Глава 55

Следственный эксперимент

Прохладное росистое утро встречало людей ярким солнышком и свежей травкой на газонах. Скворцы жизнерадостно выводили трели, горлицы требовали у бога чекушку. Лазурное небо резали стремительные ласточки… В такие утра всегда кажется, что жизнь прекрасна… только Александр Новиков видел перед собой чёрный могильный крест. Этим утром его позут на следственный эксперимент — выяснять, как именно он застрелил несчастного водителя злополучной «Нивы», который имел несчастье попасться на фатальном пути сумасшедшего Эрика. Следователи не верили Александру и считали Эрика выдуманным… А в семь часов утра к нему в камеру изолятора ввалился упитанный Казачук, больно схватил и поволок… Он запихнул его в микроавтобус «Газель», где уже сидели опера, следователи и противный Вилкин. Его привезли куда-то… Александр не видел, куда именно, он сидел около Казачука, который заснул в дороге и храпел, как подбитый танк. Микроавтобус съехал на обочину дороги и застопорился, а суровый рослый следователь обернулся с переднего сиденья и взорвался львиным рыком:

— Казачук, харэ пузыри пускать! Выводи клиента! Сейчас он нам всё покажет!

— Есть!! — Казачук со сна подскочил и больно пихнул в побитый бок отощавшего Новикова.

— Ой… — прохныкал тот, а Казачук зевнул во весь рот и снова пихнул Александра, требуя, чтобы тот выметался из машины прочь.

Левую руку Александра удерживал стальной браслет, объединивший его с плечистым сержантом Казачуком. Сержант Казачук сонно зевал и мечтал о чём-то, глядя в небо, а Санек мечтал о том, чтобы его оправдали и нашли Васька… Он даже богу начал молиться, хотя раньше его существование никак не замечал.

— Итак! — следователь Крольчихин тут же перешёл к делу. — Новиков, объясните, где именно вы угнали машину марки «Нива»?

Санек огляделся и сразу узнал это место. Да, «Ниву» они останавливали именно здесь… вернее, там, с другой стороны дороги, около раскидистого дерева… Они с васьком выбились из чащи, а потом — их настиг Эрик…

— Он убил водителя… — прошептал Санек, не замечая, как тащит сержанта Казачука через шоссе, как раз туда, к тому месту, где погиб ни в чём неповинный водитель.

— Убил? — переспросил Крольчихин. — Каким образом?

— За-застрелил из автомата… — заикаясь от волнения пролепетал Санек… Они запросто могли свалить это убийство на него. И Вилкин этот не поможет, а только сделает хуже, потому что он терпеть не может ни самого Санька, ни его брата…

— И как это произошло? — сурово требовал подробностей Крольчихин, широко шагая вслед за Саньком и пленённым наручниками сержантом.

Перейдя на другую сторону шоссе, под дерево, Санек застрял и заставил остановиться и сержанта Казачука.

— Мы были тут… — начал Санек, потоптавшись на месте. — Пытались убежать от него, но он нас догнал… И сказал, что ему нужна машина. Мы хотели отказаться, но он навёл автомат и выгнал Васька на дорогу — голосовать. Ваську пришлось голосовать, потому что Эрик угрожал расправой… И он остановил «Ниву». Мы пытались сказать шофёру, что мы заложники, но он нам не поверил и хотел уехать, и тогда Эрик застрелил его и выбросил из кабины на дорогу.

— Где лежал труп? — уточнил Крольчихин.

— Вот тут… — Санек немного отодвинулся от дерева и показал на однообразно-серое асфальтовое полотно дороги. Как раз в то место, куда вывалился из кабины тот бедняга. Его смертные образ, бледнеющее лицо с широко распахнутыми глазами до сих пор чудится Саньку… А вот тут, поодаль, лежала его панамка.

— Так, Ветерков, мне нужна база! — крикнул Крольчихин стажёру. — Посмотри мне все обнаруженные трупы!

— Есть! — бодро ответил стажёр, который, как и всякий стажёр не выключал ноутбук, держа базу наготове.

Стажёр принялся рыться в базе — бодрый такой, как будто он не человек а робот. Сенцов этому всегда удивлялся — когда же стажёр спит-то? Работы у него столько же, сколько у Сенцова… Сенцов вечно сонный — и сейчас он тоже сонный, топчется около стажёра и спит стоя по-слоновьи… А стажёр пощёлка-пощёлкал, а потом бодрым голосом объявил:

— Я проверил по Донецку — тут на трассе не найдено ни одного трупа!

— Новиков! — следователь Крольчихин сейчас же надвинулся на Александра, испепелив его своим взглядом. — Как это понимать??

— Н-не знаю… — пролепетал обескураженный и деморализованный Санек, тупо топчась и пялясь в серый асфальт.

— Не темни мне давай! — заскрежетал Вилкин, куря сигаретку. — Давай, недомерок, говори, как есть! Чёрт, не у брат же Светке достался! Бог наказал…

— Я правда, не знаю… — пискнул Санек, пятясь от пыхтящего Вилкина, до тех пор, пока его движение не отрезала цепь наручников и тяжёлый Казачук на другом её конце.

— Ты хочешь, чтобы тебя освободили, или ты хочешь до конца своих дней в тюрьме гнить?? — оскалился Вилкин, нивисая над хнычущим Александром. — Я не для тебя стараюсь, чугунная твоя башка!!

— Так, Вилкин, не перегибайте палку! — одёрнул его Крольчихин, заметив, что Вилкин так наседает, что Новиков даже слова вставить не может.

— А, тут недалеко посёлок есть, Курочки! — включился вдруг стажёр, заставив всех замолчать. — И, судя по карте, этот участок шоссе входит в ведение Курочкинского опорного пункта! — бодро сообщил он, не отрывая глаза от своего ноутбука, на экране которго мерцала карта местности.

— Отлично! — обрадовался Крольчихин, отступив от Вилкина и от несчастного Санька, который так и корчился под пудовыми взглядами всех этих следаков проклятых… они только и могут, что сажать невиновных, ленясь выяснять правду. — Вот, в Курочки мы сейчас и отправимся! Молодец, стажёр, голова!

Ну, да, конечно, стажёр — голова… А вот, Сенцову Крольчихин никогда не скажет, что он — голова. Только «засоня», «сундук» и «лентяй»…

Следователь Крольчихин проворно запрыгнул за руль «Газели», собираясь самостоятельно вести микроавтобус в посёлок Курочки, а Сенцов был водворён на заднее сиденье, около Овсянкина. Криминалист не отрывался от очередной мобильной игры — у него скоро мания появится, и, попади он на необитаемый остров — повесится без мобильника! Довольный Ветерков жевал бутерброды из своего тормозка, Федор Федорович около Крольчихина что-то чёркал в своём «полевом» блокноте — наверное, составлял план… А Вилкин — тот просто таращился в окно и слушал плеер через наушники.

— Все на местах? — громогласно вопросил из-за руля Крольчихин, с рыком заведя мотор.

— Все! — за всех выкрикнул Ветерков, не успев и куска проглотить… Сенцов раньше тоже был таким старательным и бодрым, но потом — «понял жизнь и работу бросил».

— Отлично! — согласился Крольчихин так же бодро, как и стажёр, и выполнил лихой старт, сорвав газель «с места в карьер». Сенцов едва не стукнулся лбом о переднее сиденье: по-сенцовски не успел сгруппироваться и неуклюжим бегемотом полетел вперёд.

— Чёрт подери… — негромко ругнулся Константин, в последний момент удержавшись от столкновения правой рукой.

— Ёжик — птица гордая… — съехидничал около Сенцова Овсянкин, ни на секундочку не переставая играть.

Не будь на передних сиденьях Федора Федоровича и Крольчихина — Константин обязательно бы подбил Овсянкину глаз — знал бы в следующий раз, как насмехаться над человеком. Но оба следователя прочно заняли передние сиденья — Крольчихин давил на газ, а Федор Федорович на ходу писал в своём блокноте. Поэтому Сенцов только тихо огрызнулся:

— Сам ты — ёжик! — и затих, нахохлившись, как намокший воробей.

— Ветерков! — крикнул Крольчихин стажёру, не сбавляя скорости. — Ты говорил, что эти твои Курочки тут недалеко? Где? — с раздражением вопросил он, видя в лобовое стекло, что кругом — только степь, да степь.

— Восемьдесят километров! — заученно, даже запрограммированно ответил стажёр.

— Чёрт… — проворчал Крольчихин, стремясь побыстрее попасть в эти Курочки и разобраться, находили они труп на шоссе или нет… И почему они до сих пор не занесли его в базу, если нашли?