— Нам надо в райотдел. Ты готов? - задал наводящий вопрос Петров.

— В райотдел? — Замешкался Стас, опомнился и согласился: — да, да!

«Салага», - перечитывая донесение дежурного ухмыльнулся Петров, но отреагировав на слова напарника, изнутри шрам ущемленного достоинства выпалил: - «А ты таким не был! Сразу в отребный отряд вступил и взятки команде Хаоса вкладывал?»

Ехали молча, и лишь проходя через сквер — перед отделением милиции, Стас заговорил скороговоркой:

— Вчера, когда Вас увезли, я отправился домой. Ко мне подошел человек — выше меня, примерно вашего возраста — лет тридцать пять, волосы темные — средней длины. Он сказал, что если я не сообщу ему о местонахождении изобретателя, со мной будет то же, что и с Вами...

Петров остановился на узкой выложенной плиткой в виде ромбов дорожке, и достал пачку сигарет:

— Он уточнил, что именно?

— Да! Он сказал, что Вы умрете потому, что не выполнили своих обещаний, а задаток Вами получен. Но если я предоставлю информацию, со мной такого не случится! Дома я получил сообщение о перечислении на мой счет ста тысяч!

— Кому ты сообщил об этом?

— Никому! Сан Саныч, поймите, он сказал, что в управлении у них есть свои люди! И если я начну глупить, то ...

— Стас, помолчи! — Петров закинул голову и глубоко затянулся.

«В управлении точно, кто-то есть», — думал Петров, — «но он не имеет доступа к оперативной информации. Он свистит о делах — в общих чертах: какое дело — кто ведет, какие видимые успехи... Стоп! А почему, я исключаю равного себе офицера? Он сливает все о себе, но доступа к чужим делам не имеет!»

— Сан Саныч, — суетился Стас, — так что мне теперь делать?

— Для начала, мы с тобой идем в отделение, чтобы присутствовать на допросе Чембарова. А во-вторых — ты приставлен ко мне, чтобы следить за мной!

— Что???

— Слушай, Стас, — Петров подошел вплотную к подчиненному, — я допустил ошибку! Ты хочешь сказать, что тебя не просили сопровождать меня?

— Ну, да... Только я эту просьбу капитана СБ принял, как опасение за Ваше здоровье!

— Так вот Стас, ты в реальном говне! Твоя служба в армии, высшая школа и... Ты вообще идеал карьериста! — Сорвался Петров.

— С чего ты взял, что в этом мире кто-то о ком-то заботится!?

Швырнув эти слова, Петров пересек широкую аллею и, дойдя до стальной двери отдела прислушался. Стас догнал его.

«Так и надо! Упертый! Пусть шевелит мозгами!», — думал Петров о расстроенном напарнике.

На допросе Чембаров старался выглядеть спокойно и даже вальяжно. Было понятно, что если он и замешан в серьезном,- то слишком мелок, что — бы переживать. Если не узнать, как они его подцепили, то даже при давлении трудно будет отделить нужную информацию от блефа.

— Скажите, Семен Ипатович, — задал вопрос Петров, — а Вы знаете о том, что подозреваетесь в шпионаже?

В комнате допроса наступила полнейшая тишина. Немая сцена словно опустилась тем самым поршнем из камеры и давила присутствующих.

Опер смотрел на Петрова, мягко говоря, как на недалекого человека, Стас смотрел с ненавистью, а Чембаров. Чембаров не выражал ничего!

«Вот это выдержка!», — Подумал Петров, — «Надо проверить по армейским картотекам».

— Это серьезно или этот парень перегрелся на солнышке? — спросил Чембаров.

— Это не наш, — беспечно сказал Петров.

— Разрешите Вас?! — обратился опер к Петрову.

Чембаров остался в комнате для допросов, опер, Петров и Стас вышли в узкий коридор.

— Я не пойму, что вы делаете! — возмутился опер.

— Мы задерживаем Чембарова под вашим давлением! Мы из кожи вон лезем, чтобы задержать этого законопослушного гражданина, а Вы вместо того, чтобы нам помочь...

— Я же сказал, майор, он не наш! У вас есть, за что его задерживать? — спросил Петров.

Майор сплюнул и не глядя ответил:

— Нет.

— Тогда выпускайте, — спокойно говорил Петров уже двинувшемуся к дверям комнаты допроса майору, а Стасу коротко сказал:

— Здесь, все. Идем дальше.

Узкой дорожке в ромбик в этот день суждено было слышать не один серьезный разговор.

— Сан Саныч! — преградил путь Петрову Стас, — я вынужден буду доложить!

— Да, и не забудь доложить о состоянии своего счета! — съязвил Петров.

Стас растерялся, но вскоре растерянность сменилась юношеским максимализмом:

— И скажу! Разберутся! Пусть разберутся!

Петров улыбался и снова закурил.

— Стас тебе точно двадцать шесть лет?

— Вы не уходите от разговора! Но если это важно — да, мне точно двадцать шесть лет!

— Да, успокойся ты! И не стоит нам стоять на одном месте. Пойдем, пройдемся.

Петров выбросил сигарету и направился через узкую дорогу к подземному переходу, оказавшись под землей, он заговорил:

— Как ты думаешь, он ниточка?

— Не знаю, не понял. Вы сделали все чтобы не дать понять!

— Ты серьезно? Ладно. Значит все хорошо. Отвечу сам на свой вопрос: он ниточка! Теперь думай:

Сейчас его отпустят. Он будет в полной уверенности, что я безразличен — меня раздавили. Ты в панике! Извини, но мои слова о твоей карьере произвели на тебя должное впечатление! Ты был, не подражаем! Скоро он окажется в своем мире, и, успокоившись должен будет доложить, что я стерт, а ты в панике! Что мы имеем в итоге? Опера, который, считает нас идиотами, Чембарова, который считает так же. Я надеюсь, что ты не в этом списке?

Двое мужчин уже покинули подземный переход и направлялись к припаркованному автомобилю.

— Я и не понял! — восхитился Стас.

— А знаешь, что нам надо сделать теперь?

— Доложить?!

— Стас... Надо работать! Звони в отдел и запроси отпечатки пальцев, протокол и фото этого Чембарова! Надо заставить их ошибиться!

Прерывание всплесков событий всегда настораживало Юн Минь.

Казалось бы процесс лишь затормозился и результат не заставит себя ждать. Но опыт подсказывал, что все не так просто, потому садясь за бумажную работу, она похвалила себя за потраченные силы на формирование группы.

Хорошая команда археологов может заменить небольшой вооруженный отряд. К такому выводу Юн Минь пришла после первого задания на Дальнем Востоке. Сегодня в ее команде раскопки ведут представители малочисленных народов крайнего севера, казахи, монгол и китаец. По документам все русские, но по сути среди них нет ни одного славянина.

Разработанная в центре теория о врожденном приоритете славян косвенно подтверждалась. Но Юн, было понятно, что косвенно — это следствие отсутствия возможностей нацистских ученых.

Что-то было в русских незримое, позволяющее уже через несколько часов в группе из разных этносов занять лидирующее положение.

Китайские ученые сильно продвинулись в продолжении дела «Ариев», но секретный ингредиент, как философский камень по сей день остается лишь мифом.

Найти ответ Юн не стремилась, ей достаточно было знаний о необходимости фильтрации группы. Наблюдая за организованным восстанием, шпионка приходила к мнению, что это «открытие» давно известно местному населению.

«У нас весь Китай ищет Шамбалу, а этим наверно скажи: — Идите в Шамбалу, и они пойдут, как в лес по грибы...», — прервав заполнение дневника мысленно ухмыльнулась Юн и снова воспоминания кольнули иглой, — «Грибы... Кто-то же опустошил грибницу на южной окраине озера. Ни местных, ни следов зверей нет. Отсутствие информации — временной штиль, предвестник цунами событий. Действию необходимо противодействовать!»

Переодевшись руководительница археологической группы дала указание двум подчиненным подготовиться к вылазке в тайгу. За час до рассвета отряд из трех человек отправился в засаду.

Выбрав подходящую подворотню с проходным двором, Рихард еще раз прошелся с хронометром от дороги к скверу и обратно. Сохранив данные посмотрел в звездное небо и не спеша направился к трехэтажному зданию музея прикладных искусств. Окна первого этажа на половину уходили под асфальт. Неэстетичность этого факта заставила руководство музея организовать на первом этаже склад. Про подвал, изначально предназначенный для хранения музейных ценностей, все забыли и никто не спускался в опустошенное сырое дно. Именно там Рихард организовал собственную боевую точку. Если повезет, в скором времени он сможет не только получить информацию, но и притащить в свое логово живую добычу.