Из какого-то закутка неожиданно выскочили два солдата со щитами и копьями наперевес, преградив путь чудовищу. Однако, как бы Ферамен не натаскивал своих солдат в бесконечных учениях, бой не продлился долго. Один солдат тяжело упал на укрытую соломой землю, щедро расплескивая кровь из разорванной шеи. Второй, пронзенный копьем Зверя насквозь, истошно завопил. Но крик быстро угас, как и утекла жизнь из изувеченного тела.

Казалось, Зверя ничто не сможет остановить. И никакое оружие не нанесет ему ощутимого вреда, даже заговоренное самыми умелыми магами Саетана против Нечисти. Ходили слухи, что имеются у Властителя Мрака в распоряжении такие твари, которых невозможно уничтожить ни оружием, ни магией, самое больше — развоплотить на определенный, чаще всего небольшой срок. Но такие существа всегда появлялись снова, еще более яростные и кровожадные, чтобы выполнить очередной отвратительный приказ своего Хозяина.

— Хо-хо, пожалуй, к нам наведалась тварь не из самых слабых, — раздался насмешливый голос прямо над ухом Элиота. Эльф скосил глаза вбок. Эти слова принадлежали тому самому рыжему гиганту, что так ловко расправлялся с кувшинами пива в трапезном зале. Он абсолютно без страха наблюдал за приближением Зверя, одну руку уперев в бок, другой — придерживая за рукоятку меч, покоящийся на мощном, как окорок быка, плече. — Тем приятнее будет позволить моему Дробиле порубать ее на мелкие куски!

Элиот с удивлением сообразил, что рыжий Дробилой именует свой необычный клинок. Странное имя для меча, про себя отметил он. Хотя кто их варваров знает, какие у них там обычаи.

— Сейчас она отведает вкус настоящей стали, — угрожающе заявил гигант, сделав шаг вперед.

— Стой, отважный воин! Боюсь, даже твой меч окажется всего лишь безвредной зубочисткой в бою с этой тварью, — негромкий, но очень уверенный и спокойный голос раздался за спинами столпившихся людей. Все на мгновение обернулись назад, включая, даже невозмутимого Ферамена.

— Кто это смеет запрещать мне драться? — недоуменно рыкнул рыжебородый воин. Голос его не предвещал ничего хорошего. Он привык сражаться везде и всегда, естественно, когда этого хотелось.

Это был всего лишь старик в свободной темно-фиолетовой мантии и широкополой шляпе такого же цвета. Он смиренно стоял, сложив руки на круглом животике, явственно обрисованным натянувшейся тканью одеяния. Взгляд его был кротким и совершенно безвредным.

— Всего лишь я, уважаемый воин, — доброжелательно ответствовал он. — Вряд ли сталь твоего меча справиться с подобной Нечистью.

— Уж не только ли ты один можешь победить чудовище? — обидчиво вскинулся гигант.

— Могу…

Старик резко взмахнул руками в стороны, призывая расчистить обзор. Проделывал он это настолько уверенно, что ни у никого даже мысли не возникло помешать ему. Все послушно расступились, образовав полукруг за спиной мага, и, надо отметить, очень вовремя. Зверь практически покрыл остававшееся расстояние, готовясь одним прыжком оказаться в гуще людей, чтобы сполна умыться их кровью. Но сноп ослепительного пламени, вырвавшийся из протянутых ладоней старика, опрокинул чудовище навзничь, отбросив ударной волной на пяток шагов назад. В воздухе тотчас потянуло паленой шерстью, а по толпе пронесся удивленный вздох. Лишь один Дорновен, стоящий у самых дверей постоялого двора, облегченно осклабился, старательно пряча улыбку в складках плаща. Он знал, что должно было случиться что-нибудь подобное, непременно, обязательно…

Зверь тяжело заворочался, пытаясь приподняться с земли. Однако снопы пламени без остановки били по нему, безжалостно въедаясь в опаленную шкуру. С каждым новым ударом тело твари судорожно изгибалось, окутанное разноцветной огненной волной, и рев боли сотрясал воздух. Вокруг стоял такой непереносимый смрад от паленой шерсти, что многие просто закрыли нос пальцами, дабы не стошнило. Но грозный маг, еще несколько мгновений назад казавшийся безобидным и причудливым стариком, даже не собирался прекращать демонстрацию своих умений.

Не отставали от него и солдаты Ферамена. Дружно крякнув, они раз за разом отправляли в Зверя полдюжины стрел, опорожнив таким образом почти половину запасов колчанов. Хотя из-за ослепляющих вспышек огня едва ли треть их достигала цели. Сообразив это, хладнокровный Ферамен приказал прекратить огонь. Ночь была длинная, и еще неизвестно, что ждало их впереди.

Могучий рыжебородый воин, что совсем еще недавно хотел помериться силами с чудовищем, уже не порывался идти в бой. Он просто наблюдал за происходящим, едва заметно хмурясь. У него забрали возможную победу, оттого он и злился, хотя прекрасно понимал, что вряд ли сумел бы сделать больше старого мага. Но настоящий варвар никогда не признает магию, даже если она донельзя действенна. Это натура каждого северянина, и рыжебородый во всем старался ей следовать.

Наконец, Зверю удалось принять вертикальное положение. Многие люди с ужасом видели, как тело его медленно покрывается страшными волдырями, все еще продолжая гореть. Повернувшись на подгибающихся лапах, тварь побежала в сторону ворот. Последний всполох пламени обрушился на спину улепетывающего чудовища, слегка подтолкнув вперед, и руки мага плавно опустились вниз. С трудом запрыгнув на площадку над воротами, тварь перегнулась через ограду и исчезла из вида.

— Надеюсь, он понял урок и не вернется сюда больше, — тихо проговорил старик. Лицо его было бледно, тонкие ручейки пота стекали по щекам. Видимо, непросто далась престарелому магу подобная трата Силы. Все имело свою цену, и за все нужно было платить.

Но злобный и протяжный вой, раздавшийся за оградой постоялого двора, и разнесшийся на многие лиги вокруг, совершенно ясно показал, что не все еще кончено. В нем была и боль от полученных ран, и ярость неизбежного скорого мщения, и настойчивый властный Зов.

— Заткнется эта проклятая тварь или нет? — холодно осведомился Ферамен, отчего все вокруг криво усмехнулись. Ночка обещала быть еще та.

— Кстати, ребята, а почему она приперлась сюда? — вдруг спросил кто-то из толпы.

— Шут его знает, — ответил какой-то поселенец.

Неожиданно из темноты выступила закутанная в плащ фигура, и убедительный голос громко заявил:

— Я знаю…

Толпа невольно вздрогнула, немного разойдясь в стороны, чтобы освободить место человеку в плаще. Дорновен вышел на самую середину и обвел всех взглядом, все еще скрывая свое лицо в тени капюшона.

— Тварь пришла из-за вот этого эльфа, — палец говорившего нацелился прямо в грудь Элиоту. Тот стоял не двигаясь, безразлично смотря куда-то в сторону. Лишь только остроконечные уши слегка шелохнулись под волнами золотистых волос.

Гнетущая тишина повисла в воздухе. Все смотрели то на молчавшего эльфа, то переводили взгляд на таинственного человека в плаще, дернувшего выдвинуть обвинение первому в наводке чудовища на «Далгоморову чащу».

— Да кто ты такой в самом деле? — вдруг угрожающе заговорил Ферамен. Из его головы никак не выходило произошедшее у ворот, когда конь Дорновена щедро обдал десятника пылью. — Этого эльфа я знаю два года, и он всегда славно рубился с местной Нечистью, выручая окрестных поселенцев! А вот тебя я увидел сегодня в первый раз! Кто ты такой, демоны тебя подери, чтобы кидаться такими словами? Конечно, у тебя есть бляха с королевским гербом, но даже она не помешает мне взглянуть на твое лицо!

Тяжелая рука десятника грубо ухватила Дорновена за ворот плаща. Крепкая ткань треснула, не выдержав недюжинной силы Ферамена.

— Спокойно, десятник, спокойно… — натужно вымолвил канцлер, отрывая руку солдата от плаща. — Если ты так этого хочешь, то я сам открою вам свое лицо!

Капюшон спал с головы говорившего, следом тяжело опустился на землю и весь плащ. Перед толпой предстал канцлер Дорновен собственной персоной, правая рука блистательного короля Фагесты Ласкарла Медвежье Ухо, облаченный в расшитый красной нитью черный камзол. Большой сверкающий медальон с выгравированным королевским гербом покоился на груди, подвешенный на толстой золотой цепи.