- Ты что еще за хрен? – спросила Астра, уставившись на старца гневным взором, в котором погиб не один мужчина.

- Тиресий, - пришел на помощь Нострадамус, даже не изменившись в голосе. – Он мне завидует и постоянно пытается оскорбить.

- Влагалищелюбый, отвратный старик, - взвыл Тиресий, пытаясь к нам приблизиться. В сочетании с повернутой в другую сторону головой, это производило жуткое зрелище.

- Так, - встрял я. – Ты, слепой еблан, заткнись нахуй. До тебя очередь дойдет. И вообще, чего все древние греки слепые? Гомер вот белоглазый был, ты такой же. Дрочите, поди, часто? Правы значит, были знахари, когда говорили, что от онанизма ослепнуть можно.

- Дерзкий юноша, - уже нерешительно продолжил слепец, но Астра, которой это все надоело, отвесила легенде мифов знатного леща, чем и угомонила словесный понос.

- Благодарю вас, - кивнул Нострадамус. Кивать ему было тяжело, ибо шея была вывернута, но он справился. Не без труда, конечно. – Насчет вашего вопроса.

- Да, да. Давай уже говори, пока бес не вернулся. Нас по головке не погладят, что мы такие вопросы задаем, - поторопил я предсказателя.

- Ладно. Вижу я немного, ибо сила моя ослабла. Тяжел будет ваш путь. Боль, злоба и ненависть кого-то могущественного ждут вас. Пройдя Восьмой Круг очутитесь вы в Девятом. Там вам будет потребна вся ваша сила воли и все мужество, дабы выйти с честью из испытания Диавола. Только жертва откроет вход в Чистилище, и вы сможете пройти.

- Жертва? – переспросил я. – Какая жертва? Принести кого-то в жертву или что? Понятнее можно?

- Много вопросов, а я стар, - пробурчал Нострадамус, но поперхнулся словами, увидев возле носа кулак Астры.

- Я тебе сейчас лицо прострелю, - прошипела рыжая, которая крайне нежно относилась ко всяческим загадкам. – Что за жертва, ты, злостный ебатель лягушек?

- Только жертва способна открыть дверь в Чистилище. Больше я сказать не могу, - надувшись, изрек старик, все еще косо посматривая на Астру. Та вздохнула и повернулась к Тиресию.

- Дополнишь? Или позвать беса, чтобы он тебя вновь немым сделал?

- Лягушкоёб прав, рыжая дева. Только тот, кто может собой пожертвовать, откроет проход в Чистилище. Кто именно, я не вижу.

- Ты вообще не видишь, - фыркнул я. – Нажрался либо грибов галлюциногенных и несешь всякую хуйню.

- Нет, дерзкий отрок. Не все так просто. Жертва имеет сакральный смысл в любой религии. Только душа, что думает о других и презирает собственные блага, способна на то, что вы затеяли. Люцифер могуч и в случае неудачи, ваши души навсегда вернутся в Хаос, из чего и был создан Мир.

- Херово. Значит – жертва?

- Да, дитя, - улыбнулся Тиресий. – Мы не можем раскрывать все будущее, ибо оно туманно и призрачно. Меняется быстро и почти мгновенно. Уследить за ним не в нашей власти.

- Ладно, и на том спасибо. Астра, дай им по глоточку бесовского самогона. Пускай ребята повеселятся, хоть минутку, - задумчиво велел я, несмотря на удивленный взгляд рыжей, которой давно никто и ничего не приказывал.

- Да, Збышек. Еще одно, - внезапно добавил Нострадамус, скривив лицо после внушительного глотка алкоголя. – Жертва должна остаться здесь. До Страшного Суда.

Мы с Астрой переглянулись и преисполненные невеселых дум отправились прочь. К выходу из Четвертой Щели. Вопросов вновь было много, но и ответы, полученные на них, не блистали понятливостью.

Глава двадцатая. В Кругу Девятом.

После беседы с просвещенными старцами, которые намолчались за все время, проведенное в Аду, и вывалили на нас ворох жутких пророчеств, приправленных страшноватыми подробностями, мы с Астрой немного скисли. По правде сказать, настроения не было вовсе, а мысли, рождаемые больными головами, радостными можно было назвать с большой натяжкой. Где еще вы услышите, что для того, чтобы попасть в захудалое Чистилище, вам нужно будет кем-то или чем-то пожертвовать. Ни я, ни Астра и понятия не имели, что это за таинственная жертва, а посему почти весь дальнейший путь прошел в относительных раздумьях над собственным будущим.

Мы проходили молча оставшиеся щели, прерываясь лишь на том моменте, чтобы свериться с картой. Бесы и грешники будто чувствовали наше подавленное состояние и предпочитали не лезть вовсе, считая нас обычными душами, страдающими за ошибки прошлого. От обилия мучеников и их мучителей начинало натурально тошнить. Всюду, куда ни кинь взгляд, находились реальные аналогии тому, в чем мы грешили с Астрой. Лицемеры, воры, взяточники, обманщики, сетевые тролли – каждый грех мы отчасти пропускали через себя, вспоминая прежнюю жизнь, когда трава была зеленой, груди подружек мягкими, а алкоголь крепким.

Астра, редко огрызаясь, почти не комментировала потрошение воров и зачинателей раздоров, хотя там было на что посмотреть. Мне было глубоко плевать на тягостные стоны лицемеров и загнивающие раны мошенников. Нашими душами в буквальном смысле завладела апатия. Пока мы не очутились у выхода из Восьмого Круга.

В скальной породе, никогда не видевшей солнечного света, зияла огромная дыра, очень сильно похожая на карьер, из которого добрые люди вовсю воруют полезные ископаемые, нещадно при этом буравя плоть матушки Земли. Только стены этой дыры были не ступенчатыми, а зеркально гладкими, благодаря чему напрочь отсутствовала возможность спуститься вниз постепенно, а лететь мордой вперед в неизвестность никто из нас не желал. Однако один из бесов, остановленный нами около дыры, подтвердил догадку. Вход на Девятый Круг был перед нами. Здесь не было очередей грешников или толп демонов, внимательно проверяющих наличие нужных грехов и назначающих соответствующее наказание. Наоборот, даже тепла не ощущалось. Из воронки ощутимо тянуло настоящим морозом. Только не тем, что ласково пощипывает ваши щечки, заставляя их покрыться слабым румянцем. Этот холод был по-настоящему дьявольским и суровым. Я тяжело вздохнул и повернулся к Астре и, впервые с момента беседы с Нострадамусом, обратился к ней.

- Нам туда, - коротко сказал я, когда стало понятно, что без спуска вниз наша миссия не обойдется. Рыжая пожала плечами и тихо ответила.

- Знаю, Збышек. Только страшно почему-то.

- Мне тоже страшно. Так страшно, что если мне в жопу кусок угля засунуть, то оттуда алмаз выскочит. Но мы сознательно на это шли. Давай не будем драматизировать, и придумывать себе сложности? Лучше решим их по мере поступления, даже если этими сложностями окажется Нергал и тысячи легионов Диавола. Друзья по металу, - улыбнулся я, протягивая девушке руку. Та робко улыбнулась в ответ.

- Прав ты, чертяга языкастый. Ладно, что делать будем?

- Нырять с головой, заинька. Я как-то страшно напился и в туалет решил сходить. Там у меня голова закружилась и я со всего маху об унитаз уебался. Что-то мне подсказывает, в этот раз будет примерно также.

- Ох бля. Уговаривать ты не умеешь, но хер с ним. Прыгаем вместе?

- Конечно! Если помирать, так полапав тебя напоследок, - картинно оскорбился я, но в ответ не получил ни пинка, ни подзатыльника. Астра просто прижалась ко мне, и тогда я понял, как сильно она боялась. Ее тело буквально сотрясала крупная дрожь. Но нас спасли остатки бесовского самогона, которые мы залпом выпили, даже не почувствовав, как крепкая жидкость обожгла горло.

- Полетели, блядь. За Гагарина, - буркнул я и, разбежавшись, прыгнул вниз, потащив с собой и Астру.

Полет на удивление прошел почти незаметно. Мы не разбились, не превратились в жалкие подобия короля Томмена «Сплюснутого» и не переломали себе все кости. Наоборот, некая невидимая, но могущественная сила мягко и аккуратно опустила нас на землю, покрытую сказочным снегом, который искрился под синим светом чудных факелов, в изобилии тянущихся вдоль стен.

- Странно. Я думал, будет жестче, - честно признался я, помогая Астре подняться с пятой точки и доставая карту, дабы понять, куда идти дальше.