Дик сморщился. Он не испытывал особых чувств к чему бы то ни было, но остановить Братство, пользуясь тем что он отвлекся на другие направления, изредка корректируя атаки, было подло. Кроме того, недальновидные людишки считают, что сделали нечто невероятное, они ошибаются. Дик подозвал своих братьев, старших офицеров к бумажной карте, которую он возил с самого начала. Тыкнув на одного из них, он указал место, обвел его карандашом и указал стрелкой на восток, тыкнул в другого и указал ему другое место на карте, которое обвел кругом и оттуда также направил стрелками на восток. Указал на себя и начертил следующий круг на карте, и указал стрелкой еще дальше в том же направлении. Несколько секунд он смотрел на них, словно обмениваясь мыслями. Его верные помощники, с которыми он вышел из Зоны никогда не подводили его. Даже если он погибнет, любой из них заменит его и продолжит дело. Они слишком долго были вместе и думали как одно существо. Братья переглянулись и вышли из комнаты. Каждый из них знал, что нужно делать. Их задачи не отличались друг от друга, отличались только места ударов и места сбора армии. Проводив их взглядом Лука небрежно собрал карту и вышел. Через десяток минут десятки армейских машин и гражданских внедорожников двинулись из разных мест, разными дорогам прочь.

***

– Ну что, Петр Петрович, дорогой ты мой человек, – просиял высокий статный мужчина, в армейском, выглядевший лет пятьдесят, хотя в действительности являлся с ним одногодкой, более того они были выпускниками одного и того же военного училища. – Давай откупорим за победу!

– С удовольствием, Дмитрий Иванович, – отозвался Войтенко вставая с дивана.

Он находился в кабинете своего друга Самохвалова, одного из генералов армии. Штаб был расквартирован в Смоленске. Официальная поздравительная короткая часть была закончена несколько часов назад. В зале с трибуной перед камерами и фотоаппаратами отдувались другие, а они сидели здесь в уютном кабинете с приглушенным светом и собирались пригубить коньячку. Армия под командованием Самохвалова Дмитрия Ивановича скоро должна была переименоваться в Первую Роботизированную армию России и для этого сейчас готовились документы, устав, оснащение и кадры. Новые угрозы, новые ответы.

Дмитрий Иванович собственноручно разлил бархатный коньяк по рюмкам, больше напоминавшим стакан на ножке и подал своему другу и боевому товарищу. Без особых тостов они приподняли рюмки чокнулись и отпили по половине. Благодушно выдохнув коньячные пары Дмитрий Иванович, присел на один конец дивана, а Петр Петрович Войтенко на другой, довольно поправляя не существующие усы.

– А… все никак не отвыкнешь? – с усмешкой спросил Дмитрий Иванович.

– Никак не привыкну, – ответил ему в тон Войтенко, затем он пригубил еще немного и поднял глаза в высокий потолок, на котором висело несколько люстр, яркость которых была убавлена. – Хороший коньяк, – похвалил он, просматривая его на просвет.

– Скажешь тоже, хороший, – покровительственно произнес Самохвалов. – Из личной коллекции самого… – он указал пальцем наверх, не желая произносить фамилию.

– Да-а-а?! – удивленно поднял брови Войтенко и посмотрел на приятного цвета жидкость, словно вообще видел коньяк впервые.

– А то! – подтвердил Самохвалов.

Некоторое время они молчали, переживая величие момента. Войтенко незаметно для себя впитал весь фужер и теперь посматривал на товарища, который похоже умел пить хорошие напитки, и его тара была полна еще на треть.

– Так я понимаю реки и озера перекрыты? – спросил Войтенко, чтобы сократить время ожидания.

Коньяк раскрыл свой букет и Войтенко только-только почувствовал свежее благоухание коры дуба и нескольких степных трав, неуловимо знакомых и притягательных.

– Да, – кивнул Самохвалов. – Раскидали детекторов вдоль и поперек. Ни одна тварь не проскочит, – его взгляд упал на пустую рюмку Войтенко и он махнул свободной рукой. – Петя, давай сам. -Войтенко не нужно было просить дважды, он встал, налил себе коньяк и довольный вернулся на прежнее место. – Даже если их десяток пойдет, робот пометит всех. Стреляет маленькими гарпунами с маячками. В запасе у каждого по сорок штук, батареек на год хватает. Спокойненько сидит себе и караулит, а как что мелькнет, так вся округа знать будет и вес, и рост, и в фас, и в профиль. Еще и следом поплывет, – довольно сказал Самохвалов.

– Да! – пригубив напиток восхищенно сказал Войтенко, отдавая дань то ли ученым, придумавшим и реализовавшим таких аква роботов, то ли восхищаясь коньяком. – Хорошие машины, – наконец определился он с адресатом.

– Так точно, Петя, так точно, – согласился Самохвалов. – Ты кстати поосторожнее с конем, тут пятьдесят пять градусов, – предупредил он.

– Да-а-а!? – еще раз удивился Войтенко. Соточка коньяка уже врезала ему в ноги и окрасило настроение победы в лирические цвета, но он не очень понимал этого.

– Ну так, умеют делать, когда надо.

– Мы тоже умеем, – с некоторым вызовом повысил голос Войтенко.

– Умеем, умеем, – успокоил его друг.

– Давай споем? – предложил Петр.

– Тс-с-с… – приложил палец к губам Дмитрий. – Только потихоньку! – подсев друг к другу ближе они еще раз чокнулись, приобняли друг друга за плечи. – Три-четыре, – скомандовал в пол голоса Самохвалов.

– Выйду ночью в поле с конё-о-о-м… – тихо затянули генералы, приобнявшись и почти касаясь головами друг друга.

***

Утро следующего дня разбудило генерала Войтенко легкой головной болью и стуком в дверь его помощника Гаврилова. Конечно, вчерашние посиделки с другом не закончились одной бутылью. У его друга нашлось еще много чего, но поскольку военная дисциплина была для них не словом, а делом, разошлись они вполне себе соблюдая общепринятые нормы, продолжительно держали друг друга в рукопожатии, долго сопели, подбирая слова, но не найдя их, отдали честь и страхуемые поближе подошедшими адъютантами: «разошлись как в м-о-о-оре корабли».

– Открыто, – буркнул генерал.

Дверь в его покоях действительно не запиралась. Невзрачная с виду пятиэтажная гостиница для военных чинов, под гербом, стоящая на балансе министерства обороны в эту ночь была полна, но к тому времени когда Гаврилов шел по коридорам, давя сапогами мягкие ковры, она уже была почти пуста.

– Господин генерал, разрешите доложить! – с порога, вытянувшись в струнку, гаркнул Гаврилов.

Войтенко уже сидел в пижаме на кровати. Два вида коньяка уложили его спать словно младенца, одолев умение вставать без звонка в запланированное время, наверное, потому что запланировать время подъема он не успел. Генерал посмотрел на держащего осанку адъютанта. Если Гаврилов орет и подчеркнуто докладывает по форме, значит что-то случилось. Войтенко посмотрел на левое запястье, ожидая увидеть циферблат, но наручных генеральских часов не оказалось. Где же они? Он осмотрел ближайшее пространство. Стол, два стула, прикроватные тумбы, еще один стол с зеркалами, густой ковер… «Дам команду Гаврилову, он должен знать где мои именные…» – хмуро подумал Войтенко.

– Докладывай.

Гаврилов сделал несколько стремительных шагов, доставая из подсумка бутылку боржоми, ловко открыл ее и налив в стакан поднес генералу, после чего отступил на шаг, сновав вытянувшись в струнку.

– В Крупках потери. Десять ДПР, – доложил Гаврилов.

Генерал опустошил стакан и выдохнул с некоторым облегчением.

– Плохо. Но не страшно. Давай собираться, по пути расскажешь.

***

Полторы тысячи километров от Цюриха до Минска, по пустым трассам, без светофоров и скоростных ограничений, не знающее усталости и сна отдельные части Братства одолели чуть больше чем за двенадцать часов. Итого часам к шести утра, через двенадцать часов после официальной части подведения итогов, где военные в начищенных мундирах на камеры отчитывались об остановленной угрозе, о потерях в технике, в процентах приближенных к погрешности, о гарантиях полной безопасности и о больших планах на будущее, Братство неслось мимо остывающих воронок ядерных взрывов, уже заполняющихся водой. Передвижение выпало на ночное время, а общий облачный фронт, зависший над Европой, надежно скрыл их от всевидящей оптики спутников. На этот раз Старший Брат сам контролировал направление. Передовые отряды Братства заняли высоты в небольшом Белорусском городке Крупки, откуда пользуясь снайперскими винтовками легко вывели из строя ДПР шарящихся по этим территориям. Территория была радиоактивна и людей тут уже не было. Было несколько спрятавшихся от роботов созданий, и еще несколько вот-вот должны были проснуться обращенными. Между тем Братство стягивало сюда свои силы, направляя гражданских с прилежащих территорий и собирая кулак. Старший Брат знал, что может прорвать линию обороны гораздо меньшими силами, но он хотел показать людишкам действительную мощь Братства, в назидание другим. Они должен видеть, почувствовать силу и непоколебимость веры и свободы, которую они несут им.