— Не смей себя так называть. — Из мыслей ее вывел стальной голос Жерара.

— Что? — Прошептала Эльза, удивленно на него посмотрев.

— Эльза, почему ты во всем винишь себя? — Спросил Жерар, опустив руки ей на плечи. — Почему ты не допускаешь мысли, что я тоже виноват?! Я лишил тебя невинности! Задел твою гордость, твою честь, как девушки! Это мне тут стыдно! Ты-то чего стыдишься?! Вина за случившееся между нами лежит целиком и полностью на мне.

— Не говори ерунды! — Разозлилась Эльза, — я на тебя набросилась, я к тебе приставала, делала недвусмысленные намеки. Я тебя… почти что изнасиловала!

— Ты была пьяна!

— Это не делает меня невинной овечкой! Не освобождает от ответственности!

— Ты не права. Ты не соображала, что делаешь. А я был более-менее трезвым, но не смог сдержать себя, свои чувства. Свои желания. — Он опустил взгляд. — Не вини себя.

— Жерар… — выдохнула она. Запал, с которым она вступила с ним в спор, куда-то делся.

— Прости меня, Эльза. — Тихо сказал он, поднимая на нее глаза.

— И ты меня прости.

— Никогда не смей сравнивать себя с проститутками. Эльза, если я еще раз услышу, что ты говоришь такое про себя, я ударю уже по губам и намного сильнее! — Решительно сказал Жерар, устремив пронзительный взгляд своих темно-зеленых глаз на Эльзу.

— Прости, — прошептала Эльза, подаваясь вперед. Не сдерживая порыва эмоций, Эльза прижалась к мужчине всем телом, совершенно забыв, что обнажена почти полностью. Обняв Жерара за шею, девушка закрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его теплом. Да, она любила его.

Эльза почувствовала, как теплые руки мужчина обхватили ее обнаженную спину в объятии. Жерар прижал ее к себе, наслаждаясь этой минутой. Минутой их близости. Не той телесной, как в ту ночь, лишенную чувств и полную страсти. Сейчас это была душевная близость.

— Знаешь, я не жалею, — тихо сказала Эльза, не отстраняясь. — Я рада, что это было именно с тобой. — Не видя ее лица, Жерар почувствовал, как она улыбается. — Я всегда думала, что интимная близость у меня будет на трезвую голову с любимым и достойным человеком. И пусть все же я была пьяна, да и ты не был особо трезв, интимная близость у меня все же произошла с достойным этого человеком. Я так боялась своих чувств, боялась признаться. Всегда что-то мешало. Но теперь мне уже все равно на то, что будет потом. Нацу говорит Люси, что нужно думать не о будущем, а жить настоящим. И сегодня я это поняла. Я чуть не утонула, меня чуть не убили. Теперь я понимаю, что в свое время могу и не вернуться, я даже могу умереть на войне. И если это случиться, значит, так надо. Значит, такова моя судьба. Но я не могу допустить этого, не сказав тебе одну вещь. Теперь я не боюсь признаться тебе и самой себе. — Эльза чуть отстранилась. Положив левую ладонь, мокрую от слез, которые она вытирала, на сухую и теплую правую щеку Жерара, девушка улыбнулась. Придвинувшись еще ближе к его лицу, она прошептала ему в губы — я тебя люблю. И теперь я говорю это на трезвую голову, отдавая себе отчет о происходящем.

— Эльза, — выдохнул он ей в губы, — ты тоже для меня многое значишь. Ты мне очень дорога.

— Жерар, я хочу быть с тобой. — Чуть слышно прошептала Эльза, — на этот раз совершенно осознанно. Я хочу чувствовать твои прикосновения на своем теле, чувствовать твои губы на своей шее и своем лице, чувствовать тебя.

— Ты уверенна, Эльза? — С трудом сдерживая себя, спросил он.

— Уверена. — Ответила девушка и припала к его губам. Жерар ответил на поцелуй. Эльза целовала его не столько страстно, сколько эмоционально. Жерар чувствовал, что теперь они поступают правильно.

Руки Эльзы с лица любимого переместились на его шею, плечи, грудную клетку. Тонкие пальчики оружейницы начали ловко расстегивать его верхнюю одежду. Жерар позволял ей пытаться избавить его от такой ненужной сейчас одежды, но сам не спешил ей помогать. Он был увлечен ее мягкими, чуть покусанными, губами, ее тонкой, бледной шеей, ее мягкой и упругой грудью, ее телом. Ею. Тело Эльзы чутко реагировало на любые его прикосновения. И ему это нравилось. Она была в его власти. Она принадлежала ему. А он принадлежал ей.

Пальцы Эльзы добрались до последней пуговицы, и вот, рубашка полетела на пол. Прислонившись холодными ладонями к торсу мужчины, Эльза почувствовала жар. И ей это понравилось. Он дарил ей тепло. Ладони сами начали блуждать по телу возлюбленного, переходя на мощную, твердую грудь, крепкие плечи и спину.

Жерар подался вперед, наклоняясь. Эльза, ведомая им, откинулась назад. Жерар аккуратно и бережно опустил ее на простыни постели. Эльза продолжала обнимать его, изучая прохладными ладонями рельеф его плеч и спины. Жерар зарылся левой ладонью в волосы любимой, а правую опустил на внешнюю сторону ее правого бедра. Девушка, почувствовав крепкую теплую ладонь мужчины на обнаженной коже своего бедра, судорожно выдохнула, не сдержав стона. Ее тело был холодным, а он, буквально, полыхал огнем.

Жерар опустился губами на шею Эльзы, заставляя ее запрокинуть голову. Правая рука девушки скользнула с его мощных плеч и переместилась на голову, зарывшись в его густых жестких и непослушных волосах. Но Эльзе нравилось к ним прикасаться.

Он продолжал целовать ее шею, постепенно опускаясь на ключицы. Эльза наслаждалась каждым его прикосновением, ее тело реагировало на каждый поцелуй, выгибаясь ближе к любимому.

Она была рада, что теперь все это происходило с ней осознанно. Теперь она могла в достаточной мере насладиться прикосновениями и поцелуями Жерара, его эмоциями и чувствами, а не страстью, как в прошлый раз. Она хотела отдать ему себя не только телом этой ночью, но и душей, отдать всю себя без остатка.

Глава 34

Светало. Сумерки рассеивались, предвещая появление первых утренних лучей солнца. Дождь, поливающий как из ведра всю ночь, замедлился, а к утру и вовсе перестал. Осень наступила как-то слишком уж быстро. Август не предвещал плохой погоды. Лишь под конец третьего летнего месяца погода начала портится.

Эльза проснулась от холодного сильного ветра, что распахнул окно, которое, видимо, было не закрыто. Услышав, как стучит распахнутое порывами ветра окно, девушка приоткрыла глаза и моргнула пару раз, возвращая четкость зрению. Предметы перестали расплываться. Эльза смогла внимательно осмотреть комнату. Створка окна громко хлопала, что неимоверно нервировало. Поддавшись минутному раздражению, девушка уже хотела подняться, как ощутила, что лежит в чьих-то объятиях. Чьи-то крепкие руки обнимали ее и прижимали к крепкой мужской груди. Эльза подняла не столько испуганный, сколько смущенный взгляд на человека, с которым ей предстояло встретить рассвет. Увидев растрепанные волосы Жерара и его умиротворенные черты лица, девушка улыбнулась. Эльза, кажется, успела забыть про распахнутое окно, которое ей так мешало, и была полностью увлечена визуальным изучением лица любимого человека. Любимого… да, Эльза слишком быстро поняла, что любит его. Слишком быстро влюбилась. Только не признавалась себе и уж тем более ему. И почему же именно он? Эльза ни раз задавалась этим вопросом. Она ведь никогда не испытывала подобных чувств к кому-нибудь другому. Наверное, это от неопытности. Забавно, она влюбилась в человека из другой эпохи. Но теперь ей было все равно. Как говорил Нацу, а Люси умело его цитировала, не стоит думать о будущем, а то так вся жизнь в раздумьях пролетит. Нужно жить настоящим. Сегодняшним днем, сегодняшним моментом.

Эльза улыбнулась своим мыслям и, аккуратно выбравшись из объятий мужчины, легко встала с постели. В какой-то момент она осознала, что на ней нет абсолютно ничего из одежды. Эльза заалелась краской и смущенно прикрылась. Умом она понимала, что ее никто не видит. Жерар спит, а больше в комнате никого нет. Да и если бы Жерар проснулся, чего он там не видел?! Но тем не менее, смущение накрыло Скарлет с головы до ног. Быстро подбежав к окну и закрыв его на щеколду, Эльза повернулась обратно и осмотрела пол. Одежда Жерара тихонько валялась около кушетки и стула. Девушка покраснела еще больше и слилась с цветом своих волос. Все так же прикрывая грудь, Эльза бесшумными шагами подкралась к одежде, но своего белья среди нее так и не нашла. Да куда оно делось, черт его подери?! Лифчик с нее снял Жерар по приказу Полюшки, чтобы ее согреть, а вот куда положил — неизвестно. А куда делись трусики?