— Готово, профессор фон Рейс, готово, господа, — объявил тот из психов, которого назвали «профессором Людвигом фон Виком», и воздел руки к далёкому бледному потолку, словно камлающий шаман.

— Итак, господа, — обратился он к страшной публике, среди которой Сенцов дрожал коленками и потел холодным потом. — Сейчас вы увидите, как наш «Лучевой Дезинтегратор» уничтожит его!

Взгляд Константина блуждал, перескакивая с одного психа на другого, на кролика и обратно, на первого психа. Первый псих, по имени профессор Фридрих фон Рейс, дёрнул зелёный рычаг, в аквариуме забурлил зелёный «кисель», кособокая «антенна-тарелка» внезапно выбросила сноп ослепительного света и кролик, сидевший под её «прицелом», исчез, как испарился!

Фашисты вокруг Сенцова, топоча, повскакивали со своих стульев, заволновались, загалдели, захлопали в ладоши. Кто-то оглушительно свистнул…

Константин же силой воли заставил себя не вздрогнуть. Что это за штука?? Неужели эти двое испытали при нём «брахмаширас»?? Вот, кто оказывается, изобрёл «брахмаширас», а вовсе не Траурихлиген! Они назвали его «Лучевой Дезинтегратор»… Сенцов вот тут, вот здесь, поймал джек-пот! Он нашёл то, что они с Красным и Бисмарком безуспешно разыскивали целую неделю! Жаль, что он вынужден молчать из-за проклятого гауляйтера справа, из-за дурацкого офицера слева, из-за Шульца и из-за Гитлера, который, потирая ручки, требует от Людвига фон Вика растворить в спёртом воздухе лаборатории ещё одного кролика… Скорее бы это закончилось — тогда Константин сможет выскользнуть из душного бункера, раскрыть тайну «брахмашираса» и, может быть, остаться в живых…

— Сейчас вы вновь станете свидетелями огромной разрушительной силы «Лучевого Дезинтегратора»! — с пафосом произнёс профессор Фридрих фон Рейс, а Людвиг фон Вик тащил из клетки второго кролика.

Сенцов замер, а на соседний стул со слоновьим грохотом бухнулся гауляйтер. Константин слышал, как за его спиной скребётся Шульц, а Фридрих фон Рейс снова дёрнул рычаг. «Лучевой Дезинтегратор» выстрелил во второй раз и стёр бедного кролика с лица Земли.

Сенцов выпучил глаза и выронил на пол стек Траурихлигена. Стек звонко стукнулся о бетон, и снова вокруг Сенцова поднялся громоподобный гвалт аплодисментов, выкриков и свиста. Даже Шульц и тот свистнул, оглушив Сенцова на левое ухо.

— Теперь мы выиграем войну!

— Придушим иванов!

— Захватим Союз!

— Сначала — иванов, а за ними — янки! Что нам один Союз?? — загремели голоса, давя на уши Сенцова.

— Хайль Гитлер! — выкрикивали они хором до тех пор, пока сам фюрер их не остановил властным взмахом руки.

Фюрер произносил речь — громко кричал по-немецки, размахивая руками. Все, кто находился в этом зале, с благоговением смотрели ему в рот, ловя каждое словечко. Кроме Сенцова. Снаружи Константин казался каменным колоссом: напустив на своё лицо «маску» Траурихлигена, он сидел с прямой спиной, изображая графскую осанку… Но внутри себя Сенцов обливался потом: стоит ему не так шелохнуться — он труп…

— Стралей! — в ухе Сенцова раздался голос Красного, а Сенцов молчал. — Давай, брат, насупься, поиграй стеком и скажи: «А это не калорифер у них стоит?».

Сенцов испугался: «Зачем?? Ведь этот аппарат всем понравился — зачем ему высовываться — чтобы срезаться??»

— Давай, давай! — не отставал Красный. — Настоящий Траурихлиген никогда не сидит столбом! Или ты не помнишь??

Сенцов же решил «сидеть столбом» — так безопаснее… Фюрер уже закончил речь, уселся, а плечистый офицер справа от Сенцова хлопал в ладоши и восхищённо расхваливал этот их «брахмаширас» и ум этих «кроличьих» учёных… Всё отлично, сейчас, они поклекочут часик и уйдут… Зачем высовываться?

— Ну, чего сидишь, пенёк?? — Красный был явно не доволен Сенцовым и начинал рычать на него через наушник. — Червяк!

Сенцов едва удержал себя от того, чтобы фыркнуть Красному: «Да ладно тебе, зануда!». Посидев ещё пару минуточек во всеобщем восторженном гвалте, Сенцов собрал свою волю в кулак. Изыскав в себе титанические силы, которых в нём никогда не наблюдалось, Константин скептически поднял правую бровь — ему показалось, что этот жест сделает его похожим на Траурихлигена…

— Господа! — громко произнёс Константин, показав стеком Траурихлигена на диковинный прибор. — А вам не кажется, что у них там калорифер?

Гвалт мгновенно стих… Муха, которая вилась под высоким сероватым потолком, издавала неприлично громкое жужжание…

— Где? — испуганным голосом, задыхаясь, выплюнул профессор Людвиг фон Вик, бледно-зелёный, словно выпил яду.

Сенцов замялся… перед ним стоит величественный и жуткий «брахмаширас»… Действительно, где там калорифер?

— Ну, не срезайся же ты! — заволновался в сенцовском наушнике голос Красного. — Ткни палкой наугад и скажи: «Вон там!»!

— Вон там! — заявил Сенцов, по совету Красного бестолково ткнув стеком куда придётся. Эхо сделало его голос звонким и громким, как у настоящего генерала.

Второй профессор, фон Рейс, совершил какой-то неуклюжий прыжок, заслонив своей неширокой спиной бледного фон Вика, и тут же принялся странновато, безумно смеяться.

— Это надо же такое сказать! — выдавил он сквозь смех, который показался Сенцову каким-то деланным, вымученным… — «Калорифер»! Как вы вообще держите у себя такого идиота?? Он же у вас лыка не вяжет! Ха-ха, вундерваффе от калорифера не отличит!

— Натуральный калорифер! — пискнул Шульц из-за спины Сенцова, боясь перечить своему генералу.

Командиры молчали — они не знали, что говорить, и словно бы ждали, что будет дальше… Сенцова эта ситуация выбивала из колеи… Если бы не корректировщик сознания Репейника — он бы уже в обморок рухнул… Тут сам Гитлер сидит, а он высунулся со своими замечаниями… Зачем?

— Вот вы! — профессор фон Рейс тем временем прыгнул к Сенцову и прочно впился в его предплечье своими тощими пальцами. — Хотите испытать его?

Сенцов выпучил рыбьи глазки: испугался. А вдруг «брахмаширас» аннигелирует его? Тут и игрек-генератор не понадобится…

— Соглашайся! — строго предписал Красный. — Скажи: «Разумеется!»!

— Разумеется… — проклекотал Сенцов, стараясь не показать, что его генеральская уверенность улетучилась и остались только страх и ужас.

— Пойдёмте! — профессор танком потащил Сенцова к «брахмаширасу» и пихнул его в центр грубого круга, начерченного мелом на бетонных плитах пола.

Сенцов стоял ни жив, ни мёртв… И пол под ним, казалось, ходил ходуном и вылетал из-под холодных, вспотевших ног… Надо же — под «брахмаширас» поставили… Возможно, что это конец… И Сенцов не может попросить помощи у Красного…

— Запускайте, коллега! — выкрикнул фон Рейс фон Вику, который забился за громоздкий пульт с огромными рычагами.

— На счёт три! — пробулькал профессор фон Вик, передвинув первый из рычагов, скрипучий такой, нелепый, зелёный.

— Стойте! — внезапно Сенцова спас сам фюрер, остановив этих двух психов взмахом руки.

Учёные застыли, а фюрер, отыскав глазами топчащегося Шульца указал на него:

— Испытайте лучше на нём! — и тот час же Шульца прочно схватили два плечистых эсэсовца.

— Яволь! — согласились учёные нестройным дуэтом, а Красный наставительно повелел застопорившемуся от страха Сенцову:

— Давай, увалень, чего стоишь? Выползай из-под него и держи достоинство!

Сенцов внутри себя вздрогнул: да, он тормозит. Солдаты уже подпихивают Шульца, а он всё торчит, как дурацкий истукан. Приосанившись, чтобы не потерять сходство с настоящим Траурихлигеном, Сенцов сделал пару шагов в сторону, покинув смертельный круг, и тот час же на его место был поставлен Шульц. Шульцу не обязательно было показывать образцовую храбрость, и коленки его, обтянутые смешными брюками-галифе, заметно дрожали. Эсэсовцы благоразумно отошли подальше, чтобы их не зацепило ненароком.

— Запускайте, коллега! — весело воскликнул профессор фон Рейс. Кажется, он даже рад аннигелировать человека — пританцовывает на одной ножке… живодёр…