Перед фашистским главарем уже лежала сводка о захвате немцами Тихвина. Да, да, 8 ноября наши войска вынуждены были сдать этот, столь важный для обороны Ленинграда город. Заняв Тихвин, гитлеровцы устремились сразу по двум направлениям — вдоль линии Северной железной дороги к Вологде и к реке Свирь, на соединение с финнами. Здесь их разделяло несколько десятков километров.

Потере Тихвина предшествовали яростные атаки немецко-фашистских войск на город Волхов и станцию Войбокало, со стороны Чудова с намерением захватить город Новую Ладогу, прервав, таким образом, подвоз продуктов и по этому пути. Потеря Волхова означала бы уничтожение гидроэлектростанции, имевшей большое значение в энергетике индустриального Ленинграда. Поэтому угроза, нависшая над Волховом, встревожила командование и Военный совет Ленинградского фронта. По их настоянию Ставка Верховного Главнокомандования возложила оборону Волхова на генерала И. И. Федюнинского, командующего 54-й армией, подчинив ему части правого фланга отступающей 4-й армии; в его же распоряжение были переданы 3 тысячи бойцов, переброшенных на самолетах из Ленинграда. Чтобы сдержать натиск врага, остановить его, Федюнинский снял зенитную артиллерию, прикрывавшую Волхов с воздуха, и использовал ее для стрельбы прямой наводкой.

Энергичные меры не только остановили гитлеровцев, но и навсегда отбили у них охоту наступать на этом участке. Тем самым отпала необходимость взрыва Волховской гидроэлектростанции, приказ о котором лежал у командарма в кармане (станция была заминирована на случай, если ее оборудование попадет в руки врага). Не добившись успеха на Волхове, немецкие войска ринулись к Тихвину.

Одна из дивизий, защищавших старинный город, — 44-я стрелковая именовалась прежде 3-й гвардейской дивизией народного ополчения и была скомплектована в основном из трудящихся Петроградского района. У меня в ней особенно много знакомых. Из нее ко мне нет-нет да и приходили письма от друзей, комсомольских работников.

Так тревожно для нас заканчивалась первая неделя ноября, обычно такая праздничная. Невозможно было не думать об опасности, угрожавшей городу, твоим друзьям, твоей семье, всему, что ты любил, перед чем преклонялся.

«Не может быть, чтобы страна не пришла к нам на помощь! Не может быть, чтобы Ленинград был отдан на поругание фашистским извергам!» — отгонял я от себя черные мысли, невольно возникавшие при известии об оставлении Тихвина.

19 ноября в составе делегации ленинградской молодежи мне довелось побывать на подводной лодке, только что вернувшейся из боевого рейда в Балтийское море. Там она отправила на дно четыре немецких транспорта общим водоизмещением 40 тысяч тонн.

Надо заметить, что это были не единственные удачные действия нашего подводного флота, базирующегося в Ленинграде. Несмотря на исключительные трудности с прохождением через минные поля, установленные противником у входа в Финский залив и почти на всем протяжении пути от устья Невы до Балтики, советские субмарины совершали смелые нападения на транспортные суда, перевозившие в Прибалтику и Финляндию войска, вооружение, боеприпасы, нефтепродукты и все, в чем нуждались оккупационные армии группы «Север». Учтите также военно-политическое и моральное значение этих ударов по врагу. Ведь Гитлер и его адмиралы давно объявили, что Балтийский флот заперт в Финском заливе и не играет, мол, никакой роли. Надо ли пояснять, почему Военный совет Ленинградского фронта придавал боевым операциям подводных лодок исключительно важное значение.

Об этом мы, естественно, вспомнили, направляясь на корабль в качестве гостей. Наша группа, насчитывавшая более десятка представителей из многих районов города, главным образом девушек-работниц, решила собраться в помещении обкома комсомола и оттуда всем вместе двинуться на подлодку. С улицы Куйбышева до стоянки было рукой подать — лодка была пришвартована к гранитной набережной Большой Невки, где теперь стоит крейсер «Аврора».

На судне нас уже ждали, встретили приветливо, дружески, как это умеют делать моряки, — искренне и непринужденно. Кругом были совсем юные, улыбающиеся лица. На многих лежала заметная тень усталости. Видно, не оправились еще от трудного похода. Познакомились с командиром лодки Федором Иванцовым.

Беседа проходила в самом большом помещении судна — не то в красном уголке, не то в кают-компании. Присутствовала вся команда. Когда расселись, негде было яблоку упасть, до того стало тесно. Но уютно. Мы почувствовали себя так, как будто давно уже знаем этих приветливых, симпатичных парней.

Встречу открыл полковой комиссар из политуправления КБФ. Тепло поприветствовав гостей, он вкратце охарактеризовал боевые действия подводников Балтики. Преодолевая трудности и терпя лишения, подвергаясь смертельному риску, совершают они рейды в глубокий вражеский тыл, уничтожают фашистские суда. Затем полковой комиссар предоставил слово капитан-лейтенанту Федору Иванцову. Медленно, взвешивая каждое слово, рассказывает он о только что завершенном рейде.

— Получив боевой приказ, мы стали готовиться к далекому походу. Это был тяжелый, опасный путь. Пришлось преодолеть десятки минных полей, оставаясь незамеченными для самолетов и военных судов, охотившихся за нами. Прошли заданным курсом и стали поджидать врага. 15 октября в темную штормовую ночь заметили вдали огни. Это был немецкий танкер водоизмещением 16 тысяч тонн. Экипаж приготовился к атаке. Первая же торпеда попала в цель. Огромное судно переломилось пополам и через двадцать минут затонуло. Мы с комиссаром наблюдали с мостика за его гибелью. Через день встретили транспорт. Легли в атаку. Дали по нему торпедный залп. Транспорт на наших глазах пошел ко дну. На следующий день, 18 октября, удалось выследить и потопить еще один такой же примерно корабль. А потом почти две недели ходили впустую по условленному курсу. Противник, видно, сообразил, что ему здесь несдобровать. Только 2 ноября снова встретили транспорт, который «благополучно» утопили. И в самый канун праздника, 5 ноября, посчастливилось обнаружить поблизости от нас танкер — длинный, не менее десяти тысяч тонн. Торпеда наша попала ему в корму. Хватило одного залпа! Когда всплыли, увидели только пятно на поверхности моря. Рассчитывали еще потопить пару судов к празднику, да получили приказ «возвращаться!». Поход был не из легких: за месяц прошли четыре с половиной тысячи миль[1], из них тысячу двести — под водой. Ну да что в войну бывает легким?! Могу сказать: все члены экипажа нагрузку выдержали. И действовали безотказно, каждый на своем месте.

Это только цветочки, будут и ягодки, — заканчивает свой рассказ Ф. Иванцов. — Мы будем бить фашистскую мразь беспощадно! Так и передайте товарищам, которые послали вас.

После этого выступил руководитель нашей делегации, секретарь Ленинградского обкома ВЛКСМ Николай Вуколов. От имени молодежи города и области он поздравил экипаж корабля с замечательной победой, рассказал, как стойко и мужественно отражают вражеские атаки с воздуха молодые ленинградцы, как самоотверженно работают и учатся.

Члены нашей делегации работница оборонного завода Разинкина и ткачиха с фабрики «Красный маяк» Барулина передают особо отличившимся морякам подарки от молодежи — книги, пластинки, письма.