— Это отличная идея. Пойдемте, гостиница дедули недалеко. — Сказал он, после недолгого молчания. Нацу и Жерар послушно двинулись за ним.

— Ммм, вкусный супчик, — нахваливала еду Люси во время их с Эльзой обеда на кухне. Официальный обед, на котором обязаны присутствовать все, ведь «Фейри Тейл» одна большая семья, должен быть через час, но Хартфалия и Скарлет так устали, что повариха решила накормить их досрочно.

— Нужно будет разыскать пекарню в городе. — Протянула Эльза. Люси сразу поняла намек.

— Эльза, ты хоть раз можешь забыть о своих тортах?!

— Как их можно забыть, Люси? Божество в виде клубничного торта нельзя забыть.

— Ты не исправима.

— Эльза, Люси! — На кухню влетела встревоженная и запыхавшаяся Миражанна, — не смейте говорить о волшебстве! Не смейте говорить о двадцать первом веке! Не смейте выносить из своей комнаты телефоны, туфли, одежду и сумки! Запоминайте, вы обычные крестьянки, у которых нет денег, поэтому вы работаете здесь. Рабочее время будете проводить вдалеке от гостиной. Эльза, отныне убираешь только второй этаж! Люси, не высовываешься из кухни, чтобы не случилось! Пока я сама лично за тобой не приду и не доведу тебя до твоей комнаты. Отныне будете надевать платки на голову, тщательно скрывая волосы! А сейчас живо вставайте и за мной! Идем в поле через задний двор.

— Что произошло? — Взволнованно спросила Люси.

— Нет времени объяснять, потом расскажу, а сейчас делайте то, что я прошу! — Взмолилась Мира. Эльзе и Люси ничего не оставалось делать, кроме как послушно проглотить все свои вопросы и отправиться вслед за Мирой.

— Рад видеть тебя, и твоих друзей, Лексас. Весьма неожиданный визит. — Макаров сменился в лице. Он был несколько напуган, удивлен, что не укрылось от глаз его внука. Значит, все же появились новенькие, и не такие простые, как Леви, Ласанна и Венди. — Мира покажет вам ваши покои, они на первом этаже. Ах да, через час обед, не опаздывайте.

— Не волнуйтесь, мастер, ни в коем случае! — Счастливо заверил того Нацу. Уж он-то точно обед не пропустит. А вот Лексас еще больше насторожился. Обычно его дедушка не говорит, на каком этаже будет ночевать его внук. Просто «Мира проводит» и все. Значит, раз они на первом, логично предположить, что новенькие на втором. Поэтому-то их и селят на разных этажах, чтобы Нацу и Жерар не встретились с ними. Неужели, у них какая-то особенная форма магии, неконтролируемая, как у Леви? МакГарден никогда не знает, когда видения застанут ее врасплох. На людях, или же нет.

— Хорошо, мы пойдем.

— Вы, должно быть, устали. Я распоряжусь, чтобы вам принесли воды. — Лепетала Мира, второпях шагая к приготовленной для них комнате.

— Благодарю, мадам. — Вполне ожидаемая вежливость, смешанная с холодностью от Жерара. И тишина. Казалось бы, что говорить нечего, однако тишина давила на нервы. Или только Лексасу так казалось?

— Лексас, ты ничего не знаешь об Эльфмане? Как он там учится? — Подала голос Мира. За это он был ей благодарен. Мира всегда знала, как сделать из самого, казалось бы, угнетенного момента, живую и радостную обстановку.

— Он делает успехи, — соврал на ходу Лексас. Конечно, он ничего не знал об Эльфмане. Да и откуда ему было знать? Они не общаются. Мира прекрасно поняла, что он соврал только для того, чтобы поддержать разговор и чтобы обстановка не выглядела мрачной. Лексас все-таки дома, он должен вести себя соответственно, а не хмуриться, думая, как бы Жерар и Нацу не спалили истинное предназначение гостиницы. Для этого-то и был этот пустой разговор. Чтобы не вызывать лишних подозрений.

— Здорово.

— А как Лисанна?

— Замечательно. Помогает мне во всем. Ворчит даже, что я иногда по ночам работаю. — Улыбнулась Мира. Лексас отметил про себя, что их пустой разговор начинает становиться искренним.

— И правильно делает, ты свое здоровье скоро посадишь, если будешь и дальше работать на износ.

— О, да ладно тебе. Не такое уж это и перенапряжение — работа с бумагами. Да и у меня братик скоро врачом станет, вылечит меня, если вдруг что случится.

— И когда ты успела стать таким трудоголиком? Помню, когда мелкая была, терроризировала всех в гостинице и работать не хотела.

— Не преувеличивай, я никого не терроризировала.

— Совсем, — усмехнулся Лексас. Мира рассмеялась. Искренне, как в детстве. Лексас отметил про себя, что давно уже не слышал, как она смеется. Мира так изменилась. Он всегда считал ее своей младшей сестрой. Но сейчас отметил, что она уже не та маленькая девочка, с которой они часто дурачились в детстве. Конечно, Лексас навещал дедушку, и видел, как Мира меняется, но так как его приезды были редкостью, он совсем не знал, как меняется подруга детства внутренне. Сейчас Лексас осознал, что практически ничего не знает о ней. Было даже обидно. На какие темы с ней теперь говорить? Он не знал. А тема ее самочувствия и ее семьи рано или поздно закончится.

— Ну, может тебя и доставала. — Улыбалась она. Он и не заметил за разговором, как быстро они дошли до комнаты, — итак, располагайтесь. — Она, все еще с улыбкой, наблюдала, как Нацу плюхнулся на первую попавшуюся кровать, Жерар присел на кресло и, холодно поблагодарив Миру, принялся что-то читать.

— Ты так изменился Лекс… — его прозвище в ее устах спустя столько времени звучало как-то непривычно. Миражанна даже дернулась, когда произнесла это. Лексас заметил.

— Да, ты тоже.

— Ладно, я… пойду. — Уже не так искренне, как минуту назад, но все же красиво улыбнувшись, Мира повернулась к двери.

— Хорошо. — Кивнул он. Вот она. Пропасть между ними. Казалось бы, всего лишь прозвище. Но уже не так звучит, как в детстве. От этого становилось обидно. Лексас, как будто, потерял друга.

— Лексас, я и не знал, что у тебя девушка есть. — Ну вот, что и следовало ожидать от Нацу. Ничего не понял.

— Она не моя девушка, она мой друг детства, очень хороший — краткий ответ.

— Никогда не дружил с девчонками. Мира такая добрая, а ты такой…

— Какой?

— Грубый, холодный, скрытный, — подал голос Жерар, предоставляя свою версию эпитетов, которые не назвал его друг.

— Хах, вы не знали Миру в детстве. Мы были, как вы с Греем. Пререкались друг с другом, иногда дубасили друг друга. В большинстве случаев, она меня.

— По ней не скажешь, — отложив книгу на стол, тем самым показывая свое внимание к разговору, сказал Жерар.

— Она изменилась. Я и сам не заметил, когда. Я рано уехал из гостиницы в Эру, учиться. Приезжал редко, а она с каждым годом менялась. И я упустил тот момент, когда мы отдалились.

— Жерар, а ты когда-нибудь дружил с девчонками? — Поинтересовался Нацу.

— Да, и до сих пор общаюсь с ней. Правда, она совершенно не похожа на Миру. Грубая, своевольная, упрямая, с характером. — Перечислял Жерар, вспоминая подругу детства.

— Интересно, если она такая, как ты описываешь, как вы с ней умудрились подружиться. — Задумался Нацу.

— Порой, я задаю себе тот же вопрос. — Философски ответил Жерар.

Нацу промолчал.

Лексас прилег на свою кровать и прикрыл глаза, о чем-то задумавшись.

Жерар вновь взял свою книгу и погрузился в чтение.

Мира пересекала поле, не смотря вперед. Ее глаза были устремлены куда-то в том направлении, куда она шла, но они не видели ничего. Сейчас Миражанна была далеко от сюда. Она была где-то в своем мире, в своих мыслях. Боже, как же он изменился! Он повзрослел, похорошел, но самое главное, он больше не тот мальчишка, с которым можно было весело проводить время, как в детстве. Она даже его кличку назвала с трудом. Он, кажется, заметил. Миражанна сама изменилась. Если бы она общалась с ним на протяжении всех этих лет, в их разговоре не было бы натянутости. А так. Мира поняла, что как прежде, определенно, не будет. Понадобится время, чтобы узнать друг друга получше, но все равно они не смогут больше разговаривать друг с другом так беззаботно, как прежде. Слишком много воды утекло. Обидно. А что самое обидное, так это то, что он был инквизитором. А она — одна, из сильнейших ведьм. И он ничего не знал. Ничего. А она боялась рассказать. Еще тогда, в детстве. А сейчас. Сейчас и говорить не о чем. Лексас повзрослел, и если незначительную силу Лисанны, дар Леви и способности Венди он мог понять, то ее сила. Внешний вид ее превращения говорил за себя. Ее и слушать бы никто не стал. Испугались бы внешности и сожгли. Интересно, он бы сам поднес факел к ее костру, или бы даже руки пачкать не стал?