Вот так, сама себя настраивала на более серьезные действия, и надо сказать, увлеклась, выдохнула, зажмурилась как перед заходом в ледяную воду и «нырнула». Блин, как же горячо-то, как в кипяток попала! Похоже, и правда, температура вся внизу скопилась, и тут же подумала Антипиным словом: «Вот, охальница!» — приноравливаясь к таким не самым лучшим ощущениям, потихоньку начала двигаться на нем и через какой-то небольшой промежуток резко вздрогнула, когда на талии сомкнулись две горячие руки, испуганно забилось сердце, и жаром облило лицо. Едва приоткрыла глаз, боясь встретиться с чужим взглядом, но слава всем Святым, его глаза были закрыты, а тело пришло в движение, да какое! Я подлетала как перышко, а потом меня резко перевернули, и тут началось… можно сказать «высший пилотаж в исполнении бессознательного (??!!) мужика!! Выражение „небо в алмазах“ только сейчас поняла дословно, улетала я в „энти алмазы“ несколько раз, а товарищ все был неутомим. Распластавшись под ним амебой, не чаяла выжить, когда, не знаю в какой раз, начали сыпаться звезды из глаз. И, уплывая в сон, успела услышать его рычание и увидеть, как от его, опять ставших светлыми, прядей, на меня наплывает узенькая серебристая полоска.

Очнулась как от рывка. Было душно и жарко — меня крепко прижимал к себе уже абсолютно спокойный и не горячий, крепко спящий мужчина. Едва дыша, по миллиметрику, выбиралась из под тяжеленной ручищи. И когда это удалось, едва сдержав мученический стон — внизу все ломило и саднило, на цыпочках вышла из комнаты.

Небо едва-едва начинало светлеть и я, схватив полотенце и пару плюшек, в раскоряку, еле передвигая ноги, вышла на улицу. День обещал быть чудесным, и первые птички уже приветствовали его наступление. Послышалось цоканье — Муська — верный страж, подошла ко мне, обнюхав меня и, как мне показалось, удовлетворенно фыркнув, подставила к рукам морду.

Скормив ей плюшки и тяжело опираясь на её шею, потихоньку добрела до воды, едва сделав пару гребков, почувствовала, как вода меня подхватила и, как когда-то Степку, стала покачивать меня в водных ладонях, а над водой разнесся мелодичный смех.

— Да, после такого улетного секса ещё не то покажется, — проворчала вслух и тут уж точно, не глюки, а на самом деле зазвенел смех, такой мелодичный колокольчик, и нежный женский голос произнес:

— Умница девочка! — вода же продолжала меня покачивать, и я полностью отдалась этому водному массажу.

Выбралась я из озера, когда светило уже прочно заняло место на небе, массаж получился на славу, я уже могла идти нормально и по наитию, поклонившись озеру, сказала:

— Спасибо тебе, Глаз, и тебе, Богинюшка!

Озеро тут же откликнулось, плеснув на меня водой. Настроение пришло в норму, мы с Муськой обошли владения, проверили как наши посадки — цветики себя чувствуют. Надо сказать, что полянка наша радовала, все цвело и благоухало, разноцветье было просто волшебным, такого сочетания цветов у нас на Земле не наблюдалось. Доведись такое увидеть дизайнерам ландшафтным, они бы обзавидовались. Была у меня твердая уверенность, что без Богинюшки тут не обошлось, и есть ли еще в Лиарде такая красота, сомневалась.

Муська, проводив меня до крыльца, зацокала в сторону леса, я же, потихоньку напевая песни, приготовила борщ и запеканку из овоща типа картофеля, и, мурлыча: „очень ранимые, нашиии любииимыыеее“, вытаскивала протвишок с плюшками из печи, когда от двери в комнату, где спал „ранетый“ раздалось:

— Что это за слова такие?

Чудом удержав протвишок, я ошарашенно уставилась на него. Что сказать, с открытыми глазами он впечатлял ещё больше, не слащавый красавец, а такой настоящий, надежный мужик, двухметрового роста, с взъерошенными темными волосами и трехдневной щетиной он смотрелся пиратом, сходства с которым добавляли самые черные, когда либо-либо виденные мною, глаза.

Эти глаза очень цепко и внимательно оглядели меня:

— Где я? Кто вы?

— Эмм, я просто человек, а… — меня перебил голос Пола, — не просто человек, а твоя спасительница, если б не она…

Мужчина обернулся на его голос и, удивленно приподняв правую бровь, сказал:

— Надо же, сам Лесной Хозяин, не доводилось вот так в живую тебя видеть, здрав буди!

— И тебе не хворать. Зинуша, покормишь ли, а то ить набегут желанники-то на плюшки, вот я сам себе удивляюсь у нас теперь у всех Антипин-Степкин жаргон проявляется.

— Ну, с кем поведешься, от того и наберешься, — попыталась улыбнуться я, боясь поднять глаза на великолепного мужчину, в душе боясь, что он что-то помнит.

Мужчина представился:

— Меня зовут Дим, а где бы мне умыться, привести себя в нормальный вид? А то я малость оброс, — он поскреб себя по отросшей щетине и скривился.

Пол, видя мою нервозность, потащил Дима на озеро, за ними увязалась Муська, и было слышно, как тот удивлялся:

— Это же полла, они же не поддаются никакой дрессировке, тут же прямо ручная?

— Это Степка её так приручил, сам в удивлении.

— Степка — это?

— А вот увидишь, уникальная личность.

Появившийся из перехода Тахирон, услышав голоса, сразу пошел к озеру, и гомон мужиков стал ещё громче. Заявившись, бодрые и посвежевшие, дружно навалились на еду, уплетая за обе щеки и нахваливая.

— Скажи, Тахирон, — подкладывая ему еще запеканки, спросила я, — что мой секретный агент, когда явится?

— Ай, соскучилась? — лукаво улыбнулся тот.

— А то, ить волнуюся, — в тон ему ответила я.

— Я смотрю, — подал голос Дим, — вы все на каком-то странном языке говорите, где-то я с таким сталкивался… — он помолчал, а потом сказал, — не совсем точно, но, кажется, это как-то связано с ведовыми?

— Да, — кивнул Пол, — мы тут от полуторавековой спячки одного разбудили, Антипу Батуринова, Веремеева сына, вот от него и нахваталися.

— Это Косьяна старший брат, выходит, живым оказался? Славно как! — Дим улыбнулся, став похожим на озорного мальчишку, а я подавилась, подумав про себя: „Боже, да за такую улыбку себя с потрохами тебе вручишь! Не о том думаешь, не о том“, — тут же одернула себя.

— Так что, мой мужчина?

Тахирон засмеялся:

— Твой мужчина умудрился разругаться с Громоданом, поучить того, как правильно организовать службу тайных агентов, потом полночи с ним вести разговоры, сбегать в храм Бастики, уважить всех, а их триннадцать, девочек и заслужить награду от Правителя Димандана, — при этих словах поперхнулся Дим, — завтра явятся оба твоих героя, Антипа» ноне ить ещё недоразобралсси с дворцовыми палатами, а Степку Громодан усиленно просил задержаться, интересу у его много ко Степке, нарасхват твои мужики.

— Громодан-это? — спросила я.

— Громодан — глава всей тайной службы Лиарда, гроза и ужас всех неправедно живущих.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Дим, — твой мужчина, — он посмотрел на меня, — по каким-то девочкам шляется, похоже, гигант, раз стольких «уважил», другая бы рвала и метала, а ты смеешься?

— Да кот это, кот иномирский, очень большой, говорящий и многознающий, — теперь уже смеялись все.

Потом разошлись кто куда, я опять занялась готовкой, Пол пошел поглядеть на цветочек редкий, а Дим с Тахироном, усевшись на мои любимые камушки у озера, что негромко обсуждали.

— Иди-ка, Зинуш, сюда, — позвал Пол, — посмотри!

Подойдя к цветику восторженно ахнула — те два бутончика, что сидели, замерев на нем, совсем не подрастая, за ночь сумели вырасти и распуститься, такой красоты я ещё на видела. Оба цветка были только по форме бутона одинаковые, а вот расцветка… Один, более крупный, темно-лилового цвета с ярко зеленой серединкой, казался вырезанным из тончайшего бархата, по краям лепестки плавно меняли цвет на темно бордовый с проблесками золотого. А второй нежно-сиреневый с золотисто-черной серединкой, казался экзотической бабочкой, присевшей на минутку, а по всему цветочку, переливаясь в лучах светила, сияла радужная пыльца.

— Я, столько веков живущий, уже и мечтать не мечтал, что когда-нибудь увижу это чудо вживую, и теперь мне есть чего ждать, спасибо тебе, Зинуша, ты не представляешь, что ты сделала!