновен, — чьей-то злой волей или проведением Светлых Богов мы все оказались здесь, под крышей этого постоялого двора. Что будет дальше я не знаю, но уверен — то, что вы видели совсем еще недавно, есть только начало кровавой ночи. И, боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как биться с Нечистью, не щадя живота своего.

— А почему мы должны погибать ради неизвестно чего? — вдруг раздался недовольный голос Линмара-скряги. Ясное дело, он во всем искал для себя денежную выгоду, и поэтому сражаться за какого там эльфа, который мог помочь остановить рвущуюся из-за Предела Нечисть, казалось для него глупостью.

— Оно и понятно, Линмар-скряга, — насмешливо заявил один из охотников. — Ты бесплатно людям даже снега не дашь зимой!

Сыновья торговца грозно надвинулись на словоохотливого охотника, но друзья последнего преградили им дорогу. Назревала стычка.

— Прекратите споры, — устало вымолвил Дорновен. Похоже, ему было скучно выслушивать все эти провинциальные дрязги. — А другого выбора ни у кого из нас не остается! Дороги отсюда нет!

— Есть! — нетерпеливо выкрикнул Линмар. — Можно еще успеть удрать отсюда, пока «Далгоморову чащу» не обложили со всех сторон! Я и мои сыновья попытаемся сделать это! Кто с нами?

На призыв торговца никто не ответил. Никому не хотелось рисковать понапрасну; все же за стенами постоялого двора люди чувствовали себя хоть немного в безопасности. Лишь один Ферамен недобро прищурился.

— Пора всыпать тебе плетей, Линмар, за внесение смуты в народ!

— Оставь его, десятник! Пусть делает, что хочет. — Оказавшись в центре внимания, Дорновен необыкновенно преобразился. Привычка властвовать не прошла даром — теперь здесь главным был он. — Раз он принял решение, то пусть убирается ко всем демонам! Проследи, чтобы духу его здесь не было! Трусам среди нас не место!

Линмар и его сыновья потянулись к выходу, сопровождаемые презрительным взглядом Ферамена. Когда они скрылись за дверью, десятник с отвращением сплюнул на пол, и последовал за ними.

Дорновен внимательно обвел всех взглядом. Лица напряженные и взволнованные, но все же наполненные мужеством и некой безысходной решимостью, окружали его. Что ж, похоже, они готовы были драться.

— Больше нет желающих покинуть наше общество? — На всякий случай поинтересовался канцлер. — Еще не поздно присоединится к Линмару, думаю, он как раз запрягает свою повозку.

— Мы готовы сражаться, вельможа, — встрял рыжебородый гигант с вполне естественным для варвара невежеством. Он не привык преклоняться перед высокородными дворянами, не собирался делать этого и сейчас. — Не томи людей, и так всем понятно, что ночка сегодня будет жаркая!

— Как тебя зовут, могучий воин? — Казалось, Дорновена нисколько не зацепил тон варвара. — Если не ошибаюсь, судя по твоему гордому виду, ты из северных племен.

— Совершенно верно, — просто кивнул рыжий. — Меня зовут Дагодарад, я родом из племени Мадаров — самого воинственного и лихого на Побережье Ледяных Торосов. Не секрет, что мы самые лучшие бойцы во всем Саетане, поэтому наших воинов охотно берут в наемные дружины. Вот и я решил попробовать свою удачу в теплых южных землях, но пока что, — Дагодарад криво ухмыльнулся, — застрял здесь.

— Не сомневаюсь, что ты выдающийся воин, — заключил Дорновен.

— Хех, — взмахнул кулаком рыжебородый. — У тебя была бы возможность убедиться в этом, не помешай мне этот хилый на вид старикашка!

Дагодарад неодобрительно покосился на сидящего неподалеку мага. Тот лишь кротко улыбнулся в ответ, совершенно открыто и доброжелательно. Ему пришелся по душе могучий варвар, необузданный и такой же дикий, как холодные ветра пресловутого Побережья Ледяных Торосов.

— Кстати, искреннее спасибо тебе, искусный маг, — учтиво наклонил голову Дорновен. — Твоя магическая Сила помогла нам справиться со злобной тварью. Кто же ты, уважаемый, и какие дороги привели тебя сюда?

— Благодарствую, сиятельный канцлер, за теплые слова, — добродушно промолвил старик. — Я Линакраст, странствующий маг, не принадлежащий ни к одному сообществу магов Саетана. Так сложилось, что нет у меня постоянного места обитания, вот и занесло меня аж в Далгомор, смею уверить, совершенно случайно.

Дорновен закивал головой, словно подтверждая слова Линакраста. Сказать по правде, он и ожидал примерно такого ответа: что мол, всего лишь случайность во всем виновата. Но канцлер твердо знал, что случайностей не бывает, и раз все эти необычные люди собрались здесь, значит, так было суждено.