Товарищи сгрудились над экраном. Раздались удивленные восклицания и присвистывания.

– Фига се! Это что за фигня?

– Это новые формы у них образовались. Валдарнийские танки вроде называют. В Италии снято, мне на личку скинули. У них там вообще жесть творится! Всеми силами мочат, но толку нет. Гнус технику или обходит, или калечит, – поделился информацией Кабачок.

– Так что к нам такие же идут? – не сдержав высокой нотки страха спросил кто-то.

– Тихо ты! – шикнул на него Антоха. – Бабам не показывай, только, а мне скинь, – обратился он уже к Кабачку.

– Ща… – Кабачок принялся листать страницы отыскивая нужное устройство.

– Я таких в нете не видел еще, – сказал кто-то. – Мне тоже сбрось.

– Да в нете вообще ничего нет почти. Я ж говорю, отдельно на электронку мне шеф выслал, он там отдыхал на море на яхте, когда это все началось. Вот и сейчас там болтается. Говорит хавка кончается, бабы его голодные сидят, страшные! –Кабачок гоготнул. – Он их рыбу ловить заставляет, – компания захмыкала. – Там и еще уроды есть. Вот! – он снова привлек товарищей к экрану, перелистывая страницу за страницей.

Послышались восклицания и фукания вперемежку с матами.

– Как они получились то?

– Не знаю. Шеф тоже не знает, но думает, что может из-за радиации. У них там бомбардировка нехилая была, вот после нее вот такие уроды начали появляться. По двое по трое слипаются, бывает и больше, вот как эти валдарнийцы, – палец Кабачка перелистнул страниц на экране и увеличил фото.

– Кто? – переспросил кто-то.

– Валдарнийцы. Есть там городок такой, Валдарно вроде бы называется. Вот оттуда они выкатились. – пояснил парень.

– Так сколько их тут в одном шаре то? – спросил кто-то.

– Тут тел пятнадцать, наверное, – ответил Кабачок. – У шефа там связи есть, говорят такие туши только с пушек разносятся прямым попаданием или из ПТУРа, но на ПТУР тоже особой надежды нет, если сразу их не раскидает, то шар через время опять покатиться.

– Это если каждое тело по семьдесят килограмм, например, то тут тонна мяса что-ли? – подсчитал кто-то.

– Если не больше, – добавил кто-то. – Такая и по машине прокатится не остановится… сомнет.

Молодые люди замолчали. На этот раз тишина была тягостная. Это почувствовали даже их подруги и жены на соседней скамье, только что свободно разговаривавшие, вдруг притихли и настороженно прислушались.

– Короче, братва, погнали, – скомандовал Антоха. – Пробки, пробками, а мы своей дорогой, тротуарами да объездными. Не задерживаемся, друг друга из виду не теряем. Если разминемся, встречаемся на развязке с Каширским шоссе, на Лукойловской АЗС. До рассвета ждем опоздавших, если вестей нет, то едем дальше. Конечную точку все знаете, если что туда пилите.

Молодые люди сразу посерьезнели, встали и двинули за подругами. Те, ожидавшие их, тотчас поднялись и разобравшись по парам, все вместе, почти не разговаривая двинулись к стоящим в темноте мотоциклам. Было что-то трогательное в этих сделавших свой выбор молодых людях, даже пухлый Кабачок, приехавший и шедший один к своему объемному байку, казался древним воином, гордо несущим знамя его полка или племени. На секунду Трофиму даже показалось, что он видит свечение этих тел, но помотав головой он старательно отогнал это видение. Со своими миражами он разберется как-нибудь позже, а сейчас надо поискать среди возможных источников информации что это такое – валдарнийские танки.

***

Минск и длинный список величайших Европейских городов перестал существовать как город, населенный живыми людьми. Его жгли белым фосфором, вызывавшим пожары, контролировали вертолетами отстреливая часть гражданских машин, рвущихся из города, не разбираясь люди там или уже нет. Господство винтокрылов в воздухе продолжалось до тех пор, пока базы, расположенные недалеко от населенных пунктов Новые Зеленки и Логойск, не были захвачены гнусом ближе к пяти часам утра. Десятки наполовину разряженных ДПР127 не смогли ничего противопоставить вынырнувшим из ниоткуда машинам и многим сотням зомби, разбивавшим оптику, залепляющими грязью, густой коричнево-красной кровью и внутренностями датчики робота, переворачивающими и сжигающим их бутылками с бензином, давящими приехавшими следом тракторами. Новые и старые члены Братства действовали слажено, без приказов и промедлений, двигаясь без остановки, не требуя времени на сон, еду и отдых. С падением авиационной группы небольшим, но набиравшим силу ручейком на Север и Восток по трассам М-3, Е-30, М-4 потекли первые десятки машин, несущиеся по обоим полосам движения, объезжая разрушенные части дорог, пробивая свои собственные маршруты. Через двадцать минут, когда выход гнуса начал исчисляться сотнями машин, рухнули первые три карающие атомные бомбы. Раскаленные атомные грибы электромагнитным импульсом обездвижили всю технику в радиусе десятка километров, затем с разницей в доли секунды волна жара подожгла еще катящиеся по инерции автомобили, размягчая металл вместе с находившимися в них существами. Вскипающая плоть в радиусе пары километров от эпицентра воспламенялась, не оставляя зомби ни малейшего шанса. То, что находилось дальше, если оно в принципе могло гореть тлело и воспламенялось или дымилось. Краска на автомобилях вспучивалась, салоны вспыхивали, трава и деревья занимались огнем, тут же ломаемые взбесившейся от предоставленной ей воли ударной волной. Автомобили отбрасывало с сторону, асфальт взлетал в воздух черными хлопьями, падая на горящую растительность и тут же загораясь. Черный и серый дым обозначили точки попадания бомб вблизи некогда населенных пунктов Логойск, Жодино, Червень тремя широкими дымящимися и горящими кругами.

Через десяток минут, стараясь держаться вне уносимых ветром на восток потоков дыма, в небе появились беспилотники, обшаривая окрестность сканерами и передавая данные в центр. Как и ожидалось за пределами досягаемости теплового излучения и ударной волны, оставшиеся неповрежденными в складках местности десятки автомобилей, продолжали движение. Машины, чья электроника была выжжена электромагнитным импульсом были оставлены, и гнус продолжал свой путь пешком по горящей и дымящейся земле, впитывая радиацию и убивая в земле все то, что не погибло от ядерного удара. Ударные беспилотники, сотнями вылетевшие на охоту потрошили автомобили зажигательными и разрывными, оставляя горящие остовы машин, но вынуждая большую часть гнуса лишь спешиваться, разбегаться и ненадолго прятаться. Первые отряды, вышедшие из утопающего в белом фосфоре и горящего Минска, продвинулись исходя из данных объективного контроля на пятьдесят километров.

В то же самое время новые потоки машин, снова двинулись из большого города. Сначала как будто робко по одной, две единицы, постепенно набирая силу, количество и скорость и вот уже тысячи машин выезжая из объездных, пробираясь через переулки и улочки сливаясь в поток набирали скорость, двигаясь во всех направлениях, забирая и на северо-запад и на юго-восток, словно слепое живое существо или спрут, поняв что одно из щупалец было отрезано, решило обойти опасное место и пустило щупальца кроме основного направления еще и на дополнительные, чтобы рано или поздно опутать свою жертву со всех сторон. Следующие три ядерные боеприпаса разметали и сожгли потоки на трассах близ Березино, Борисово и Бегомля уже в восьмидесяти километрах от Минска. Но первоначальный поток из большого города и не думал прерываться, продавливая и прожимая заторы мертвых машин, едва замедляясь на бездорожье. Ударные беспилотники, реющие на высоте разбивали и останавливали часть автомобилей, создавая заторы, куда через время авиация скидывала кассетные боеприпасы и боеприпасы объемного взрыва, призванные опустошать ряды живой силы противника. Но это был другой противник, совсем не тот, на кого рассчитывались подобные снаряды и бомбы. Гнус был слишком стоек и живуч. Он падал на землю, спасаясь от осколков и жестких ударных волн, ломающих его кости, рвущих и сотрясающих внутренности. Самые сильные отбирали у слабеющих и изорванных в клочья остатки жизни, чтобы продолжить свой путь, становясь снова сильными и быстрыми, чутко реагируя на устроенный им огненный шторм, рассредоточиваясь, прячась по оврагам, ямам, передвигаясь между остовами обгоревших и изучающих смертельную радиацию машин. Новые ядерные удары в восемь утра, уже в сотне километров от Минска, по предварительно уничтоженным и забаррикадированным участкам дороги, приостановившим автомобильное движение, нанесло чуть больше урона. Едва очертания атомного гриба растворились в воздухе, осыпав всю пылающую и изуродованную округу радиоактивной пылью и обломками, с неба вновь посыпались кассетные, фосфорные бомбы и боеприпасы объемного взрыва. Оборона становилась все ожесточённее и яростнее и действительно пробившиеся на первую сотню километров вдоль асфальтовых трасс зомби были уничтожены почти полностью, за исключением считанных единиц, убивших своих братьев и сохранивших свои жизни, забившихся в щели и ямы в слепой зоне для ударных волн, фосфора и осколков.