— Бритвы! — возразила островитянка, задирая штанину, и обнажая голень, покрытую черными, длинными, вьющимися волосами.

— Да-да, — поспешно согласился я. — Бритва была бы в самый раз! А ты, собственно, кто?

— Вы! — резко отрезала она, подняв руку с моим ножом, пропажу которого я сразу и не заметил.

— Чего?

— К девушке с ножом следует обращаться на "вы"! Сам-то откуда?

Не видя особого повода таиться, я рассказал ей. Вкратце, зато — почти от начала и до конца.

— Серебряков, гнида! — воскликнула островитянка. — И он здесь! Выжил, сволочь! А остальные?

Она называла имена, а я — просто кивал — да или нет. Тех, что "да" было больше.

— Саныча, конечно, жалко, не такой плохой мужик был, как могло показаться вначале. А на счет этой черножопой сучки ты меня порадовал! Чтобы ей в аду тошно было!

— А вы — то вообще кто?

— Я? Эмбер. Эмбер Баррелз. Росла нормальной девочкой, а потом что-то случилось… нет, не что-то. Просто не захотела быть простой девочкой Эмбер из Канзаса. Я как раз и пилотировала вертолет, когда нас сбили в Намибии. И карту Иваныч передал Григорьеву на моих глазах! Серебряков… ему ногу в фарш раздробило — не думала, что он выкарабкается.

— Ты…

— Вы!

— Хорошо. Вы отлично говорите по-русски, — заметил я.

— У меня мама русская, — ответила американка.

— Здесь-то ты как оказались?

— Длинная история…

— Времени у меня полно!

— Хорошо. В общем, когда Иваныч испустил дух, мы все разбрелись кто куда. Я сама успела пожить и в Йоханнесбурге, и в Рио, и в Лос-Анджелесе. Но потом… с деньгами-то жить везде хорошо, но как-то они кончились, а заработать их можно, как говорили, только в России. И я поехала в страну предков. Открыла салон красоты, и, по большому счету, все бы хорошо, если бы я не взяла ипотеку. С ипотеки все и началось! Дима, слышишь, никогда не бери ипотеку, никогда! Когда я поняла, что меня грабят — было уже поздно. Мне самой, чтобы расплатиться с банком, надо было начать грабить! Но я решила проще! Ведь я знала, где этот остров, остров, где Иваныч спрятал камушки и золотишко, я сама отвозила его сюда несколько раз! Я купила путевку на Мадагаскар, там угнала "Выдру"…

— Кого? — удивился я.

— Гидроплан DHC-3 Otter, — пояснила Эмбер. — И прилетела сюда. Правда, я не учла одного — остров находился как раз на точке не возврата… Топлива на обратный путь не было. Но жажда денег лишила меня разума! Не из-за жадности — вовсе нет. Все из-за этой долбанной ипотеки! Нет ничего страшнее ипотеки, слышишь?

— Да слышу я, слышу, — отмахнулся я. — Так в проливе лежит твой… ваш самолет?

— Мой, — кивнула Баррелз. — Вот так я здесь и оказалась. И живу тут полтора года без хлебушка, соли и бритвы…

Летчица говорила все медленнее и медленнее, местами вообще бормотала еле разборчиво. Это все из-за галет и шоколадки. По себе знаю — стоит поесть, как кожа на животе натягивается, и глаза закрываются.

— И вот теперь я богата! Сказочно богата! Но разве могу я купить здесь пачку сигарет? Или, хотя бы, баночку лосьона для кожи? Нет! Зато в золоте и брюликах купаться могу!

Я уже начал думать, что девочка основательно повредилась головой за время, проведенное на острове в одиночестве. И все из-за ипотеки!

— Димочка, я тебе доверяю! Мы теперь крепко повязаны. Я никуда не денусь без вас, а вы — без меня. И я готова щедро заплатить за свое спасение! А этот твой… Торопов — сколько он даст за свое спасение?

Хотел бы я сказать, что подполковник — самый щедрый человек на всем свете, но не мог! А потому ответил просто:

— Достаточно.

— И я могу рассчитывать на долю?

— Всенепременно! — заверил я.

— И, конечно, вы заберете меня отсюда? Мне не обязательно в Штаты, хотя бы в Сингапур или Индонезию.

— Если нам повезет остаться в живых — не сомневайся.

— И даст мне бритву?

— Ну это в первую очередь, — усмехнулся я. — Но ты, похоже, упустила главное. Я и бандиты — здесь, на острове. А Петрович с Палычем и остальными — на корабле. Черт, да я даже не знаю, как теперь попасть на корабль!

— Нет ничего проще! — сверкнула глазами Эмбер. — У меня есть лодка! Хорошая, крепкая, я сама ее построила, вот этими руками, и спрятала под Красной скалой!

Я еще сдержал смех. Но, видимо, недостаточно сдержал — островитянка заметила это. Еще бы! Женщина — судостроитель! Так я скоро начну борщи варить!

— Не вижу ничего смешного! — отрезала она. — Я сделала катамаран из поплавков самолета. Когда стемнеет — мы сможем незаметно подплыть к кораблю…

В этот момент громыхнул выстрел. Эхо пронесло его по всему острову. Затем еще один. Но стреляли не здесь, не на самом острове, а на "Скифе"!

— Там пальба! — крикнул я. — Бежим!

И мы понеслись к берегу. Эмбер бежала впереди, и я невольно залюбовался ее формами, но, стоило вспомнить лохматые лодыжки, на которых косы можно было вить, я сосредоточился на дыхании. Бежали долго, перепрыгивая через поваленные деревья, продираясь через кустарник. И, конечно, опоздали. Когда мы прибыли к берегу, остановившись в тени деревьев, на волне качались лишь обломки, куски фанеры и пластика. А рядом плыл катер с головорезами.

— Кажется, мы остались одни… — растерянно сообщил я.

Но выстрелы возобновились. На этот раз — на самом острове. Работал уже не гранатомет, автоматы. Бандиты на лодке напряглись, выставив оружейные стволы, всматриваясь в зелень леса. Мы же с островитянкой сочли за лучшее залечь в кустранике.

Не знаю, долго ли мы лежали — глядя на ее хорошую, округлую грудь, вздымающуюся и опускающуюся при дыхании, я потерял счет времени.

Затем примерно в полукилометре от нас взвился красно-белый, со звездой, серпом и молотом, советский военно-морской гюйс, он же — крепостной флаг.

Часть четвертая. Крепость

16. Здесь и далее рассказывает военврач. Как был покинут "Скиф"

Оба катера отчалили от "Скифа" около часу дня. Капитан, замполит и я сидели в каюте и совещались по поводу нашего дальнейшего существования. Смольный мрачно пошутил, что так страшно ему было один раз в жизни — когда вез груз из десяти тысяч кукол, которые, когда судно накренилось на волне, одновременно сказали "Мама".

Конечно, первой мыслью было захватить судно и уйти в море. Но Витя, отправленный на разведку, заявил, что двое бандитов с пулеметом укрепились в машинном. Выбить их оттуда нереально. Торопов предложил запустить им туда пару гранат, но Смольный убедил его оставить эту мысль — взрыв мог бы повредить турбины, и судно стало бы бесполезным как нам, так и одноногому. Слава еще и заметил, что куда-то пропал Дима, скорее всего — уплыл с бунтовщиками.

Нет, мы ни на секунду не думали, что нас старинный друг — предатель, ни и увидеть его снова живым уже не надеялись. Мы поднялись на палубу. Жара стояла невыносимая. Два бандита с автоматами стояли на мостике, остальных не было видно. Катера блестели металлом на песке в устье речушки.

Мы прекрасно понимали, что на корабле, когда вернутся злодеи, нам не спастись. Они попросту задавят нас числом! Единственным вариантом была старая британская крепость, обозначенная на карте. Если, конечно, она еще жива. Посовещавшись, мы решили, что я с Виктором поедем на разведку.

Но вот незадача! Оба катера забрали бандиты, у нас остались лишь спасательные надувные лодки! Чтобы не привлекать внимания, мы спустили на воду одну из них через иллюминатор, и уже в воде дернули чеку, наполняя лодку воздухом из баллонов. Мы направились в то место, где на карте был форт. Из оружия у нас было только два пистолета, так что меня сильно беспокоила вероятность появление людей Серебрякова у катеров, но, к счастью, берег в этом месте выгибался, образуя нечто вроде мыса, который и заслонил нас от причала, где шайка оставила катера. Выскочив на берег, я понесся к форту, и метров через триста уже уперся в стену.