Нам же предлагалось решить, в какой части этого самого круга жизни мы хотим десантироваться. Разброс от выбранной точки составлял плюс-минус несколько километров, так что сильно заморачиваться поиском подходящего места не стоило.

Соваться в самый центр я не стал, выставив маркер неподалёку от куска промзоны, попавшего внутрь зоны, неподалёку от внешней границы. Немного рискованно, так как легко можно оказаться за сужающимся кольцом и погибнуть, но зато плотность противников там должна быть минимальная. Нам это только на руку – поначалу мы будем очень лёгкой добычей.

Стоило нашей капсуле отделиться от станции, как перед глазами высветилось итоговое количество участников. Цифра меня неприятно удивила – желающих набралось за две с половиной тысячи человек. Рубилово намечалось эпичное.

– Да уж, целая толпа… – присвистнула Шандайн.

– Большую часть мы даже не увидим, – напомнил я ей. – Главное – не скопытиться сразу, без оружия и брони.

– Этого здесь навалом, братиш! – улыбнулся отдышавшийся Любомир.

Зеленокожий инженер-конструктор находился в отличном расположении духа – его редко приглашали в сквады, а по случайному распределению он обычно попадал к не самым скилловым игрокам. И да, его реально звали Любомир Огурцоф (буква «ф» появилась от латинской транскрипции) – это было первое, что я у него спросил, когда он снова смог членораздельно говорить. Просто не удержался, ведь прежде был уверен, что его прозвище на станции было чистой выдумкой. А оно вон как.

А ещё он действительно является графом, самым настоящим, чтобы это ни значило. Остальные не обратили на это признание никакого внимания, а вот я озадачился, прекрасно помня, что парень патологически не умеет врать. К сожалению, остальные вопросы пришлось оставить на потом, так как капсула уже окунулась в верхние слои атмосферы.

Модуль начал сильно вибрировать, а внутри ощутимо запахло гарью. Страховочные ремни плотно удерживали тело в кресле, но всё равно трясло, как на ухабах. Чуть полегче стало, лишь когда включились тормозные движки, гася огромную скорость. А когда падение перестало стирать внешний корпус об воздух, над модулем раскрылся широкий купол парашюта.

Еще с минуту нас плавно покачивало из стороны в сторону, пока неожиданно резкий рывок едва не разорвал прокопчённую капсулу пополам. Со страшным ударом мы вроде как остановились, хотя мне на секунду показалось, что корпус сейчас просто развалится на куски. Свет мигнул, а ремни впились в тело так, что даже здоровье на пару процентов просело. Та ещё посадочка – две звезды из пяти и негативный отзыв. В следующий раз сюда точно не сяду.

Странно, но судя по ощущениям, удар пришёлся откуда-то сверху, а не снизу, как ожидалось. Да и замерли мы как-то кособоко и неустойчиво. На обломках, что ли?

– Ладно, давайте выбираться, – я отстегнул страховку и поднялся на ноги.

– Ну, да, раз уж не разбились в хлам… – проворчала Шани, последовав моему примеру. – У меня всё внутри перевернулось, кажется.

– Лучше с этим… Пока не спешить, – выдавил из себя Любомир, которому жёсткое приземление далось тяжелей всего.

Инженер оказался совершенно прав – датчик высоты, размещённый возле единственного выхода показывал плюс тридцать два метра. Недолёт, однако.

Желание выходить резко поубавилось, однако, цифра уменьшаться дальше отчего-то не хотела. Тут хочешь не хочешь, а надо открывать десантный люк и смотреть, что там снаружи приключилось.

Створка без проблем отъехала в сторону, и внутрь с шипением ворвался свежий воздух, правда, сильно подпорченный запахом гари. Совсем рядом с проёмом – только руку протяни – шла сплошная серая стена, со свежими блестящими царапинами. Явно какой-то металл, покрытый тонким слоем пластика. Я высунулся наружу и первым делом убедился, что высотомер не врёт.

Увы, но стена отвесно спускалась на те самые злополучные тридцать с лишним метров, подтверждая показания техники. В дымке, тянущейся от раскалённого корпуса, видимость была так себе, но внизу отчетливо проглядывало что-то вроде широкой асфальтной дороги. Ни транспорта, ни его остатков под нами валялось, но сильно радоваться этому не стоило. Всё равно там нас не газон с мягкой травкой ждёт – падать будет больновато.

Из-за того, что отверстие зачем-то располагалось ближе к основанию, верхнюю часть капсулы не видно было совсем, сколько ни высовывайся. Я смог разглядеть лишь часть толстенных строп парашюта, которые оказались натянуты как гитарная струна. Это могло означать лишь одно – мы умудрились зацепить что-то куполом во время спуска и теперь висим на канатах, словно новогодняя игрушка, которую позабыли снять с ёлки в мае.

Ситуация омрачалась тем, что даже если активировать систему сброса парашюта, падение с такой высоты мы рискуем и не пережить. Это считай, что на машине с десятиэтажки мордой прямо об асфальт. Хуже начала и не придумаешь.

Я поделился своими соображениями с остальными. Девочки глубоко озадачились, а вот Любомир чего-то засуетился. Хотя ещё недавно сам просил меня не спешить покидать этот чёртов транспорт в один конец.

– Братиш, нам нужно торопиться!

– Куда, на тот свет, что ли? – недовольно уточнила Шани.

– Скоро включится таймер, – в своём стиле «объяснил» ситуацию зеленокожий игрок.

– Что ещё за таймер?

– Обратного отсчёта.

Ну вот такая у него манера общения, поначалу сложно привыкнуть, особенно у кого мозги работают строго по-прямой. Разведчица же, думая, что над ней издеваются, вполне явственно зарычала, но я погасил зарождающийся конфликт в группе наводящим вопросом:

– Что будет, когда он обнулится, братишка?

– Капсула бабахнет, – с радостью ответил Любомир и даже сподобился на пояснение. – Это чтоб не абузили её на старте.

Слэнговое словечко мне уже встречалось, по-сути являясь синонимом слову «злоупотреблять». Не представляю, как можно воспользоваться себе на пользу десантным модулем, представляющим собой четырёхместный цинковый гроб на парашюте, но это не значит, что другие до этого не додумаются.

– Может, твой таймер и не сработает? – оптимистично предположила Маха. – Мы-то ещё не на земле.

– Неважно, – мотнул ушастой головой Любомир. – Высота не меняется.

– Ну, значит, надо отстёгиваться, – развела руками Шани. – Все разом не убьёмся, кто-то да выживет.

– Не факт, – я снова выглянул наружу.

Высота приличная, а второго сильного удара корпус точно не выдержит, развалится. И мы вместе с ним, за компанию.

– Не надо вниз, – Любомир ткнул узловатым пальцем в потолок. – Надо наверх!

– Слушай ты… Граф огурцов, князь шпината, – произнесла разведчица тихо, но с явной угрозой в голосе. – У нас за спинами, что, крылышки торчат?!

Инженер спокойно обошёл клокочущую от ярости девушку, окинул её максимально открытую фигуру внимательным взглядом, после чего утвердительно изрёк:

– Нет.

– Тогда какого…

– Шани, прекрати! – оборвал я напарницу. – Братишка дело говорит, просто не всегда понятным языком. Прыжок вниз приведёт нас только на кладбище, значит нужно как-то вскарабкаться наверх.

– Рождённому ползать, летать и не нужно! – подтвердил мои слова Любомир.

– Психи…

Разведчица шумно фыркнула и полезла в десантный люк, ничуть не стесняясь своего откровенного вида. Ткани на ней было ровно столько, что лучше бы она щеголяла и вовсе в костюме Евы. Будь я помоложе, фантазия непременно разыгралась бы, а так лишь пожалел несчастную, которой предстояло первой искать выход из западни. Такой уж удел разведчика.

– Корпус чисто сковородка, – недовольно поделилась она, повернувшись к нам. – Даже если опираться спиной о стену, будет печь адски. Никак нельзя немного подождать?

– Уже нет.

Я кивнул в сторону дисплея высотомера, метры на котором только что сменились тремя сотнями секунд, и выматерившаяся девушка резво полезла обратно. Спустя мгновение снаружи раздалось характерное шипение, тут же утонувшее в коротких и экспрессивных ругательствах. Пусть в игре боль заметно приглушена, всё равно ощущения должны быть не из приятных.