Таня, сделав две затяжки, передала сигарету мне. Заметив знак, который подал мне Марек, я сделал две-три глубокие затяжки, отправил окурок в урну и направился к нему.
— Артур, Марек! — крикнула Татьяна. — Три минуты до конца брейка!..
Марек — а вслед за ним и я — обошел «контейнер» и остановился в том месте, где на стенке закреплен таксофон.
Поляк достал из кармана какую-то детальку — чем-то напоминает короткую спицу «крючок», из тех, которыми пользуется Татьяна. Я не понял смысла фразы, которую сказал Марек. Он улыбнулся; а следом вставил изогнутый в двух местах крючок в прорезь приемника монет.
— Ага… — озадаченно сказал я. — Так можно… можно звонить без монет и жетонов?
— Tak, tak. — Марек энергично кивнул. — Bierz, Artur! — Он протянул мне эту своеобразную отмычку.
— Dziękuję bardzo!
Я спрятал ценную вещицу во внутренний карман. Мы успели продернуть карты и пройти через турникет за несколько секунд до сирены, возвещающей об окончании перерыва.
ГЛАВА 17
Марек подвез нас к самому дому. Примерно четверть часа назад ему позвонил на мобильный Джимми, помощник нашего «босса». Последние новости таковы. Джито всё еще сидит в СИЗО, но с большой долей вероятности его выпустят уже в ближайшие дни. В минувшую пятницу — это Марек добавил уже от себя — были задержаны еще несколько человек: трое из местных сикхов, субарендаторы жилья, и поляк, через которого оформлялась аренда на вэны для перевозки рабочих на пакгаузы. Полиция изъяла два микроавтобуса, но их вроде бы уже вернули. Главная же новость заключается в том, что лавочка продолжит работу; сегодня вечером, как и принято по пятницам, начнут выдавать «конвертики» с деньгами.
Мы с Татьяной прошли в дом. Из гостиной доносятся голоса — там устроилась какая-то компания. Таня направилась сразу наверх, я же пошел на кухню, чтобы промыть под краном термосы и коробку для сэндвичей.
В гостиной шестеро человек. У них что-то типа party; на столе баночное пиво, большая бутыль с сайдром, чипсы, в пепельнице гора окурков. Из знакомых мне личностей здесь обнаружились наш приятель Колян, одна из двух оставшихся после ухода Стаси кабет — Броня, а также поляк с вислыми усами — Янек. Еще здесь обнаружились два рослых, крепкого телосложения парня; обоим с виду около тридцати. Шестым и последним в этой компании был сухонький, невысокого росточка пожилой мужчина с серым мятым лицом.
— Hi! Cześć! — поздоровался я разом со всей компанией. — Привет всем.
— А, Папаня! — Колян вскочил со стула. — А у нас новые соседи!..
— Окей, — вяло сказал я. — Новые, так новые.
— A to jest nasz bohater! — возвестила Броня, обращаясь к двум незнакомым мне парням. — Arthur wypędził tych diabłów!..
Один из незнакомцев подошел ко мне; он улыбался, но глаза у него настороженные.
— Меня зовут Альгис, — сказал он. — А это… — Он кивнул в сторону другого парня, который оставался за столом. — Это Саулюс.
— Артур. Вы из Литвы? Labas!..
Мы обменялись рукопожатиями.
— Артур, как насчет пива? — сказал литовец. — Присоединяйтесь…
— Спасибо, Альгис… Но я только с работы. И мне надо сначала принять душ.
Я жестом показал Тени, чтобы тот следовал за мной. Мы прошли на кухню. Я извлек из сумки несколько упаковок салатов, сыра и майонеза, положил их в один из двух холодильников.
— О, круто! — сказал Тень — Давно пора… Тут, ира, все с пакгаузов таскают, кроме тебя и Татьяны. А еше и в маркетах тырят, ира.
Он протянул мне захваченную из гостиной банку пива.
— Угощайся, Папаня.
— Пока нет желания. — Я перешел на полушепот. — Что это за цирк, Николай?
— В смысле?
— У нас сухой закон, — напомнил я.
— Так я же, ира, только банку пива выпил.
— А что это за мужики?
— Литовцы?
— Да, я про них спрашиваю.
Тень открыл банку; запрокинув голову, двигая кадыком, сделал несколько крупных глотков. Вытер ладонью губы, затем протянул жестянку мне.
— Глотни, Папаня, а то на тебе, ира, лица нет.
— Ты оглох? Я спрашиваю, что это за мужики?!
— Джимми их привез.
— Так?
— Каких два часа назад, ира, вместе с их вещами.
— Фига себе… Еще двоих решили подселить? Но куда?!
Я выкрутил оба крана — с горячей и холодной водой, стал прополаскивать колбы термосов.
— Папаня, оставь! Я помою…
— Ты лучше на вопросы мои ответь.
— А чо, я уже ответил… — Николай хлопнул себя по лбу. — Да, самое главное не сказал.
— Ну?
— Хохлы съехали окончательно!
— Западенцы?
— Ну да. Они же, ира, с того дня, когда ты их отпиз…
— Без мата давай. Во-вторых, я никого из них и пальцем не тронул.
— А на районе говорят, что ты их… — Тень задумался.
— Короче, — поторопил его я. — И по теме.
— Короче, ира, они забрали вещи… А вместо них, ира, будут в том же руме жить эти двое, которых привез Джимми.
— Твою мать… — пробормотал я. — А почему эту комнату нам не отдали? Раз уж оттуда украинцев выселили?
— Ну и они, ира, — не слушая меня, продолжил Тень, — типа такой «проставки» сделали — ящик баночного пива притащили. Хотели бухла купить у индусов… Водки, в смысле. Но я сказал, что вы с Татьяной, ира, не пьёте крепкого.
— Ты — тоже, — напомнил я Тени о наших договоренностях. — И вообще… ты поменьше давай болтай!
— А я чо, ира… Я же ничо такого не сказал.
Проходя через гостиную, я поприветствовал легким взмахом руки новых соседей. Тень увязался за мной; на ходу он достал из кармана ключ.
— Вот, Папаня!.. Сделал два ключа от входной двери — себе и тебе.
Мы остановились в вестибюле. Я взял у него ключ, сунул его в карман куртки.
— Ты сказал — «сделал»? Или мне послышалось?
— Сделал, ира… вот эти руками.
Я бросил на его удивленный взгляд. Ну, я-то знаю, что Николай по жизни не «рукожоп», руки-то у него растут, откуда надо. Другое дело, что он свои умения и навыки в последнее время редко предъявляет в повседневной жизни, предпочитая плыть по течению. И это уже не говоря о наличии энного количества тараканов, которые поселились с некоторых пор в его черепушке.
— А где взял инструмент?
— В мастерской, Папаня. У Боба.
— В какой еще мастерской? И кто такой «Боб»?
— Да тут… рядом. У него, ира, мастерская по починке бытовой техники, телевизоров… Мне про него Энтони сказал.
— Энтони? Это кто такой?
— Ну, тот англик, которого ты в гостиной видел. Он в одной комнате с Янеком живет… и еще там с ними один мэн.
— Впервые слышу. Они что, живут в нашем доме? Англик и этот… второй «мэн»?
— Ну да.
— А почему я их раньше здесь не видел?
— Так ты же, ира, сутками пропадаешь на пакгаузе. Кстати… он меня берет на работу.
— Кто? Энтони?
— Не, Энтони безработный. Я, ира, говорю про Боба.
— Вот это да… А как ты с ним договорился? С этим Бобом?
— Да нормально, ира. — Тень пожал плечами. — Я его и сам заприметил, ира. Я тут по району ходил… делать-то нечего…
— Высматривал, что плохо лежит?
— Не, ну люди выбрасывают много чего… Как-то раз увидел, ира, старый «Панасоник» — на тротуаре, за порогом. Зашел в мастерскую, спросил, можно ли забрать.
— И?
— Сам «ящик» негодный — полный капут. Но мы разговорились с хозяином… Хороший мужик, ира, этот Боб.
Я криво усмехнулся.
— Интересно, на каком языке вы базарили? Он ведь англик?
— Да, местный.
— И как ты с ним столковался?
— Ну так, ира… легко. Где-то на пальцах, что-то на словах.
Тень почесал подбородок.
— Ай нид зе… дзе… дзе джоб… Короче, ира, по два часа в день пока. За час — три фунта…
— Уже хлеб.
— И еще там рядом автомастерская. Я поговорил с хозяином, он знакомый Боба, им электрик нужен. Может, возьмут на приработок… Левый, ира, но фунтов пять-десять в день можно и там зарабатывать.