Что её заставило в воскресенье прийти сюда? Что вообще она от меня хочет? И что я значу для неё самой? До конца обеда я боялся ответить себе на эти вопросы. И мы по-прежнему молчали. Разговор об этом был бы для меня тягостен. И для Лики, наверное, тоже. Но, куда денешься! И мне пришлось начинать самому:

— Что случилось, Лика? Я пока к твоему отцу отправляться не собираюсь.

— Я… домой не вернусь… Можно, я у тебя пока поживу?

— С ума сошла! Ты, что, поссорилась с мамой? Это из-за куртки?.. — час от часу не легче…

— И это тоже… — немного уклончиво ответила Лика.

— Может, стоит помириться? Мама тебе же не враг.

— Я не могу с ней! Папку она до сих пор называет дураком! И мне запрещает о нём вспоминать! А его куртку она хотела продать кому-то или так даже отдать. Я прятала её для тебя…

В нашем диалоге повисла пауза. Жертвенность её меня удивила. Оставить папину вещь, чтобы отдать её какому-то… знакомому… дальнему родственнику. Чтобы он только не замёрз. Это мне о чём-то говорило… Но, наверное, я не желал сейчас это слышать. Она была ещё таким ребёнком, и мне до сих пор снилась Ленка…

А уж это я, пожалуй, приврал. Ленка мне не снилась с последнего нашего разговора ни разу…

— Прятала для меня? — переспросил я.

— Нет, просто прятала! А потом, когда возвращалась домой… — она замолчала.

— Что?..

— Ну, ты же замёрз.

— Да, верно, ночью было очень холодно! — я опять вспомнил свой вояж.

— Как, ночью?.. Ты же днём…

Совсем не надо было говорить про ночь. Но слово воротить было невозможно.

— А ты разве не помнишь, что я приходил рано утром?

— Да, сколько мне тогда было?..

— Девять лет.

— Вот видишь!.. — сказала, и тут же удивилась Лика. — Семь лет назад всего?.. А кажется, что вся жизнь после этого уже прошла.

— Не смеши!

— Ну, правда! Я тогда вообще ничего не понимала…

— А сейчас понимаешь?

— Сейчас?.. — она посмотрела на меня. — Сейчас, да!

— Тогда, раз всё понимаешь, решай. У меня жить тебе нельзя. Это, во-первых! Ты ещё несовершеннолетняя. И вообще, рядом со мной находиться никому не рекомендую. Только два дня назад ночью ко мне вломились…

Это, пожалуй, я вообще зря затеял говорить!

— Кто? — встрепенулась Лика.

От подробностей её необходимо было уберечь. И я сказал:

— Не знаю. Они сейчас в полиции. С ними разбираются.

— Ой! А что это у тебя за шишка?

Я про шишку на голове забыл не потому что беспокоить перестала. Просто, в последнее время очень много других проблем отвлекали от вопросов с моим здоровьем.

— Ерунда! Ударился об стенку…

— Но, у тебя там кровь!

Я тоже заметил утром обильные пятна засохшей крови на подушке. Думал, какие-то следы схватки квартирных грабителей с полицией, которые я раньше не заметил.

— Что, действительно, кровь?

Лика взяла салфетку со стола, на секунду коснулась ей моей головы, и показала мне. На салфетке остался красный след.

— У тебя голова разбита.

— Ладно. Будем считать производственной травмой. — ничего более серьёзного я придумать не мог.

— Тебе нужно в больницу! — в голосе Лики была явная паника.

— Обойдусь! — я постарался передать уверенность в голосе.

— Никак не обойдёшься! — в голосе девочки мне послышалась уверенность взрослого человека. Которому было что терять.

— Ладно! — тогда легко согласился я. — Сначала мы попробуем найти свои варианты.

Я взял смартфон, который уже немного зарядился, и позвонил Профессору. Димка, вопреки собственному правилу, мне сразу же ответил. Он оказался озадаченным.

— Нет у меня никого с медицинским дипломом!.. И студентов-медиков тоже нет!.. Постой, есть один, но он не медик…

— Давай своего «немедика»!..

— Так это Сергиенко… Серёга. Он водителем на скорой помощи…

Вот так и узнаёшь, что ничего не знаешь о своих друзьях!

— Чем он мне помочь-то может?

— Не волнуйся… — сказал Димка и сразу отключился.

Действительно, чем может помочь водитель скорой помощи? Привезти врача?.. Отвезти в больницу?.. Дать подержаться за баранку, чтобы определить, что я адекватен?

— Что? — спросила Лика.

— Профессор специалиста подыскивает.

Мне, вообще-то было приятно, что Лика заботится обо мне. Она приложила мне к голове новую салфетку и стала её держать рукой, не давая мне вертеть головой. И я затих.

— Лика! Скажи, тогда на остановке, почему ты меня поцеловала?

Тишина сгустилась до непробиваемости. Но я торопить не стал. И мы молчали довольно долго. Так долго, что я стал опасаться, что Лика уже забыла мой вопрос. И она, будто подтверждая, спросила:

— Не беспокоит?

— Ты не ответила мне. — настаивал я.

— Понимаешь… — рука у Лики дрогнула на моей голове. — Ты такие вопросы нескромные задаёшь!

Вот так молодёжь! Это я нескромные вопросы задаю…

— Ладно, не хочешь отвечать — не отвечай.

А вот это сработало классно! Когда я позволил не отвечать, Лику прорвало!

— Я сама не знаю… Подумала… Увидишь там меня маленькую… И больше на меня смотреть не захочешь… Зачем я тебе глупенькая… Только ты не прогоняй меня. Хорошо? Это я просто болтаю что попало…

— Зачем же ты так на себя? В твоём классе ты, наверное, самая крутая! — попытался я выгородить Лику от неё самой.

— Да, я глупая! Я сама про себя всё знаю! И, что глаза не слишком круглые, и… В общем, сама знаю!

Это что-то невообразимое! Она сама за всех всё знает! Я снова употребил «трюк»:

— Ладно! — ход уже не неожиданный, зато верный. — Я готов признать, что ошибался! Ты не самая крутая в своём классе. Да и глаза у тебя действительно не круглые.

От желания мне горячо возразить, Лика чуть не задохнулась. Ещё немного и она может тряхнуть меня за плечо. Как нашкодившего пацана.

— Я?.. — воздуха выкрикнуть фразу не хватило.

— Да, ты… — подсказал спокойно я.

Но запал у неё уже кончился. Наверное, Лика поняла, что наговорила, и без того много лишнего. Поэтому замолчала. Мы молчали уже секунд десять, когда у меня в руке ожил смартфон.

— Никуда не уходи! У тебя в течение получаса будет специалист! — прокричал мне в ухо Димка.

Можно подумать, у меня появится возможность куда-то сбежать!

— Сейчас приедут. — пересказал я Лике монолог Профессора.

— Ну, а мне куда? — тотчас всполошилась девочка.

— Никуда! Мы с тобой ещё ничего не решили. Ты несовершеннолетняя, и за тебя всё решать должна твоя мама. Согласна ты с этим или нет, но это так. Ты должна жить с мамой! Твои желания при этом учитываться просто не будут. Поняла? Мне очень жаль, что всё так получилось, но тебе придётся вернуться. Ты же не хочешь, чтобы меня заперли в тюрьму?

— За что? — не поняла Лика.

— За тебя!

Она об этих проблемах никогда не думала. Глупенькая Джульетта. Мне рядом с ней было, конечно, очень комфортно… Но приходилось решать эти неприятные вопросы и за неё тоже.

— Но я же ни в чём не виновата. — рука Лики на моей голове снова болезненно дёрнулась.

— Да. — поморщившись, согласился я. — И я тоже не виноват. Пока, по крайней мере…

Нас прервал звонок в дверь. Когда Лика открыла, в комнату вошёл, оглядываясь на неё, Сергей в привычной мне одежде. За ним прошёл человек в белом халате и с сединой на висках.

Сергей сказал:

— Вот, Палыч, этот больной. Его зовут Валера…

— Разберусь! — жестом отстранил его «Палыч».

Он ловко снял с моей головы окровавленную салфетку.

— У-у! Где вы, уважаемый, такую великолепную гематому получили? — он поцокал языком. — Давно?

— Два дня назад! — за меня ответил Сергей.

А «Палыч» принялся надавливать пальцами мне на череп.

— Так больно?

Я от боли сморщился.

— Сознание не теряли? — он продолжал мучать мою голову.

— Вроде, было. На несколько минут…

Наконец, «Палыч» меня отпустил. Мне после его манипуляций стало даже дурно.

— Возможно есть маленькая трещинка. Малюсенькая. Но это определить можно только рентгеном. К тому же, нужно вам прочистить здесь всё. — он посмотрел на мою голову. И добавил. — Если за пару минут соберётесь, я вас мог бы отвезти в травмпункт.