Парню и так не повезло. Он с первых же дней оказался в самой гуще врагов, и то, что он протянул так долго, никак кроме как чудом не объяснить. Но по плану он должен был дожить до начала Игры…

Непослушные пальцы щёлкали по встроенной в подлокотник клавиатуре, отдавая приказы, глаза метались между мониторами. Левым приходилось моргать так быстро, что это больше начало напоминать тик.

Плевать на всё. Хоть раз в жизни он должен помочь дочери. Что-то в её глазах, в выражении глаз и даже крике давало понять — она переживает не за своего Представителя, а за человека, за Алексея, за того, кого повела на смерть.

Интересно, что такого она узнала о нём из Отражения?

На глаза Властелина навернулись слёзы.

— Когда-то… когда-то мы все были хорошими людьми. Но чтобы выжить в этой Игре, ты должны стать не тем, кем был. Слышишь, парень?

Парень, конечно же, не слышал. А услышь, окажись он здесь, плюнул бы Ариолу в лицо. Как любой житель этого мира.

— Ты должен выжить, парень.

Часть вторая

Смерть владыки

Интерлюдия вторая

— Алексей! Алекс! Не спи! Не спи, пожалуйста! Посмотри на меня! Ну, посмотри, Алекс, пожалуйста! ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ, АЛЕКСЕЙ!!!

Кто меня мог звать?

Я с интересом оглядел лес, но, так никого и не увидев, продолжил есть землянику. Ягоды были большими, вкусными и пахучими, их дурманящий аромат кружил мне голову. Я засовывал в рот одну за другой, пачкая алым соком пальцы и подбородок.

Мне было хорошо.

И снова тихий, зовущий голос:

— Алексей… Алексей…

Я обернулся и увидел ту самую некрасивую девушку.

— Привет, — сказала она, улыбаясь. — Как дела?

— Хорошо!

— Вкусная ягода?

— Очень! Хочешь? — я протянул девушке ладони полные раздавленной земляники. Между пальцами сочился сок, крупными каплями падая на траву.

— Нет. Просто я пришла напомнить тебе, что ты мне кое-что обещал. Ты же помнишь?

— Да!

— И ты выполнишь обещание?

— Конечно.

— Хорошо. Орайя поможет тебе там, а я помогу здесь. Расслабься.

Девушка подошла ко мне и аккуратно обхватила мою голову ладонями.

— Терпи.

Мне стало страшно.

— Не хочу! — крикнул я, стараясь вырваться, но это было бесполезно.

Моё тело пронзила дикая боль. Я взывал и начал дёргаться, но девушка держала крепко. Боль росла и росла, пронзая живот, о который я вытирал ягодный сок, я кричал…

… Когда-то прекрасный зелёный сад уродовали три воронки, на краях которых громоздились кости. Шагнув к ближайшей, я понял, что эти воронки превращены в могилы. Здесь беспорядочно лежала детская и взрослая одежда, ржавое оружие, посуда… И кости, белые, не сохранившие ни кусочка плоти… Но я чувствовал их, старых жителей этого дома. Их мольбу, их муки, их скорбь.

— Это несправедливо, — пробормотал я, отходя от воронки подальше.

Оглядевшись, окончательно убедился, что оказался совершенно в другом саду. Присутствие людей ощущалось во всём, но люди как будто оставили доделывать своё незаконченное дело природе, минимизировали вред, нанесённый своим присутствием. Тропинка аккуратно огибала не только деревья, но и небольшую земляничную полянку, которая, казалось, была здесь всегда. Хотя, наверняка так оно и было — хозяева ничего не собирались переносить или, хуже того, уничтожать.

А ещё здешний деревянный домик кто-то буквально сравнял с землёй. Обрушил бомбы и напалм, будто старался уничтожить даже воспоминания о нём. Но что-то всё равно осталось, не только угли и зола. Вот несколько обломков, на которых ещё белеет краска. А вот кто-то бросил глиняный черепок, наполненный ягодой.

Вслушавшись в себя, я понял, что даже здесь кто-то жил. Кто-то одинокий настолько… что я даже не мог себе представить. И этот кто-то старался, чтобы его одиночество никто не нарушил. Но почему тогда я здесь?

— Как ты сюда попал? — крикнул кто-то позади. Голос был знакомым.

Обернувшись, я увидел… Орайю? Именно. Пусть девочке, стоящей позади, едва ли больше семи-восьми лет, это была именно Орайя.

— Что ты здесь делаешь? — крикнула она, едва не рыдая.

— Не знаю, — честно ответил я.

— Как?.. — Орайя замолчала, глядя на меня с ненавистью. — Впрочем, без разницы. Я хотела попасть на твою территорию, но ты ускользнул, и вот, мы здесь. Нравится?

— Не очень. А здесь — это где?

— Не твоё дело. Ты уже видел нечто подобное?

— Подобное…

— Ну… — Орайя обвела рукой всё вокруг. — Белый домик, сад, лес. Видел?

— Видел… — задумчиво произнёс я. И тут меня осенило: — Да, видел. Но в том домике жили злые и грязные дети.

— Кто тебя туда привёл?

— Не понимаю… Я оказался там… не знаю… просто вышел из леса и всё.

— Нет, ты не мог оказаться там самостоятельно — ты не Продавец грёз. Ну, вспоминай, ты должен был увидеть кого-то ещё. Может, парня или девушку… другого ребёнка, не живущего в домике. Взрослые не играют в эти игры. Ну… — зеленоглазая запнулась. Кажется, она хотела назвать меня по имени, попросить, а не потребовать, но Орайя не могла позволить себе такой тон по отношению ко мне.

— Дети… — медленно произнёс я. — Дети… Я видел некрасивую девушку с кривыми зубами. Её звали… Алария.

— Алария, сука… — прошипела Орайя, стискивая кулачки. Она долго молчала. Дыхание вырывалось из её груди с яростным хрипом. Дети не должны испытывать такой ярости. Их взгляд не должен быть таким жестоким. — Что ты делал в том саду? — выдавила, наконец, зеленоглазая. — Она просила тебя что-то сделать?

— Перестроить домик, — кивнул я.

— И ты согласился?

— Да. Домик очень красивый… И детям в нём плохо… Если построить новый…

— Хрен там построить новый, — буркнула Орайя. — Значит, она всё-таки выбрала тебя, как Представителя и теперь меняет твой разум. Эта сука никогда ничего не делала своими руками. Но причём здесь вообще ты? Откуда она тебя вытащила? И зачем вообще полезла куда-то за пределы нашей реальности?

— Не знаю, — пожал я плечами. Последние пару минут меня интересовала исключительно земляничная полянка.

— Алексей! — рявкнула девочка. — Посмотри на меня!

Я послушался. Орайя стояла в странной позе. Будто бы она хотела обхватить меня руками. Не обнять, а схватить.

— Иди ко мне, — сказала она.

Я сделал шаг, второй…

Всё исказилось. Я смотрел на Орайю свысока. Посмотрев на свои руки, я понял, что стал взрослым. Мысли о сладкой землянике исчезли.

— Молодец, — сухо произнесла девочка. — Теперь ты здесь, не только твоё Отражение… суррогат Отражения Аларии. Слушай меня внимательно. Ты не должен слушать её, понял? Не слушай, не соглашайся… Делай то, что хочешь ты и только ты.

— Где я? — пробормотал я. Мысли с трудом ворочались в голове. Это было что-то вроде шока. Орайя, полянка, руины, — всё стало нереальным. Осталась только боль людей, чьи останки покоились на дне воронки.

— Ты у меня дома… В моём Отражении.

— Кто ты?

— Продавец грёз. Или, вернее, дочь Продавца, которая хотела отречься от предков… но это ведь невозможно. Если ты родился Продавцом грёз, ты перестаёшь им быть только после смерти.

— Что…

— Заткнись, — оборвала меня девочка. — И слушай. Не играй по её правилам, чужак. Эта сука обрекла тебя на гибель. И не только тебя, всех нас, всю команду. Наверное, её целью была именно я и он — Алария хотела устранить конкурентов до Войны. И… что бы ни произошло… никогда не иди на её поводу. Понял меня? — голос Орайя сорвался. Она всхлипнула и, не выдержав, разрыдалась.