Кадрами немого кино память раскручивает ленту лиц из российской глубинки. Дома, улицы, дворы этих людей назначены местом сражения запада и востока. Две отлаженные машины — китайская и американская вскоре столкнутся и запылает озеро Лотос кровавым огнем.

«Старик, привезенный Рихардом, буйный», — высвечивается сообщение на мониторе Аллы Николаевны. Врач переключается на обзор палаты. Прослеживая логику отрывистых выкриков «Ленина», приходит к ужасающей гипотезе.

Всполохи знамен Красной Армии перемежаются с российским триколором, закладываясь друг за друга, стараются создать трехцветный флаг с серпом и молотом. Это само небо раскачивается в невозможности определиться — каким цветом возвестить о новом дне. Под набегающими стяговыми волнами ширится тайга. В лесных прогалинах — тут и там разбросаны селения. Все больше встречаются деревянные дома пускающие сизый дымок в тревожное небо.

За тонкой пеленой дыма уют и покой. В избах дрожат языки лампад, в будках потряхивают ушами сторожевые псы.

Но вот дорога выгибается клубами пыли — проносится конница, за ней шагают советские добровольцы, за ними мчатся малолитражки и джипы...

«Кто я?» — задает вопрос сознание «Ленина».

Осматриваясь по сторонам, старик находит что-то знакомое в обтекаемых формах палаты. Память судорожно ищет прошлое, но натыкается на знамена, избы, тайгу, а в ней кто-то кричит:

— За Родину, за Сталина...

На Земле пост Родимова занял один из тех, кто призван стать лицом цивилизованной России. Получивший три образования — в Гарварде, Академии Внутренних Дел России, Президентской Академии Внешних Отношений, сорокалетний генерал-майор Одинцов Юрий Эдуардович.

На фоне неприязненного отношения подчиненных, сплетен желтой прессы и контраста возраста со званием, генерал-майор оказался тертым калачом в области внешних интриг и подковерных игр.

К тому моменту, когда Василий явился в штатный отдел, как погибший для всех майор ФСБ — Александр Петров, новый руководитель расставил собственные сети и сформировал план действий.

Получив конверт с указаниями и документы на имя Василия Петрова, брат «погибшего» невольно ухмыльнулся:

«Решили имя найти в противовес Александру, а с фамилией так перемудрили, что ложь стала правдой. Ну, да, ладно. Все чаще нестандартные ходы на Земле — это самые предсказуемые. Однако, земляне об этом не догадываются».

Открыв конверт Василий достал плотный лист и разломил по еле заметным надрезам. Высыпав пазлы на собственную магнитную карту, прочитал задание и еще больше укрепился во мнении, что сам обладатель трех высших образований курирует Василия Петрова.

«Коротко и мощно: "Переворот на Урале. Контактная группа не выходит на связь. Выявить лидеров, оказать противостояние". Стоит добавить: сходить за хлебом, постирать носки. Что за организация? Как отец и брат столько лет здесь работали?» — мысленно негодовал Василий.

Остается слабая надежда на помощь законспирированных штатных сотрудников, но на то она и конспирация, чтобы оставаться незаметной.

По новой легенде Василий оператор. Для легализации необходимо явиться на ТВ канал, получить оборудование, командировочные и отправиться на задание.

В зауженных брюках, длинной рубахе на выпуск, выцветшей бандане и рваных кедах Петров вошел в здание. Поднявшись на второй этаж легко нашел нужный кабинет. За тонкой пластиковой дверью явно разгорался скандал.

Василий постучал и не дожидаясь ответа вошел внутрь.

— Здравствуйте! Я — Петров, оператор в командировку на Урал.

Лысоватый, не в меру вспотевший мужчина за столом с нескрываемым сарказмом посмотрел на крашеную блондинку в обтягивающей блузке с глубоким декольте. Она стояла, приоткрыв замечательный ротик, желавший сказать что-то резкое в адрес вошедшего, но по воле хищной хозяйки застывший на полуслове.

— Вот и замечательно, — обрадованно заговорил лысоватый, — а то — дайте мне Суденцова, выпишите Тарантино... Петров и точка! Документы я подписал, наряд у Тамары... И вообще, все вопросы решайте с ней. Она введет в курс дела. Теперь вы съемочная группа и меня интересует сюжет.

— Простите, а кто Тамара? — спросил Василий.

— Тамара — это я, красавчик, — представилась хищница. — Свободные художники моя слабость... хм...

— Василий, — представился Петров.

— Вася... — Тамара медленно пережевала имя и изрекла: — я буду называть тебя Силий. От сильный... Ты такой сильный.

Женщина подошла вплотную и уперлась крутым бедром в ногу Василия.

— Я согласен, — изображая интерес ответил Петров, — меня так еще никто не называл.

— О, я покажу тебе много того, что ты не знаешь, — открывая дверь и увлекая за собой новую игрушку пообещала хищница.

Следуя по узкому коридору, увешанному фотографиями знакомых и незнакомых лиц, Василий ловил себя на мысли, каким сексуальным кошмаром станет командировка с Тамарой.

Встречающиеся на пути работники телевизионного цеха бросали неоднозначные взгляды в сторону парочки. Появившиеся в широких дверях с надписью: «Студия 4» две молоденькие журналистки при виде хищницы, ведущей на заклание овечку, зашептались хихикая.

— Сюда мы зайдем позже, — не оборачиваясь сообщила Тамара.

«Значит есть надежда остаться в живых», — мысленно посмеялся Петров. — «При таком нагнетании атмосферы, я бы и там тебя взял. Но веди, куда прикажешь, королева. Хотя, чего тебе стесняться? Здесь наверно разве что эти две студентки не были с тобой в постели».

Длинный коридор с белоснежными улыбками свернул в темный тупик перегороженный тяжелой шторой, за которой оказалась дверь с табличками: «Студия 7» и «Не входить — идет запись».

— Не обращай внимания — это для посторонних, нет никакой записи, — объяснила Тамара. -Здесь из оборудования только штативы.

Женщина пошарила по стене в поисках выключателя, но Василий перехватил инициативу, заломил жилистую руку, резко прижал жертву к стене и задрав юбку вошел во влажную плоть грубо и глубоко. В кромешной темноте послышалось гортанное рычание хищницы ставшей жертвой. Когда внутренние мышцы напряглись, дрожащее тело попыталось вырваться, но Василий стал еще жестче, буквально припечатал добычу к стене и через несколько ритмичных движений под слезливый вой почувствовал, как увлажнились бедра, жертва забилась в «предсмертных» конвульсиях.

Быстро отстранившись Василий достал телефон и заснял окровавленную Тамару корчащейся на грязном полу.

— Я сам выберу журналистку, — выключая камеру сказал Петров и вышел за дверь. Приводя себя в порядок, усмирил эрекцию, откинув пыльную штору поспешил назад в кабинет, оставляя позади рыдания брошенной самки.

Энтони Холл с нетерпением ожидал отчета Ирмы. Источник сообщил, что Александр Петров жив и готовится к новой операции на Урале. После отставки Родимова влиять на игру стало проще. Вывести Петрова на Ирму не составило труда.

Чувства — слабое место Петрова. Романтический социопат дважды клевал на подсадных красавиц. Вторая была ближе всего к успеху, но засветилась и Арабасу пришлось ее ликвидировать, а Ирма смогла остановить игру без ущерба для себя и главное для МИ-6.

«Русские научились наслаивать личность?» — этот вопрос мучал Энтони Холла с того самого момента, как источник сообщил о готовящейся операции.

Арабас не опознал в Василии Петрове Александра Петрова, еще двое агентов аналогично — не опознали, но источник настаивает на достоверности информации.

Ирма подходит по всем параметрам — будь то оригинальный Петров или новый, она окажется в центре операции, но, если опознает Петрова... Операция «Уральский разлом» станет такой никчемной по сравнению с изобретением, до которого смог добраться майор ФСБ Петров, что о ней никто не вспомнит уже через день.

«Тот, у кого окажется телепатическое оружие будет управлять миром. Русские втянуты в войну, в которой ничего не смыслят...» — улыбаясь размышлял директор научного отдела МИ-6.

В это время в Москве решаются вопросы далекие от мирового господства. В одной из палат Кремля в обстановке строжайшей секретности президент России говорит генерал-майору ФСФ: