За окном простиралась бескрайняя долина. Огромное пространство, словно смущаясь, куталось в белесый туман. Поезд сделал поворот и, вырвавшись из туманной завесы, понесся по мосту над какой-то рекой. Вода сверкнула небесно-голубым цветом с невыносимо-яркой солнечной дорожкой и тоже осталась позади.
Идиллическую праздность нарушил звонок моего телефона. От неожиданности я вздрогнула и подпрыгнула, — впрочем, как и моя соседка, одарившая меня неодобрительным взглядом.
Достав разрывающийся телефон из сумки, я занервничала ещё сильней: звонившим был не кто иной, как Антон.
— Алло, я слушаю, — тихо ответила я, про себя отметив немного изменившееся звучание собственного голоса.
— Лиза, ты чего там, умираешь что ли? — бодро пробасил Антон.
— Да нет, не выспалась просто, — пытаясь скрыть волнение в голосе, ответила я, — через полтора-два часа прибуду.
— Отлично. Тогда я встречу тебя. Надеюсь, ты меня узнаешь.
Я положила трубку и, охваченная леденящим волнением, убрала телефон в сумку. В данный момент я ощущала себя другим человеком, временно вселившимся в мое тело и поглотившим все обычные мысли. Обладая достаточно скромным и нерешительным характером, я всегда сильно нервничала перед каким-то важным для меня событием, но сейчас, помимо волнения, какое-то новое чувство разливалось по всему телу.
В купе вошла проводница — принесла чай моей соседке. Женщины о чем-то заговорили, но я их не слушала: все мои мысли сейчас были только о предстоящей встрече, и я не могла думать ни о чём больше. Я равнодушно посмотрела на пожилую даму, сидевшую напротив меня и жевавшую булку с повидлом, запивая её чаем. В данный момент мне не хотелось ни есть, ни спать — я просто сидела и непрестанно поглядывала на часы, считая время, оставшееся до прибытия.
Теперь время тянулось медленно, и каждая минута казалась целым часом, но любое ожидание рано или поздно заканчивается: поезд, наконец, прибыл на станцию, и теперь мне предстояла нелёгкая задача — найти моего друга среди толпы людей.
Выйдя из поезда, я внимательно огляделась вокруг — задача предстояла сложная, вокруг мелькало множество лиц, стоял невообразимый шум — кто-то горячо приветствовал новоприбывших гостей, а кто-то, даже не пытаясь сдержать слез, прощался с любимыми. И все суетились, о чём-то живо переговариваясь, а я просто стояла на железнодорожной станции незнакомого мне города и ждала чего-то, пытаясь успокоиться и подавить охватывавшую меня нервную дрожь.
— Лиза! — кто-то схватил меня за плечо, и я, вскрикнув, резко обернулась, после чего моё сердце забилось так сильно, что я начала задыхаться.
— Привет, Антон, — я сделала нарочито безразличный вид, хотя мои губы и расползались в предательской улыбке. Господи, как же, наверное, глупо и нелепо я смотрелась!
— Идём, — Антон бодро чмокнул меня в щеку, подхватил мой чемодан и, схватив меня за руку, ринулся куда-то сквозь толпу.
Совсем скоро мы вышли к какой-то стоянке и подошли к сияющей новизной чёрной машине.
— Твоя? — я удивленно приподняла брови.
— Да. Купил всего неделю назад.
— Красивая… — снова глупо разулыбавшись, протянула я.
В марках машин я, конечно же, совсем не разбиралась, но сделать пару комплиментов по ее поводу посчитала своим долгом. Услышав мои робкие «какая блестящая!» и «красивые колеса!», Антон расхохотался и ласково растрепал мою и без того разъехавшуюся прическу. Сгорая со стыда, я поскорее пристегнулась и с преувеличенным интересом уставилась в окно.
Когда мы выехали на оживленную улицу, мне стало уже по-настоящему интересно: за окном мелькали дома, магазины, клубы, указатели с названиями улиц — все эти обыденные вещи сейчас почему-то завораживали меня, поэтому я промолчала всю дорогу.
Но вот машина сделала очередной поворот и остановилась на светофоре. Я с интересом глядела на пешеходов, торопливо спешащих по переходу. Естественно, эти люди практически ничем не отличались от тех, что ходили по улицам моего родного города, но сейчас, рядом с Антоном, все мне казалось каким-то особенным, не таким, как обычно.
Какой-то опрометчивый голубь неспешным шагом вышел на дорогу и начал что-то склевывать с проезжей части. Занятая своим нехитрым делом, птица плевать хотела и на машины, и на людей. «Эх, задавят ведь сейчас», — подумала я, глядя на неосторожного голубя.
Внезапно откуда-то на ужасной скорости вылетела машина, промчалась прямо по беспечно клевавшей крошки хлеба птице, и я, представив, что от нее осталось, с отвращением отвернулась.
— Ну вот и куда его понесло на красный?! — завозмущался Антон, и я, подавив отвращение, снова посмотрела туда, где совсем недавно был раздавлен голубь. На обочине дороги лежал… нет, не голубь. Там, раскинув руки, распластался какой-то мужчина. Его окровавленное тело было изогнуто под неестественным углом, а вокруг него уже суетились люди, ставшие свидетелями аварии. В нескольких метрах от мужчины лежала перевёрнутая машина, — та самая, которая раздавила голубя. Я в ужасе ахнула и перевела взгляд туда, где должен был валяться дохлый голубь, однако дорога была пуста и чиста — ни единого пятна. Но… Ведь я сама видела, как автомобиль задавил птицу. Или нет?..
Охватившее меня волнение постепенно спало. Ему на смену пришло множество вопросов, связанных со странной аварией. Я не понимала, откуда взялся тот человек, и что послужило причиной автокатастрофы, однако голос, доносившийся из далёких глубин подсознания, подсказывал мне, что всё это было как-то связано. Вот только как?..
— Мд-а-а, долго нам ещё придётся стоять, — Антон высунулся из окна и смерил взглядом внушительную пробку впереди.
— А ты не заметил ничего странного?.. Просто я отвлеклась немного, — спросила я, старательно делая незаинтересованный вид.
— Эта машина мчалась с такой скоростью, что просто взлетела на несколько секунд, а потом упала и перевернулась, а водителя вышвырнуло через лобовое на обочину.
— А где раздавленный голубь?
— Какой голубь? — Антон непонимающе уставился на меня.
— Ну… Перед этим… Перед аварией этот мужик раздавил голубя. Как думаешь, может это как-то быть связано?
— Не думаю, — Антон посмотрел на меня, как на чокнутую, и я поспешно свернула разговор.
С одной стороны, логика говорила, что никакой связи здесь действительно и быть не может. Ведь не могла же машина «споткнуться» о голубя? Но, с другой стороны, меня терзали какие-то непонятные сомнения…
Глава 3. Коридор и птицы
…Я стояла посреди огромного узкого коридора, потолок которого был настолько высок, что скрывался в туманной дали. Гулкое пространство уходило вдаль, отчего создавалось впечатление, будто эти каменные стены бесконечны.
Вокруг царила кромешная темнота, тело сжимал подступающий приступ клаустрофобии, а звенящая тишина давила на барабанные перепонки и навевала тревогу и страх. Промозглый холод, непроглядный мрак и редкие таинственные шорохи во тьме вряд ли означали что-то хорошее и заставляли меня уже по-настоящему паниковать.
Я сделала осторожный шаг и тут же пожалела об этом: гулкое эхо огласило весь коридор громовым раскатом, и мне почему-то показалось, что, если я сделаю еще хотя бы одно движение, во тьме проснется что-то неведомое и невероятно страшное. А что, если меня уже услышали и над моей головой уже занесён чей-то огромный топор?.. От этих мыслей я покрылась липким потом и, пытаясь не шевелиться, стала прислушиваться к малейшему колебанию воздуха. Но зычное эхо превратилось в отзвук, а затем и вовсе стихло, и в коридоре снова воцарилась тишина. Сердце, как назло, начало биться быстро и так резко, что можно было подумать, будто оно пытается вырваться наружу и убежать с истерическим визгом. Его грохот, казалось, можно было услышать за милю вокруг.
Мое тихое помешательство прервал странный рокот. Я насторожилась и задержала дыхание: быть может, это проснулся тот самый сказочный великан с топором, мысли о котором теперь не казались таким уж абсурдом? Я вгляделась в темноту, на что непроглядный мрак издевательски бы хмыкнул, умей он это делать, но, конечно, увидеть ничего не смогла и решила опять полностью положиться на слух.