Родители снова переглянулись:

– Верно.

– Я видела его.

– Правда?! – не выдержала мама, снова выплескивая эмоции. – С ним все в порядке?

– Да, он казался здоровым и невредимым, – улыбнулась я.

– Я так хочу увидеть его. Пусть даже он меня и не узнает, – с грустью сказала она, и отец немного приобнял ее.

– Ты же понимаешь, что это было сделано, чтобы он жил. Мы спасли его. А теперь у них есть его загрузочный диск. Мы маркировали другого нейрофага номером Киана, поэтому у вас не получилось его восстановить. Но теперь, имея хранилище, это может получиться. Если только он захочет. Ты сама узнаешь у него, когда увидишься с ним, – последнее он адресовал уже мне.

– Так вы вытащите меня отсюда? Только без стирания личности! Один раз Алекс это уже сделал со мной. Больше я такого не допущу! – зло сказала я, вспоминая о его предательстве. Теперь я могла быть уверена, кто виноват в утрате моей памяти.

– Хм. Александр Хорс не делал этого, Киара, – губы отца сжались в тонкую линию. Каждое слово он произнес с расстановкой.

– Что ты имеешь ввиду?

– Это я изъял твою личность.

– Что? – не верила я своим ушам. – Зачем?!

Боже, ну что за день?! Неожиданные признания и животрепещущие тайны сыпятся на меня, заваливая непредсказуемыми сюрпризами, многие из которых совсем не положительные, а наоборот, трагически ужасные. Вот и теперь, отец признался, что стер мою личность.

– Да что вы за семья такая?! – не выдержала я. – Ты стер личность Киану! Ладно, у тебя не было выбора, как ты говоришь. Но мне-то за что?!

– Дело в том, что ты всегда была очень любопытна. И излишне эмоциональна, это правда. Чтобы вытащить тебя из неприятностей часто приходилось делать много разного. Если бы не положение нашей семьи, твои проделки давно закончились бы трагически. Так в итоге и получилось. Ты подслушала наш с матерью разговор. Вернее, часть его. О Киане. Ту часть, где говорилось, что он не героически погиб при взрыве в лаборатории, как считалось в официальной версии, а преобразован в нейрофага за государственную измену. Ты ничего не сказала нам, а начала копать. И вытащила на свет некоторые секретные данные о «СтратимХорс». Но это не осталось незамеченным. Володар Род раскрыл тебя, и я смог только уговорить его не трогать моего единственного оставшегося ребенка. Он согласился при условии полного изъятия и уничтожении личности.

– Так моя личность уничтожена безвозвратно?

– Нам ничего не оставалось. Я присутствовал лично. При проведении процедуры случилось непоправимое, и ты очнулась. Ты бросилась бежать, обезвредила охранника, отняла у него оружие и скрылась. Мне удалось остановить стрелявших охранников, но я тогда здорово перепугался, что тебя уничтожат на месте. Добравшись до телепортала, ты переместилась оттуда в неизвестную сторону. Я испытывал ужас, и в то же время гордость за то, как ловко ты все провернула, как поразительно четко работают твои инстинкты, и это в дезориентированном состоянии. Следа ты не имела, поэтому мы абсолютно не представляли, куда ты скользнула. Я винил во всем себя и продолжал искать. С тех пор, как тебя нашли, Володар Род внимательно наблюдает за тобой. Я предупреждал, чтобы ты была осторожна и держалась от него подальше. Ничего не вышло, – он покачал головой.

– Почему ты просто не рассказал мне все? – описать, как я была потрясена – это ничего не сказать. Море эмоций обуревало меня. Воистину, день ошеломительных откровений.

– А ты простила бы меня?

– Но ты мог хотя бы попытаться! – воскликнула я, наблюдая, как отец проводит манипуляции с тач экраном у входа.

– Не сердись, дорогая. Мы решили, пусть все будет так, как сложилось. Кроме того, всегда был Володар Род, который, при малейшем подозрении, что ты что-либо знаешь, мог бы отнять тебя у нас, – мягко вмешалась мама.

Через секунду я почувствовала, как еле заметная волна пронеслась в воздухе, и поняла, что защитный экран снят. Торжествующая улыбка начала расползаться по моему лицу, и, когда отец повернулся, я уже не могла на него злиться. Родители порой принимают неверные решения, но все их действия, обычно, продиктованы любовью к нам. А понятия любви у всех разные. Поэтому и существует во всех поколениях, во всех мирах противостояние «отцов и детей». Важно то, на что ты способен, чтобы решить эту задачу правильно и сделать счастливым не только себя, но и своих родителей, прийти к единому знаменателю, к консенсусу.

– Так вы поможете вернуться мне на Землю?

– Надо сделать это так, чтобы тебя никто не стал преследовать, – заметил отец.

– Спасибо большое! – несмотря на взвинченные чувства и осадок от новых обстоятельств, это было то, что я действительно хотела. Поэтому я незамедлительно обняла их в мгновенном порыве и тут же отпрянула, наблюдая за их смущенной реакцией.

– А мне нравится, когда ты меня обнимаешь, – с улыбкой сказала мама и прильнула ко мне вновь.

– Так как мы это сделаем? – повернулась я к отцу, продолжая оставаться в объятиях матери.

– Говоришь, Александр знает о твоем слиянии с человеком? – задумчиво сказал он, потирая подбородок.

Я кивнула.

– Удивительно… Я хотел бы изучить этот феномен, – проговорил он тихо.

– Крон! – укоряюще произнесла мама.

– Это просто мысли вслух. Конечно, безопасность Киары для меня первостепенна!

– Медленно отойдите от нее… – я не поверила своим ушам, когда услышала этот голос. Я повернулась и застыла на секунду в изумлении. Мне хотелось протереть глаза, но я даже боялась это сделать. Вдруг сие чудесное видение исчезнет.

– Макс!

– Ты в порядке?

– Да…

– Где Алекс? Он тебе что-нибудь сделал?

Он стоял здесь на самом деле и держал в руках те самые пистолеты, которые мы забрали у охранников в «Нейрофаг Индастрис». И Макс направил их на моих родителей. Плохо. Не лучшее знакомство с семьей своей девушки. Это даже более скверно, чем моя первая встреча с его родителями. А я уж было подумала, что убедила их смириться с тем, что испытываю чувство любви, и считаю это даром, а не болезнью. И еще сложнее было бы доказать, что землянин не менее достойный претендент для создания пары. Пришлось забыть об этом после того, как он пытался их расстрелять.

– Макс, его здесь нет… Это мои родители, – я оглянулась на них, чтобы дать им знать, что все под контролем. Очень суровые лица…не к добру. Я повернулась к нему обратно, но он все еще не опустил оружие. Лицо его покраснело, на щеках выступил милый румянец, а на губах появилась смущенная улыбка. – Макс, оружие… – подсказала я и в следующий момент бросилась к нему, раскрывая руки, словно птица, собиравшаяся взлететь. Впрочем, так я себя и чувствовала рядом с ним всегда.

Он наконец понял, что к чему, и убрал пистолеты со словами извинения. Я немедленно оказалась в его руках, прильнув головой к месту, где билось самое родное сердце. Я ощущала все те симптомы любви, о которых мы совсем недавно спорили с папой. Было невероятным наслаждением чувствовать его тепло рядом. Он обхватил меня руками и прижал в горячем сильном, но нежном объятии. Заключив лицо любимого в свои ладони, я стала покрывать его легкими поцелуями, пока не услышала покашливание отца. Макс казался смущенным еще больше раннего, и мы отпрянули друг от друга.

– Макс, это мои мама и папа, Ниан и Крон Стратимы.

Я была в ужасе от предстоящего. Лежа на столе в операционном наряде в виде двух широких эластичных лент в районе груди и бедер, я ждала своей участи, пока вокруг меня суетились сотрудники моего отца. Сам он стоял неподалеку, а около него, не отрывая от меня взгляда горящих голубых глаз, возвышался Алекс.

– Киара, все будет хорошо, обещаю, – обратился он ко мне. – Не бойся.

Я скрипнула зубами, сдерживая злой сарказм, готовый выплеснуться из меня змеиным ядом прямо ему в лицо. У меня нет выбора, я должна пройти эту процедуру.

– Александр, я благодарен, что ты не поставил в известность Володара Рода.