Константин ухватил Дрехшлера за воротник, пополз сам и потянул его за собой, что было сил. Перевалив через бордюр, Константин очутился на сырой тротуарной плитке, что покрывала задний дворик. Упав на неё носом вниз, Сенцов опять пополз, не жалея живота, продвигая тяжеленного немца, преодолевая страх. Где-то неподалёку опять марширует патруль: слышны их тяжёлые шаги и каркающие негромкие разговоры. Сзади пыхтел и потел Красный: полз и подпихивал Дрехшлера перед собой, помогая Сенцову волочь. Дрехшлер уже почти очнулся, он стал громче ныть и временами лягался правой ногой, попадая Красному по голове.

— Чёрт! — ругался Красный, желая вскочить и снова задвинуть немцу по башке.

Сенцов миновал задний дворик с небывалой ловкостью, словно бы заполучил второе дыхание. Он буквально прыгнул через высокий парапет, отделявший этот дворик от парка, и сейчас же затаился в обширном кусте. Сенцов устал, как сталевар, шумно дышал ртом, с него ручьями бежал пот. Шёлковая рубашка Траурихлигена, которая была на нём надета, превратилась в уродливую грязную тряпку. Около Сенцова отдувался Красный, возле Красного «отдыхал» Даннер, ворочался Дрехшлер и сидел Бисмарк. Константин глядел сквозь ветви куста в тёмную глубину парка, стараясь разглядеть там засаду, патруль, или ещё какую-нибудь опасность. Внезапно он заметил шевеление — неясное, странное шевеление… Нет, это шевелятся не листья куста — это с другой его стороны прячется кто-то ещё… Кажется, с лопатой? Или это воображение играет с Константином такую шутку?

— Нн-м! Нн-м-м! — подал голос Дрехшлер и закрутился в траве, суча ногами.

— Замолк! — сурово рыкнул Красный и огрел немца по голове кулаком.

— М! — пискнул Дрехшлер и снова заглох, потеряв сознание по второму кругу.

— Сильно ты его! — шёпотом заметил Бисмарк. — Не убил?

— У него череп — как у носорога! — проворчал Красный, потирая кулак. — Я об него чуть руку не сломал!

— Не утрируй! — буркнул Бисмарк и повернул взор вперёд, туда, где за парком виднелись продолговатые и низкие здания гаражей. — Ползём, некогда рассиживаться, не на именинах!

С этими словами он железной хваткой вцепился в воротник Даннера и с новой силою попёр его за собой. Сенцов сжал всю свою волю в кулак и попёр Дрехшлера. Красный пополз просто так, потому что считал себя усталым. Уползая из-за куста, Сенцов на секунду оглянулся и увидел, как в другую сторону панически, расшвыривая грязь ногами, уползает ещё кто-то — странный такой, наряженный в некий халат, нагруженный двумя кирками и двумя лопатами. Что за леший, что за тролль?? Похож на одного из тех сумасшедших учёных, которые наворотили в подвале безумную штуковину с аквариумом на покрышке…

Константин, следуя за Бисмарком, покрыл ещё метра три, как вдруг прямо над головой чёрным вороном каркнули:

— Хальт!

Сенцов остолбенел. Он поднял нос и увидел прямо над собою кошмарного серо-чёрного немца, который прочно упирался в землю толстыми ногами и наводил автомат… Вот это поймал! Прямо, уму непостижимо! Застукал такую ползущую «процессию»: Сенцова в идиотской грязной рубашке, Бисмарка с Красным и плюс двух оглушённых офицеров!

— А? — пискнул Сенцов, потому что больше ничего не мог сделать, страх вдавил его в грязь, рука разжалась и выпустила воротник Дрехшлера.

— Ауфштейн! — приказал солдат и раскрыл рот, чтобы видимо, позвать остальных, но не успел: над ним скалою навис Бисмарк и в следующую секунду поверг наземь медвежьим ударом.

— Уф! — облегчённо выдавил Сенцов, когда солдат обрушился прямо перед ним и выронил страшный автомат. — Спасибо, Бисмарк!

— Это — моя работа! — довольно хохотнул Бисмарк и снова лёг на пузо. — Что ещё, по-твоему, делает «пастух»?

— Ага, да, да… — согласился Сенцов, суча похолодевшими ногами. — Да…

— Дознаватель тоже должен что-то делать! — буркнул в арьергарде Красный. — А ты только боишься и орёшь, как ишак! Давай, тащи этого скунса, он мне уже надоел!

— Красный, ты тут не командуй, а помогай мне тащить! — огрызнулся Сенцов, который давно заметил, что Красный отлынивает от работы и ползёт налегке. — А то у меня тут точно грыжа будет!

— Не шуми! — шепнул Красный и схватил Дрехшлера за воротник левой рукой. — Я потащу, так быстрее будет, хомячок!

Гаражи маячили впереди унылою серой полосой. Их было много, стояли они одним рядом — все одинаковые, низкие, бесцветные. Прямо над плоскими крышами гаражей торчали яркие прожектора, вырывая из темноты и тайны всё, даже мышь, даже букашку. Если кто-нибудь застукает их у гаражей — пиши, пропало, ведь там некуда спрятаться и некуда спрятать эту дурацкую «сладкую парочку», которая двумя булыжниками повисла у них на шее.

Сенцов и Бисмарк остались в засаде под сенью раскидистых деревьев и плотных кустов парка, а юркий Красный выпростался к гаражам на разведку. Если всё будет о» кей — он помашет ручкой. Если что-то будет скверно — молча нырнёт назад, к ним, под защиту мокрой зелени.

Сенцов ждал, и, несмотря на промозглый холод ночи, потел в одной чужой и грязной рубашке. Бисмарк лежал неподвижно и молча, орлом вглядываясь в фигуру Красного, который, крадучись и пригибаясь, бесшумно двигался вдоль ряда гаражей. Даннер и Дрехшлер пока что лежали тихонько и не шевелились.

Тут Красный застопорился, поднял правую руку и пару раз махнул.

— Пора! — флегматично сообщил Бисмарк, поднялся с мокрой травы и взвалил на плечо Дрехшлера, оставив более лёгкого Даннера Сенцову.

Бисмарк лёгенькой газелью выпрыгнул из-за кустов на мощёную дорожку и проворно зашагал к гаражам. Дрехшлер у него на плече болтался безвольной куклой. Сенцов же выбрался из засады тяжёлой черепахой. Для него и Даннер оказался неподъёмным грузом. Константин обеими руками волок худого немца по земле, как волокушу, отрывая от его кителя воротник. Сенцов старался тащить быстрее: Бисмарк вон, уже куда ускакал, догонять надо, да и небезопасно тут…

Сенцову повсюду мерещились всякие злобные глазки, которые наблюдают, и липкие щупальца, которые норовят схватить. Константин не был Траурихлигеном, он плохо знал здешние «понятия», он срезался на каждом шагу…

— Ну, что, Старлей, в каком гараже стоит их тачка? — вопросил у Сенцова Красный, незаметно подкравшись сзади.

Константин едва сдержал крик, потому что голос Красного в мёртвой ночной тиши показался ему смертоносным выстрелом. Сенцову чудом удалось не уронить Даннера, он повернул к Красному перепачканное грязюкой лицо и понял, что напрочь забыл, в какой гараж эти «гусики» забили свою тачку.

— Чёрт, — пробормотал Сенцов, скребя макушку. — Кажется…

— Ну? — настойчиво требовал Красный, топчась в луже. — Давай, собери мозги! Или они у тебя все в дырьях??

Каждый гараж нёс на своей серой двери номер. Число, написанное по трафарету белой скучной краской. Дрехшлер закатил «Мерседес» за дверь с номером… С каким же? Пятым? Нет, кажется, двузначный был… Пятнадцатым? И чего это Сенцов упёрся рогом именно в пятёрку?? Нет, кажется, его мозги и впрямь, в дырьях… Он не помнит, как бы ни прискорбно это было для Красного.

— Я не помню! — честно признался Сенцов, и в этот самый момент воротник от кителя Даннера оторвался, и немец плюхнулся головой в лужу.

— Блин! — вскипел Красный, едва ли не обдирая волосы на своей голове. — Когда ты хоть что-то запомнишь, а, Старлей?

— Я стал хуже запоминать после того, как ты мне свои языки и уставы вконопатил! — угрюмо буркнул Сенцов, подхватив намокшего Даннера под мышки. — У меня, наверное, перегрев мозгов!

— Нет, ты просто ленивый, как дьявол! — возразил Красный, бегая от одного гаража к другому. — Давай, Старлей, ты же у нас дознаватель, ну, вспомни, заклинаю, в какой гараж, а то мы все тут крякнем! Они нас расстреляют!

— Не копошись, Красный, — это подошёл Бисмарк, спокойный, как спящий Будда. На его плече мерно покачивался «спящий» Дрехшлер.

— Я видел, что они забили тачку в тринадцатый номер! — обыденно сообщил Бисмарк, поддерживая бесчувственного немца, чтобы тот не свалился. — Сенцов потерял ключ, а я подобрал. И уже дверь вам открыл. Заходите, не стесняйтесь!