В отличие от Театральной, Проспект был не столь увешен красными флагами, сколько был увешен плакатами с изображением генсека и патриотичными лозунгами типа: «Коммунизм — путь к процветанию народа!», «Нет слова «мой», есть слово «наше»!» и прочее. Были также и плакаты, побуждающие к войне с фашистами, например, «Очистим метро от тьмы фашизма!». Повсюду стояла охрана, чтобы обезопасить жизнь людей. Но массовая паника, подобная цепной реакции взрыва, уже распространилась по всей станции. Страх, порожденный Потрошителем, поселился в сердце каждого. На расспросы Вадима люди отвечали лишь «Это неуловимый убийца!» и «Не говори о нем! Не думай и не произноси его имя вслух!». И лишь один низкий человек, грязный, воняющий перегаром, ответил ему что-то большее:

— Я знаю, кто он! Я знаю, кто Потрошитель! И он охотится за мной! Прошу, помоги мне!

Вадим сразу начал отказываться, мол, его ждали другие, более важные дела, но мужчина настаивал на своем:

— Пожалуйста! Не бросай меня! — почти что плача, умолял мужчина, — Он убьет меня! Он идет за мной! Он хочет меня убить! Доведи меня до моей коморки, а я тебе расскажу, кто он! Но, пожалуйста, не бросай меня!

Делать было нечего, поэтому Вадим согласился. Вдруг грязнуля чего нового скажет? Сопровождая мужчину до его жилища, Вадим пытался выведать у него что-то большее, но никак не выходило. Путь состоял из бесконечных поворотов и переходов между палатками.

— Зачем мы так ходим? — спросил Вадим.

— Чтобы запутать его! — ответил мужчина, — Он идет, он охотится…

— Как тебя хоть зовут?

— Ефимом, — озираясь по сторонам, назвался мужик, — Идем быстрее, он может быть где угодно…

— Постой! — Вадим остановился, — Почему он охотится именно на тебя?

— Идиот! — закричал на Вадима Ефим, — Нельзя останавливаться!

— Пока не скажешь, я с места не сдвинусь, — стоял на своем сталкер.

— Дурак!.. — обиженно обозвался Ефим, после чего сказал, — Я видел, как он убивал. Но и он меня заметил. Я убежал в бар, где как можно больше людей, но он преследовал меня, а потом… я его потерял… Надо бежать со станции! Никакая охрана меня не спасет! — он взял Вадима за руку и повел дальше.

Ефим был сейчас похож на обезумевшего старика, который постоянно повторяет одно и то же, будто это успокаивало его. Вскоре, Вадим, наконец-таки, довел Ефима до его жилища. Ефим жил в коморке, почти в такой же, в которой раньше жил Вадим на Цветном бульваре. Ефим довел сталкера до входа в жилище и остановился.

— Спасибо, мил человек, — он протараторил, — Сейчас я запрусь, и соберу вещи. Если хочешь знать, кто есть Потрошитель — приходи через два часа к выходу в Полис. Там я буду ждать тебя. Прощай, — и Ефим забежал в коморку.

— Стой, а почему бы не сказать… — начал было Вадим, но Ефим запер дверь. Вадим тяжело вздохнул. Вдруг тяжелая рука легла ему на плечо. Сталкер дернулся, но увидел перед собой Медведя.

— Ты представь себе, куда они мастерскую запрятали! Я то думал, где-то в центре станции, а они чуть ли не в самый зад убежали! У меня уж сомнения появились, что этот Прилудин меня к мастеру ведет. Ты как вообще тут? Ещё Потрошитель этот…

— Н-да… — протянул Вадим, — Мрачно все это. Капитан этот ещё подозрительный какой-то.

— Нас как увидел, так посуровел сразу, — согласился Медведь, забыв о своем вопросе, — Но зато предложил переночевать тут. Заказ мой будут день ещё делать, так что можем расслабиться. Говорят, тут бар неплохой есть, и в покер перекинуться можно…

— Я с владельцем уже познакомился, — подметил Вадим, — А знаешь, неплохой человек, приятный даже. Ну, пошли, только сильно патроны не просаживай.

Покерный клуб находился почти что в центре станции. Все, у кого было в кармане хотя бы три патрона, приходили сюда и испытывали свою удачу. На входе стояли два амбала. Вышибалы, которые приструнивали слишком буйных посетителей. Но все-таки, по сравнению с Медведем, им было куда расти. Товарищи без проблем вошли в клуб. Интерьер был обустроен как в довоенных временах: местами грязные, но не растерявшие свей красоты, красные обои, два бильярдных стола, бар в центре и несколько столиков под покер. Сотрудники были одеты в белые рубашки с красными жилетами. Весь клуб веял довоенной атмосферой, когда люди так же собирались в подобных клубах и играли.

— О! Вадим! Какие люди! — к гостям подошел Прохор, — Смотрю, вас заинтересовал-таки мой клуб? Рад вас видеть. А это ваш… телохранитель? — владелец кивнул на Медведя.

— Друг, — ответил Вадим, — А как генсек разрешил содержать вам покерный клуб? Разве с этим не было проблем?

— Безусловно были! Но, когда я предложил часть дохода отдавать в «казну», генсек смилостивился и позволил держать клуб. Надеюсь, вы пришли сюда не с пустыми руками? — Прохор ехидно улыбнулся.

На эти слова Медведь демонстративно постучал по карманам штанов, бренча патронами. Астафьев проводил товарищей к столу, где уже сидели игроки, а крупье, юноша не старше двадцати пяти, тусовал карты.

— Можно ли добавить вам ещё игроков? — спросил Прохор, — Хотя, кого я спрашиваю, конечно можно! Присаживайтесь! Фишек у нас нет, так что придется прямо-таки играть на патроны. Курс все тот же. Удачи! — он похлопал Вадима по плечу.

— Удача — это миф, — ответил Медведь и сел за стол.

Крупье раздал карты на пятерых игроков и потребовал делать ставки. Один мужчина, небритый, в кожаной куртке, поставил пять патронов. Следующий игрок, человек пожилого возраста, поставил столько же. Очередь дошла до Медведя. Здоровяк решил не рисковать, поэтому добавлять не стал, и поставил тоже пятерку. Остальные игроки не изменили ставки. Затем на столе появились три карты: червовая дама, крестовая семерка, бубновый валет. Крупье спросил, нет ли у кого желания повысить ставку? Повышать никто из игроков не стал. Крупье добавил ещё карту: крестовый туз, а затем на столе появилась крестовая восьмерка. Один из игроков спасовал. Медведь посмотрел свои карты, но мины своей не изменил. Вадим посмотрел на остальных игроков: кто-то довольно улыбался, кто-то нервничал, а кто-то оставался безмятежно спокойным.

— Вскрывайтесь! — сказал крупье. Пожилой бросил на стол бубновую семерку и пикового валета. Мужчина в кожанке выкинул пикового туза и червовую восьмерку. Ещё один игрок, молодой парень, скинул две семерки: червовую и бубновую. Медведь открыл свои карты. На руках у здоровяка был червовый туз и крестовая дама. Крупье объявил о победе Медведя, и весь банк ушел к здоровяку. Вадим захотел выпить. В баре он заказал ликер с вишневым ароматизатором. На вкус — водка с сладким привкусом, но Вадиму напиток понравился. Сталкер оглядел клуб. Люди беззаботно развлекались, пили и веселились. Входные двери отделяли атмосферу страха и паранойи на станции от атмосферы местного веселья, будто никаких убийств вовсе и не было.

— Что, нравится тут? — спросила у Вадима блондинистая женщина, стоявшая за барной стойкой.

— Напоминает культурный притон, — ответил Вадим.

— Какая странная штука, да? — продолжала девушка, — Люди боятся, убийства снова возобновились, а эти люди веселятся и пьют, будто ничего и не происходит.

— Возобновились? — не понял Вадим.

— Угу. Маньяка прозвали Потрошителем уже три месяца как. В определенный период совершалось семь убийств, а потом две недели все было спокойно. Потом опять. И так уже три месяца…

— И что, до сих пор не поймали? — поинтересовался сталкер.

— Ловили уже десятерых, но все не те. Убийца осторожен и неуловим. Это будто проклятие… Простите, — девушка извинилась и ушла.

Вадим остался стоять в смятении. Не зря, получалось, люди боятся Потрошителя. Убийства совершались на протяжении трех месяцев и оставались безнаказанными. Было ли это работой нескольких людей, или действовал лишь один человек, оставалось загадкой. Вадим вспомнил про Ефима, который утверждал, что знает личность маньяка. Он взглянул на часы. До обозначенного времени оставался час. Значит, есть ещё время побыть в клубе. Вадим допил ликер и вернулся к Медведю. Тем временем здоровяк сумел поднять приличную сумму, превышающую его начальную в два раза. Его пробил азарт, и ставка возрастала все больше и больше. Вадим решил, что часть суммы необходимо изъять, чтобы увлекшийся рейнджер не проиграл все патроны. Уговорить Медведя была непросто, но все же здоровяк снизошел до компромисса, и половину отдал Вадиму на хранение.