Отрывок из записей короля Ричарда Первого, найденный в 2003 году, в одной из тайных комнат Вестминстерского дворца.

Испания, Авила, сентябрь 1498 года нашей эры.

«Страшные вещи случаются со мной. Хворь и диавольские силы овладевают моим телом. Слаба душа моя и помыслы уносятся в закат. Видел я ужасное, не иначе с нечистым духом связанное. Случилось это в ночь, когда болезнь терзала тело мое, сотрясая его в лихорадке.

Видел я себя, но без поражений, болезнью проклятой мне дарованных. Горели глаза мои огнем странным, и веяло силой от души моей. Не мог я говорить, ибо страх овладел языком, и слова застряли в горле.

А затем явился пред очами моими гнусный распутник, поносящий имя мое доброе. Вцепился он в другого меня и бил сильно, стараясь покалечить. Изрыгали уста его богохульства ужасные, и не мог я ничего сделать. Только смотреть и запоминать. Тот я, что был с зелеными глазами и видение мое, исчез в зеленой вспышке, а дитя с лукавым злобным взором, насмехаясь, показало мне язык и зад свой оголив, исчезло следом. Не ведаю я, что знаменовал мой сон, иль явь это была, сулящая беды всей Испании. Снятся мне души тех, кто сгинул безвозвратно… Записано сие слугой моим и передано под клятвой строгой в Священный Трибунал Испании. Томас де Торквемада, Великий Инквизитор Валенсии и Каталонии, Бич Еретиков и Свет Испании».

Часть утерянного фолианта, найденная в архивах Ватикана.

Конфедеративные Штаты Америки, апрель 1865 года.

«Тяжело положение вынуждает меня встретиться с генералом Грантом. Сражение при Аппоматтоксе ничего не изменило. Дни Конфедеративных Штатов Америки сочтены и война проиграна.

За три дня этого, когда я был занят обдумыванием действий нашей армии, случилось нечто необъяснимое. В половину девятого вечера я, как обычно, проводил работу по изучению докладов соглядатаев, внедрившихся в армию северян. Время шло неспешно, как вдруг в моем кабинете что-то полыхнуло, и в нем возникли два человека в странных костюмах. Они, не обращая на меня внимания, сцепились друг с другом, громко крича различные проклятия и превращая кабинет мой в место побоища. Но стоило мне позвать караульных и схватиться за пистолет, как незнакомцы исчезли во все той же вспышке зеленого пламени.

Я считаю этот знак предвестием того, что скоро случится. Мне ничего не остается, кроме как идти на встречу с генералом Грантом. Генералы высказались за капитуляцию и я готов ее подписать. Да будет так. Роберт Эдвард Ли, генерал армии Конфедеративных Штатов Америки. 9 апреля 1865 года, 11:15».

Тайный дневник генерала Ли. Библиотека Конгресса. Соединенные Штаты Америки.

— Вот они, — радостно воскликнула Астра, когда я вывалился из очередной вспышки и отпихнул связанного инквизитора, чей рот был закрыт грязным носком и серой тряпкой. – Лысенький. Ты что-то быстро.

— Иди ты, — отмахнулся я, усаживаясь на поверженного врага и закуривая сигарету. – Замотался я, бля, с этим пидарасом. Скакал, блядь, похлеще Стефана. Чуть не блеванул, пока его поймал. Зацени, как он смотрит ласково.

— Пофе нафу, — пробубнил испанец, вращая глазами, как бешеный рак, узревший кипяток у своей жопы.

— Сам иди нахуй! – гаркнул Ахиллес, впечатывая ногой прямо ему по пузу. — Птеродактиль!

— Где ты его поймал-то? – спросила Леария, наклоняясь к грешнику и заглядывая тому в глаза. – О, теперь они у него обычного цвета.

— Ага. Его током нехило так переебало, когда он прямиком на энергоподстанцию телепортировался и в проводах застрял. Визжал, как баба, и поджарился, бзднув с огоньком. А потом и силы потерял. Не знаю, как так вышло, — хмыкнул я, выпуская дымок в воздух. – Сначала я какого-то англичанина напугал до икоты. Появляюсь, а англичанин на стульчике сидит и трясется, как желе. Еле удалось от него добиться информации, куда злоебучий Томас слинял.

— Нашел, видимо, — улыбнулась Астра.

— Нашел. Угадай, бля, где? Он к себе в прошлое улетел. Появляюсь я и вижу, как он что-то втирает самому себе. Другой он, лежащий на кровати, больной какой-то, вонючий. Трясется тоже, хуйню какую-то несет. Я времени терять не стал. Вцепился в горло здоровому и давай лупить. А этот урод меня еще и жарит силой своей. Улетели мы к ебеням оттуда и к мужику седому свалились. Тот над картой стоял и, разинув рот, наблюдал, как я душу из этого дерьмоеда выбиваю. Наконец, с силами собрался, заорал что-то и за пистолет схватился. Ну я шустренько пробормотал слова призыва и деру из этого неприятного места.

— Удивительно, — покачала головой демонесса. – Там он в проводах запутался?

— Нет. По пути мы еще пару крестьян напугали, чуть динозаврам на обед не попались, потом жрецы майя нас казнить хотели, но в итоге все завершилось хорошо. В силе какой-то сбой произошел, и этого долбоеба выкинуло в нашем времени, возле трансформаторов гудящих и прочей электрической хуеты. Я следом за ним прыгнул и вижу, что эта сука ебаная в проводах корчится и Гринпис зовет. Пришлось подождать, пока его знатно не потрясло, и только потом я связал его и, сосредоточившись, вернулся к вам. Простите за спутанные объяснения, но я, бля, неебически устал от всех этих прыжков во времени, драк и прочего смертоубийства. А где, кстати, Нерон?

— Рано расслабляться, Збышек, — хмыкнула Леария, кивнув в сторону молчащего Видара, который охранял Алтарь Богов. – Второй проклятый отправился в Хаос. Наша древнегреческая легенда ударом ноги пробил ему грудную клетку насквозь. Выжить грешнику не удалось.

— Вот так всегда, — вздохнул я, поднимаясь на ноги. – Ахиллес, зацепишь этого уебка?

— Лады, — согласился грек и, взвалив на плечо пленного инквизитора, пошел за демонессой.

Когда мы подошли к стоящему возле камня Видару, гигант предупредительно хмыкнул и поудобнее взял дубину, а затем кивнул в сторону испанца, которого тащил Ахиллес.

— Остаться должна одна команда, — мрачно произнес сын Одина.

— Слышь, блядь, заканчивай тут Горца цитировать. Дункан Маклауд злоебучий, — устало фыркнул я. – Это наш трофей, который сбежал из Обители Молчащих и должен понести наказание.

— Правила есть правила, — покачал головой ас и на минуту задумался. – Впрочем, можно и послабление сделать. Но ответь мне, грешник, достоин ли ты прощения?

— Это не мне судить и не тебе, — ответил я. – Только Он может это сделать.

— Правильный ответ, дитя в обличье взрослого мужа.

— Ты меня сейчас оскорбил или похвалил? Говорю же, устал я всякие загадки разгадывать. Ты нас пропустишь или Ахиллеса позвать, чтобы он всю дурь из твоей головы выбил?

— Да будет вам дозволено пройти к Алтарю Богов.

— Спасибо, блядь, огромадное, — съязвил я и, демонстративно задев гиганта плечом, прошел вперед, к древнему камню, на котором темнели руны. При нашем приближении они засияли нежно-белым светом, словно кто-то невидимый включил рубильник. Я повернулся к своим спутникам. – Беритесь за руки и полетели.

— Воистину, бля. Поляк, нахуй! – улыбнулся грек, устроив поудобнее мычащего испанца на плече. – Домой, бля.

— Домой, — кивнул я и, прикоснувшись к прохладному камню, закрыл глаза.

Переход был быстрым и на выходе нас уже ждали. Громкие крики, визг и улюлюканье буквально взорвали головы. Поморщившись, я открыл глаза и увидел, что стою в центре главного зала, аккурат напротив деревянного трона, на котором восседал одноглазый Один. По бокам от него стояли еще четыре трона. На них сидели великие короли Ада: Белиал, Белет, Асмодей и Гаап. Рядом с ними, гордо улыбаясь, стоял Герцог Элигос, скрестив мускулистые руки на груди. Он подмигнул мне, а затем нахмурился, увидев Торквемаду, которого Ахиллес без лишней вежливости бросил на пол.

— Оставь его, Абигор, — прошелестел Белет, подняв кожистую руку. – Теперь и мы видим этого проклятого, который решился обмануть величие Преисподней.

— Да, Владыка, — поклонился Элигос и бросил в нашу сторону. – Отойдите от него.

— Ща буит мясо, — невнятно пробурчал Ахиллес, уже раздобывший кусок жареной козлятины и вгрызшийся в нее крепкими зубами. – Пизда ему. Я те грю…