Позднее, однако, показатели доходов от аттракциона медленно, но верно поползли вниз. Фрэнсис Икс. Кингсбери решил лично выяснить причины этого падения, не ставя в известность инженеров, билетных контролеров, службу безопасности и кого бы то ни было. Он хотел проверить свое предположение что спуск по трубе стал менее популярным из-за того, что скатываться люди стали медленнее. Секундомер должен был сказать всю правду.

Спуск по «Мокрому Вилли» был устроен так, что подросток весом в 110 фунтов должен был пролететь по трубе до нижней точки в бассейне с желатином за 22,7 секунды. Специалисты по маркетингу определили время спуска до десятых долей — он должен был быть достаточно длинным, чтобы клиент почувствовал, что не зря потратил деньги, и достаточно быстрым, чтобы человек успел испытать ощущение опасности.

Фрэнсис Икс. Кингсбери весил значительно больше 110 фунтов. Он увидел, как перед ним в трубе исчезли голые пятки какого-то подростка. Кингсбери нажал на кнопку секундомера, плюхнулся на живот и полетел вниз. Руки он прижал к бокам.

Летя вниз по мокрому желобу, Кингсбери строил недовольные гримасы. Он думал: «И это называется развлечение?» Секундомер холодил тело и вдавливался между ребрами. Яркие краски на стенах трубы не поднимали настроения, он заметил, что частью краска уже поблекла. Было также ясно, что поверхность латекса неровная, он начал отслаиваться.

Кингсбери пришлось оторвать взгляд от стен, когда он заметил, что вот-вот врежется в ребенка, который спускался по трубе впереди него. Будучи тяжелее подростка, он мчался с большей скоростью. Внезапно совсем рядом он услышал детский смех, ребенок явно не подозревал об опасности. Нет! Он летел прямо туда, где на плавках ребенка виднелось изображение улыбающегося Опоссума Пити.

— Дерьмо! — выругался Кингсбери. Он попытался затормозить, упираясь в латекс руками и ногами, но безуспешно, «Мокрый Вилли» послушно повиновался закону земного притяжения.

Кингсбери налетел на ребенка, и они, сцепившись, вдвоем понеслись по трубе.

— Эй! — орал подросток. — Вы же меня раздавите! — Это был мальчик лет девяти-десяти с ярко-рыжими волосами и веснушками по всему лицу. Фрэнсис Икс. Кингсбери теперь несся вниз на подростке, словно тот был для него санками.

Они на полной скорости врезались в желатиновый бассейн и расцепились. Мальчишка первым выбрался на бортик, за ним вылез Кингсбери, он смотрел на секундомер и хмурился. Он, казалось, не замечал группу людей, стоящих у выхода с аттракциона, — молодого контролера, трех сотрудников службы безопасности. Все четверо тяжело дышали после пробежки.

— Это он, — показал пальцем контролер на Кингсбери. — Только раньше он не был лысым.

Сотрудники службы безопасности, все бывшие провинившиеся полицейские, узнали своего босса с первого взгляда.

— Хватайте его, что же вы стоите! — закричал контролер.

— Да-да, — подхватил мальчишка, — хватайте его, он мне сделал больно.

— Плесень, — ворчал Кингсбери, не скрывавший своего неудовольствия. — У меня под ногтями чертова плесень. — Он поднял глаза и, не обращаясь ни к кому конкретно, приказал: — Вызовите аварийную команду, пусть вылижут «Вилли» и продезинфицируют. Быстро!

Мальчишка с веснушками заныл так громко, что его уже нельзя было не услышать.

— Этот человек чуть не раздавил меня. Как налетит сзади! — кричал он.

— Дайте мальчишке три бесплатных пропуска на «Американские горы», — распорядился Фрэнсис Икс. Кингсбери. — А его, — он ткнул пальцем в контролера, — выбросите вон, на улицу.

Мальчишка убежал, продолжая размазывать слезы по щекам. Охранники окружили неудачливого контролера.

— А вас почему здесь столько? Целых трое? — налетел на них Кингсбери.

Охранники молчали.

— Ты, — показал Кингсбери на самого низкорослого из них, — беги наверх и спускайся по этой чертовой трубе. Понял? Посмотрим, сумеешь ты спуститься быстрее, чем за 22,7 секунды.

— Будет исполнено, сэр, — кивнул охранник.

— Да, мой парик, — вспомнил Кингсбери, — он где-то там. Захвати его, когда будешь спускаться.

Бад Шварц задержался в дверях и оглянулся.

— Не нравится мне это, — сказал он, — может, хотя бы видеомагнитофон захватим?

— Забудь об этом, — Дэнни уже ковылял на костылях к лифту. — Нам негде будет даже спрятать его. Пошли, Бад.

Лифт пришел, и Дэнни Пог вошел в кабину. Одним из костылей он придерживал дверь, ожидая, когда подойдет его напарник. Бад все никак не мог расстаться с роскошной квартирой Молли Макнамара.

— Посмотри, сколько добра мы здесь оставляем, — ныл он, — за одну только стереосистему можно было бы запросто получить пять сотен.

— А как ты, мать твою, собираешься все это нести? — высунулся из лифта Дэнни. — У меня костыли, у тебя одна здоровая рука. Не мог бы ты пошевеливаться побыстрей, пока эта стерва не вернулась?

Когда они спустились на первый этаж, Дэнни сказал:

— Кроме того, у нас нет машины.

Бад выругался. Интересно, что стало с его синим пикапом?

— Эта старуха у нас в должниках, — сказал он.

— Точно. Она должна нам по девять тысяч, если точнее. Но мы же решили, что не будем дожидаться, пока она нам их принесет, верно?

— Я имею в виду то, что она должна поплатиться вот за это, — он помахал перебинтованной рукой. — Ни с того ни с сего начать стрелять, это же надо!

— У нее крыша поехала, чего ты хочешь, — Дэнни ковылял впереди, за ним плелся Бад.

У выезда из жилого поселка виднелся домик охраны. Вместо того чтобы обойти газон, они направились напрямик. Уже наступал вечер, было темно, все население поселка разошлось по квартирам, в окнах первого этажа было видно, как пожилые пары поливают цветы или кормят кошек.

Неожиданно Дэнни зацепился за что-то костылем и свалился на землю.

— Черт! — застонал он. — Погляди-ка, кто-то шайбу потерял.

— Это не шайба. Не хоккейная шайба, — определил Бад.

Дэнни держал в руке круглый пластмассовый предмет.

— Так что же это, по-твоему?

— Не знаю, — огрызнулся Бад, — давай, поднимайся быстрей, а то люди смотрят. Того гляди, вызовут нам «скорую помощь».

— Надо подать в суд на этих мерзавцев, чтобы не разбрасывали по двору всякую дрянь.

— Хорошая мысль, Дэнни. Завтра утром пойдем к адвокату. Вчиним им иск на триллион долларов и поедем на эти деньги гулять. — Бад с трудом помог своему приятелю подняться.

— Так кто на нас смотрит?

— Вон, оттуда. — Бад показал взглядом на балкон третьего этажа, откуда на них смотрели три старушки.

— Эй, — крикнул им Дэнни, — мертвец воскрес!

Старушки быстро скрылись в своей квартире, Дэнни расхохотался. Баду это не показалось забавным; с тех пор, как Молли Макнамара прострелила ему руку, он ходил мрачный как туча.

Когда они подошли к сторожевому домику, Дэнни спросил:

— Ну, и где же такси?

— Все в свое время, — прошептал Бад. — Помни, что надо говорить. Имя этой девчонки Энни. Энни Лефкович.

Он познакомился с ней сегодня днем около бассейна. Знакомство это ничего не дало, разве что теперь они могли сказать, что были у нее в гостях. Фамилию Молли Макнамара они упоминать не собирались.

Из домика вышел полицейский-охранник и кивнул двум калекам. Охранник был молодой крепкий негр в отглаженной форме и в начищенных ботинках. На груди у него красовалась бляха с надписью: «Служба безопасности поселка Игл Ридж». Дэнни и Бад с изумлением уставились на настоящий «смит-вессон» у него на боку.

— Похоже, что вам не повезло сегодня вечером? — сказал полицейский.

— Жаровня опрокинулась, — пояснил Бад. — Ожоги по всему телу.

Дэнни выставил вперед свою забинтованную ногу.

— Вот, тоже обжег, — сказал он. — Ничего, заживет.

Полицейский и не думал пропускать их к воротам. Он спросил их фамилии, и Бад промычал: Рон Смит и Дик Джонс.

— У кого вы были в гостях? — спросил охранник. — В каком доме?

— Мы были у Энни Лейбовиц, — поспешил ответить Дэнни.