— Историки так и не нашли ни подтверждения, ни опровержения тому, что в этом бою Эрих фон Краузе-Траурихлиген применил неизвестную науке машину. Многочисленные свидетельства очевидцев… — ухо Константина ловило тирады телевизора, а мозг изгибался, пытаясь переварить информацию, которую диктор выливал на него загадочным голосом.

Да, конечно, эта передача из «утиного» цикла, и диктор этот просто бредит своим загадочным голосом… Но Терминатор-«Турист» так же реален, как и сам Сенцов — тащил его за ногу реальной рукой и чуть не пристрелил из реального автомата… Константин перевернулся на живот, уткнулся носом в диван, чтобы не видеть телевизор. «Применил неизвестную науке машину» — загадочным голосом говорил диктор. «Применил МАШИНУ ВРЕМЕНИ!» — орало что-то внутри Сенцова, а Сенцов отмахивался и затыкал внутренние уши, ведь так не бывает, машина времени только в сказках, в фильмах, в мультфильмах… но никак не в жизни. Ещё какой-то умник на канале «Дискавери» говорил, что невозможно прыгать во времени куда угодно — можно двигаться только в будущее без перспективы возвращения…

На завтра Константин вызвал слесаря из жэка — пускай, глянет на текущий потолок. Уж не из-за потолка ли тётка решила поменять свою квартиру на Сенцовскую? Ловко же она его надула… Но, ничего — Сенцов в свою очередь всучил ей печку цвета вороньего крыла!

Телик Коснтантина был сдвинут в сторонку на метр, а на его извечном законном месте теперь красовался неновый желтоватый тазик, который служил вместилищем для воды. Сенцов специально поставил пластмассовый, потому что о металлический таз капли воды ударялись в два раза громче и не давали ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор.

На экране ещё двигались солдаты, но диктор уже вещал про Курскую дугу — когда он успел перепрыгнуть из Донбасса в Курск — Сенцов проворонил, но его это мало волновало, потому что перед глазами торчал «турист». Сенцов выключил телевизор — грохот взрывов на Курской дуге мешал ему думать. Константин думал так: в одной руке — батон, во второй — пакет кефира, но ничего из этого не поглощается, а просто присутствует, чтобы занимать пустое место. Крольчихин его завтра живьём пережуёт, если Сенцов выдаст ему эту передачу — и так уже косится, как на блаженного…

Стажёр Ветерков сидел в засаде второй час и уже зевал: надо было выпить больше кофе. Усилием воли стажёр отгонял от себя навязчивый сон, однако тот наваливался и почти, что душил, заставляя покрасневшие глаза мучительно закрываться. Ветерков тёр их кулаками, но от этого сон не сдавал позиций — только начинали неприятно чесаться глаза. В комнате было тихо, темно и пустынно — ничего не происходило, и Ветерков уже начал подозревать, что они неправильно организовали засаду, таинственный грабитель раскусил их и сегодня не придёт… Голова становилась тяжелее и тяжелее с каждой минутой — так и норовила упасть на мягкий ковёр, а мозги и уши постепенно словно бы заполнялись ватой.

Ветерков готов уже был сдаться и захрапеть прямо под диваном, однако в следующий миг что-то произошло… Посреди комнаты внезапно возник человек — в темноте показалось, что он вышел из-за тонконогого торшера, хотя физически это было невозможно. Ветерков затаил дыхание, всматриваясь в его высокую, плечистую фигуру. Незнакомец был с ног до головы затянут в чёрное, и на голове его тоже была надета чёрная шапочка-маска. Быстро оглядевшись, он жуткой тенью скользнул к книжному шкафу, достал из кармана чёрный мешок, раскрыл его и принялся сбрасывать туда технические книги и компакт-диски Сердюка! Ветеркова парализовал страх: это же не человек, а и впрямь, призрак, полтергейст, барабашка… Он не залез в окно, не вошёл через дверь — он просто возник из воздуха, словно бы вылез из ада… Стажёру бы сейчас выскочить, наброситься на него сзади, скрутить, повалить… или на худой конец, вызвать на помощь команду Кирпичева… Но страх заставил его сидеть неподвижно и глупо наблюдать за тем, как этот «бес», бесшумно шаря в темноте, набрал себе книг и дисков, юркнул к другой полке, схватил DVD-проигрыватель, тоже отправил его в свой мешок… Потом он огляделся во второй раз и, очевидно, собрался уходить…

И тут стажёр, наконец-то, взял себя в руки. Пулей выскочив из-под дивана, он ковбоем выхватил табельный пистолет, нацелил его в голову странного визитёра и выкрикнул так, чтобы его голос не срывался и не дрожал:

— Стоять, ни с места, ты арестован! — навалиться на визитёра сзади и драться с ним у Ветеркова не хватило смелости: а вдруг этот «потусторонний гость» обладает сверхчеловеческой силой, и придушит его одной левой, словно перепёлку??

«Барабашка» застыл и повернул к нему свою чёрную голову. Ветерков уже подготовил себя к тому, что у него окажутся какие-нибудь горящие глаза, или огромная пасть, полная острых зубов… Однако, его лицо плотно скрывала маска — Ветерков только почувствовал, как он смотрит на него — пронзающе, жутко, насмешливо… А в следующую секунду «демон» хмыкнул, как настоящий человек, выплюнул иностранные слова «думкопф полицай», сделал один-единственный шаг влево и… бесследно пропал за торшером вместе со своим мешком, с книгами, дисками и проигрывателем.

Осознав, что позорно упускает преступника, Ветерков рванул ко рту свою рацию, в панике завизжал:

— Кирпичев, быстрее!!

— Есть! — прохрипела рация голосом Кирпичева, потом в комнате включился свет, бегом вбежали Сердюк и Харлампиев, загалдели, а затем — прискакали бойцы Кирпичева… Ветерков после встречи с «дьяволом» был слегка забацан: видел всех, словно в тумане и слышал их крики, словно через водяную толщу.

— Где? Где? Поймал??? — наперебой бесновались Сердюк и Харлампиев.

— Нету твоего бандита… — сонным голосом гудел Кирпичев…

Ветерков топтался посреди комнаты, глупо подозревая, что «пришелец» ему просто приснился из-за недостатка в организме кофеина…

— Украл! Опять украл! — заорал Харлампиев, уверив стажёра в обратном: «барабашка» есть. — Милиция! — подлетел к он Ветеркову. — Ты понимаешь, что он у тебя из-под носа украл?? Ты его видел?? Кто это был??

— Чёрт… — прогудел Ветерков, обалдевший от страха и громких голосов вокруг себя. — Я Сенцову позвоню…

— Мышь сдохла! — перекричал всех Сердюк, в бешеном «галопе» носясь по комнате, а в его ладони лежала дохлая мышь.

— Ты где мышь взял?? — напал на него Харлампиев, тоже носясь и на ходу теряя тапки.

— Я специально купил мышь! — заявил Сердюк, подставив мышь под самый нос Ветеркова, который выискивал в мобильной телефонной книге номер Сенцова. — Чтобы во всём убедиться! А теперь видите, видите: она сдохла!

Ветерков отходил подальше и отворачивал лицо: Сердюк так активно пихал ему свою мышь, и стажёру показалось, что он его сейчас ею накормит. Забившись в оклеенный обоями угол, Ветерков, наконец-то выделил из сонма других номеров сенцовский, нажал кнопку вызова и поднёс трубку к уху.

Константин Сенцов уже давно спал, сидя на диване. Справа от него лежал погрызенный батон, слева — осушенный пакет кефира. Телевизор давно прекратил вещать телеканалы и вещал лишь разноцветные шипящие помехи. От избытка информации и шума телевизора Константину снился сон о том, что он на какой-то странной войне неизвестно кого неизвестно с кем, пробирается где-то по серым развалинам в поисках неизвестно чего… Звон мобильного телефона внезапно покрыл всё вокруг, Сенцов рванул трубку к уху, а Эрих фон Краузе-Траурихлиген на том конце истерично заорал:

— Напарник, напарник! Я его видел! Но не поймал!

— А-ва-ва… — промямлил Сенцов, а вокруг него все поплыло, завертелось…

— Напарник, ты дрыхнешь??? — трубка телефона заорала опять, и Сенцов разобрался, наконец, что орёт никакой не Эрих, а всего лишь, стажёр Ветерков. В своём нездоровом сне Константин услышал телефонный звонок и рефлекторно взял трубку, как лунатик…

— Напарник! — в который раз заорал Ветерков. — Ты проснулся или нет??

Константин уже проснулся достаточно, чтобы начать соображать головой, поморгал глазами и чуть шепеляво осведомился: