***

– Вот это я понимаю, техника! – восхищенно сказал генерал Войтенко. – Вот это братцы, машина! – он восторженно поднял обе руки зажатыми кулаками вверх.

Штабные офицеры всех мастей, разглядывающие мониторы где показывалось и от лица БР и с камер ДПР рубку мяса со всех направлений, восторженно улыбались. Они только в теории знали об эффективности этих машин, но в живую, да еще и в таком масштабе все видели впервые.

– Ай молодца инженеры, ай хорош наука! – орал Войтенко, не скрывая восторга. – Задали мы им жару, а? – спросил он у своего коллеги, голубоглазого лысеющего полковника, шуточно толкая его в плечо. – Какие потери, Юрий Николаич? Доложите?

– Отчего же не доложить, – совсем не по уставу ответил полковник, открывая папку с документами. – На итог боя, тридцать два ДПР выведены из строя, уж не знаем как это получилось, это менее половины процента, около тысячи временно, с различными степенями поломок, остальные практически невредимые, только отмывать надо и дезактивировать. Много радиационных пришло, господин генерал, – блестя вспотевшим лбом сказал полковник.

– Ты нам по касатикам нашим скажи. По боевым нашим роботам, красавцам нашим! – бросая взгляд на экраны, где транслировалось из камер ДПР продвижение внутрь задымленной территории, короткие выстрелы пулеметов по редким фигурам гнуса. Боевые роботы были далеко впереди казня последних зомби прямо на земле.

– По боевым роботам потерь нет, – ответил полковник.

– Т-а-а-к… а по чучелам этим сетчатым?

– По демонам… Согласно данных браслетов, погибло четыреста шестьдесят четыре особи, что составляет… – полковник наморщил лоб, производя простейшие вычисления, – сорок шесть и шесть процентов.

– Этот Лука и Королева его живы? – с некоторым неудовольствием спросил Войтенко.

– Так точно, господин генерал, – напрягшись, почувствовав изменение настроения генерала ответил полковник.

– Гаврилов! – крикнул Войтенко. – Дай мне центральный.

Из ниоткуда вынырнул Гаврилов с рацией и протянул ее генералу. Войтенко отставил ее подальше от себя, одолев недостатки зрения и набрал нужный канал. Ответили немедленно. Войтенко хмуро выслушал поздравления и далее отделываясь междометиями выслушивал то ли отчет, то ли приказ.

– Да… да… так точно. Хорошо… Конечно… Перекрыты? Ясно… – Постепенно его лицо светлело, он незаметно для себя кивал. – Вас понял. Конец связи.

Закончив он передал рацию Гаврилову. Затем обернулся оглядывая просторный кабинет штаба. Тут он был старший, на нем же была ответственность за проведение операции на этом участке, от первого до последнего шага. И вот пора заканчивать с оборонительной операцией.

– Согласно распоряжения главнокомандующего за номером тридцать шесть дробь семьдесят один от сегодняшнего числа, приказываю отключить нательные опознавательные браслеты инфицированных объектов. Перед отключением обеспечить сто процентную вероятность уничтожения объекта.

Обернувшиеся на него специалисты, сидящие над пультами, вернулись к экранам и кнопкам, набирая команды и проверяя камеры далеких и не очень ДПР, дежуривших рядом с демонами сидящих на берегах водоемов, специально возведенных для них понтонах, мостах и переправах. Хранившие тишину и покой в режиме ожидания до этого дизельные поисковые роботы запустили двигателя и повинуясь общей команде «охрана объекта» подъехали вплотную к демонам.

– Пост третий готов, – поднял первым руку один из операторов, отвечающий за десяток ДПР.

– Пост четвертый готов, – ответил следующий.

– Пост восьмой готов…

Операторы один за одним поднимали руки, обозначая готовность выключения опознавательных браслетов. То же самое происходило и на других участках, в других штабах, больших, как этот и малых, всего с десятком вверенных ДПР, совсем далеко от этих мест. От самых северных, до южных широт необъятной территории. Войтенко внимательно пересчитал посты в его штабе.

– Отключай! – скомандовал он.

Десятки тумблеров одновременно щелкнув, деактивировали браслеты. Тоже самое происходило и в других местах. ДПР, стоящие на боевом посту, внезапно обнаруживали перед собой красную сигнатуру противника, прямой директивой к которой было уничтожение. Мощные лапы манипулятора хватали ничего не подозревающих демонов и тащили их на циркулярную пилу, уничтожая его раз и навсегда. ДПР на линии фронта разворачивали пулеметы и расшивали в куски своих недавних союзников. Это было предательство и военная хитрость. Пересчитав всех демонов, пометив и приставив к ним убийц, военные, убедившись, что могут противостоять гнусу своими силами решили уничтожить одну из угроз, пока она не пустила корни в их теле.

Лука обернулся, на его лице не было удивления, только печаль и разочарование. Он почувствовал, что умирают связанные с ним далекими, слабыми связями существа, и он знал почему. Он понял, что именно происходит. Лилит стояла перед ним в нескольких метрах, расширив глаза от ужаса, слыша и ощущая нечто, что невозможно было представить. Через секунду она все поняла.

– Нас предали… – прошептали ее губы.

Позади Луки появился матовый, разбитый неровным рисунком человекообразный силуэт. Первый удар мечом рассек Псараса сверху вниз, от макушки головы до пояса, второй снес голову, заставив обе половины головы отлететь в разные стороны. Она потянулась за стилетом, но матовый контур появился рядом с ней. Впервые она смогла разглядеть то что должно было быть лицом. Гладкое синтетическое покрытие, оно как будто должно было быть мягкое на ощупь, круглый динамик вместо рта, перекрытый черной металлической решеткой, и ряд утопленных окуляров, выполняющих функцию глаз, расположенных по кругу на высоте выше бровей, если бы у него были бы брови. Окуляры напоминали венок и могли вращаться вокруг головы. Ничего похожего на человека. Первый удар разрубил ее пополам по поясу, она поняла это, вдруг став меньше ростом, второй удар совершенно незаметный заставил ее голову катиться по земле. Она видела в последних секундах сознания как чередуется местами дым, вместо неба, и черная земля со скрученными в спирали, будто истлевшими от высокой температуры стеблями, травой.

Глава 19. Генералы

Старший Брат Дик, разместившись в номере одного из отелей, где работал аварийный генератор заряжал удобный армейский компьютер, поддерживающий целый ряд каналов, имеющий отдельно присоединяемую небольшую тарельчатую антенну, позволяющую получать данные с военных спутников. Данный компьютер сейчас работал на режиме приема, поэтому запеленговать его было невозможно. Электричество, как и ожидалось вырубилось спустя некоторое количество времени, пропал интернет, заглохли автоматически работающие радиостанции, за исключением некоторых частот, подающих сигнал бедствия. Его братья, из связных, прослушивали их, храня в свою очередь радиомолчание, составляя для себя отдельно карту выживших. Его интересовали только военные специалисты. Десятки отдельно спасшихся людей, подающих сигналы либо из городов, либо наоборот из стоящих на отшибе или потерянных в лесу домиков не интересовали его. Кроме того, такие сигналы постоянно исчезали. Говорили там на незнакомом ему языке, но очень приблизительно он понимал, что люди либо оказались взаперти, либо боятся высунутся наружу, узнавая ситуацию. Часть из них спасшаяся случайно, просила воды, еды и лекарств, другая кричала о повышенном радиоактивном фоне, но и те, и другие были обречены.

Старший Брат следил за ситуацией в мире. Судя по всему, в Африке семена Братства дали плоды. Найдено несколько погибших с характерными признаками иссушения. Италия и Испания, последние оплоты Европы сражались из последних сил, медленно отступая к морям. Их боезапасы и моральные силы были на исходе, а силы Братства еще не были исчерпаны и на треть, другая ситуация складывалась на восточном направлении, где люди успели подготовить оборону и имея невероятное количество боеприпасов, мало того, что сутки сдерживали Братство на широкой более чем сто километровой линии, но и сумели разбить волну несущих новую веру братьев. Это было недопустимо. Два направления на Италию и Испанию, за которыми он следил, уже были практически продавлены их святой верой, а вот восточное направление было оставлено без его внимания и в результате людишки, не понимающие величайшего блага, которого они пытаются избежать, радуются и ликуют, грозя им всем скорой расправой.