Крольчихин глухо молчал, наверное, напряжённо думал, а Сенцов решил, что пора посвятить его в «тайну автопротектора». Набравшись храбрости и придумав нужные слова, Константин наполнил лёгкие воздухом и произнёс:

— Алексей Васильевич!

— А? — поднял голову Крольчихин.

— Знаете, что? — заговорщицки зашептал Сенцов, чья спина обливалась потом — слишком уж нелепо прозвучит то, что он собирается сказать.

— Что? — заинтересовался Крольчихин.

— Вы обязательно должны глянуть на это, — говорил Сенцов, глядя в серьёзные серые глаза Крольчихина. — Они оставили у меня дома след… но, такой странный. Я даже не знаю, как…

— След, говоришь? — уточнил Крольчихин и поднялся из-за стола.

— След, — подтвердил Сенцов, в душе довольный тем, что Крольчихин не пригвоздил его к стенке вопросом о том, где его мотоцикл.

— Вот, что! — безапелляционно заявил Крольчихин и взял курс на дверь. — Сейчас же, берём Фёдора Фёдоровича, Овсянкина, и — к тебе. Посмотрим на след!

Поднявшись на свой этаж, Константин Сенцов залез рукой в карман и обнаружил, что карман его не содержит ключа, а содержит дыру. «Неужели, выронил?» — испугался Сенцов за ключ и тут же увидел, что его дверь приоткрыта. Нет, он не выронил ключ — он так спешил на работу в полдень, что даже не подумал взять тот самый ключ, а бросил дверь незапертой.

В квартире было всё по-прежнему: классический сенцовский беспорядок, два носка разного цвета валялись под столом…

Вон, как хмыкает и морщится женатый Овсянкин, окидывая квартиру Константина придирчивым взглядом. Наверняка, таким же взглядом жена Овсянкина окидывает его собственную квартиру…

— Ну, и куда тут идти? — осведомился у Сенцова Овсянкин, скрывая в своём тоне язвительное замечание: «Ну и свин же ты, Сенцов!».

— На балкон! — буркнул Константин и пошёл на балкон, опасаясь заходить на кухню, где плавает в раковине жирная сковорода с остатками яичницы и валяется по всему столу яичная скорлупа… И когда же Сенцов, всё-таки, ел яичницу?? Кажется, как вчера, или сегодня утром — яичница на сковородке свежая, не засохла ещё… Но утром Константин дрых до полудня, а вчера… Вчера в холодильнике Сенцова не водилось ни яйца — только хвост от колбасы и чёрствая горбушка батона. Ведь он хотел отравиться водкой, поэтому не купил ничего из еды… Сенцов на миг похолодел: значит, у него на кухне яичницей позавтракали «Туристы» и «Репейники», а объедки оставили Сенцову, понадеявшись, что Константин такой безмозглый, что не заметит. А он заметил! После балкона и «нло» Константин на верёвке затащит Овсянкина на кухню и заставит его изыскать все отпечатки пальцев, которые только там есть, и взять на экспертизу яичницу!

Балкон квартиры Сенцова оказался слишком мал для четырёх человек. Поэтому Фёдор Фёдорович с Крольчихиным остались стоять в комнате, а Сенцов и Овсянкин приблизились к белым перилам.

— Это тебе Да Винчи красил? — саркастически осведомился Овсянкин, вперившись в серо-белые писяги, которые оставляет на слое краски неумелый маляр.

— Тётка, — проворчал Сенцов и направил Овсянкина в нужную сторону, туда, где остался след «летающей тарелки». — Сюда глянь, Гоген!

Овсянкин бросил свой компетентный взгляд и даже отпрыгнул в сторону, пихнув Сенцова локтем.

— Да! Нет! — пискнул он и рванул прочь с балкона, за Фёдором Фёдоровичем и Крольчихиным.

— Гляньте, гляньте! — требовал Овсянкин, таща обоих на тесный балкон за рукава.

— Да что там? — удивился Фёдор Фёдорович.

— У него по перилам кто-то на джипе проехал! — нервничал Овсянкин. — Точно, зуб даю, колесо! Сенцов!

— Чего? — буркнул Сенцов.

— На пятом этаже?? — разинул рот Крольчихин, отпихнул Овсянкина и ворвался на балкон Сенцова первым, уставился на перила, поминутно вопрошая:

— Где? Где?

— Тут, — Сенцов протиснулся мимо мельтешащего Овсянкина и показал Крольчихину на фантастический отпечаток, который оставил ему на память крылатый «джип» «туристов».

Следователь Крольчихин вперил орлиный взор в загадочный «след УФО» и его глаза по-настоящему стали квадратными.

— Ну и ну… — выдохнул прагматичный Крольчихин, который не верил ни во что, кроме фактов, и едва не сел прямо на пыльный пол балкона. Факты прижали его свинцовым грузом. Это невозможно — машины не умеют летать и ездить по балконным перилам… Уж не на вертолёте же летают эти «Репейники»?! Но вертолёт же шумный, если бы тут пролетел вертолёт — все сенцовские соседи бы встали на уши и галдели бы птичьим базаром, сгрудившись на лавочке под окнами. Но на лавочке под окнами всего лишь сидел толстым косматым клубком рыжий кот тёти Нины Дорофей, а под лавочкой серые голуби клевали крошки, которые высыпает им Римма Петровна. Дорофей их никогда не трогал — он был всегда сыт, потому что тётя Нина отваливала ему дорогие корма из зоомагазина…

Всё, никакого вертолёта не было, а Сенцову посчастливилось познакомиться с троицей космических пришельцев: Туристом, Репейником и Шофёром…

— Овсянкин, — Крольчихин взял себя в руки и подозвал эксперта, которого сам же оттеснил плечом. — Давай, обработай этот след и по возможности определи, какому виду транспорта он принадлежит.

— Угу, — пробормотал Овсянкин, стоя позади спин Крольчихина и Фёдора Фёдоровича.

— За работу! — сказал ему Крольчихин, и они с Фёдором Фёдоровичем отправились путешествовать по квартире Константина, изыскивая другие следы «Репейников».

— Сенцов, как ты считаешь, они заходили к тебе, или нет? — поинтересовался Фёдор Фёдорович, разглядывая диван Константина, на котором тот обычно спал в ботинках.

— Заходили! — уверенно ответил Константин и маршевым шагом отправился на кухню. — Я уверен, что они в кухне побывали!

Крольчихин и Фёдор Фёдорович двинулись за Константином, и попали на кухню. Хорошо, что Константин ещё не успел закоптить печку, а то бы он сквозь пол провалился бы со стыда. Сенцов уверен, что ни у Крольчихина, ни у Фёдора Фёдоровича нет такой чёрной печки, которая торчала в его старой квартире.

— Сенцов, Сенцов! — покачал головою Крольчихин, заметив в раковине остатки яичницы.

— Это не я её тут кинул! — сразу же возник Сенцов, поняв, что Крольчихин решил, что это он так обращается с продуктами.

— А кто? — удивился Крольчихин, остановившись посередине небольшой кухоньки, заполнив её собой.

— Они! — заговорщицки прошептал Сенцов, стоя на пороге. — У меня нет яиц, ни одного вчера не было, и сегодня я вообще не успел поесть… Понимаете, это они ели!

— Так, — основательно сказал Крольчихин и приблизился к жирной сковороде в раковине. — Аккуратностью твои, Сенцов, «туристы» не страдают… Следов миллиарды, как раз для Овсянкина. Бьюсь об заклад, что они оставили тут две тонны отпечатков!

— Сковородка твоя? — осведомился у Сенцова Фёдор Фёдорович, тоже приблизившись к сковороде, заглядывая на неё через плечо Крольчихина.

— Моя, — подтвердил Сенцов, потому что сковородка принадлежала ему. — А яичница — нет!

— Так, всё на экспертизу! — железным голосом постановил Фёдор Фёдорович и вытащил из-за газовой колонки Сенцова большой полосатый полиэтиленовый пакет. Этим пакетом следователь ловко подцепил сковороду за чёрную чугунную рукоятку, а потом завернул полиэтиленовые края так, что сковорода оказалась в пакете.

Из комнаты пришагал Овсянкин, и Фёдор Фёдорович тут же всучил ему этот пакет с такими словами:

— Вот тебе ещё задание!

Овсянкин не ожидал, что в пакете покоится тяжёлая сковородка, взял неудобно и едва не уронил всё на ногу Крольчихина.

— А что это? — осведомился он, раскрыв пакет. — Фу-у-у… — сморщился Овсянкин, увидав объедки. — Я же не повар, в конце концов…

— Обследуешь! — приказал ему Крольчихин. — Это оставил тот же, кто оставил след на балконе.

— А это не Сенцов тут уписывал? — не поверил Овсянкин, брезгливо закрыв пакет.

— Нет! — отрезал Сенцов. — Я никогда так не кидаю! Да и не ем как свинья!

— Ладно, — буркнул Овсянкин, вперившись в пол. — И наследил тоже не ты?